Саша Южный - Побег из Вечности

«Ягуар» очень рискованно мощным рывком влился в короткий просвет в потоке транспорта и понесся по улице. Я без конца давил на клаксон, мигал фарами и одну за другой обгонял машины. Железо любил лихо ездить, но в этом деле до меня ему было далеко. Здесь главное чувство скорости и дистанции. В свое время, если бы позволяли средства, я бы мог стать неплохим автогонщиком.

«Ягуар» летел, без конца перестраиваясь из ряда в ряд. Две его турбины, раз включившись, уже не останавливались и несли его вперед, как ракету. Время от времени я бросал взгляд в зеркало заднего вида. Никто за мной не гнался. По крайней мере в обозримом через зеркало пространстве этого не было заметно. Я не расслаблялся, продолжая то вдавливать педаль газа в пол, то слегка притормаживать. Оставалось не так уж много – несколько перекрестков и затем финишная прямая в пару километров. Я надеялся успеть.

«Ягуар» встал у самого подъезда. Прежде чем войти в него, я оглянулся – двор счастливо лежал в легкой июньской пыли. Откуда-то слабо доносилась старомодная мелодия. На миг мне показалось, что происходящее со мной всего лишь наваждение – так безмятежно выглядело лето за спиной. Затем я вошел в полумрак подъезда и словно рухнул в черную пустоту.

Удар оказался сильным. И, видимо, по этой причине сознание возвращалось ко мне не сразу, а по частям. Веки словно были сделаны из свинца – казалось, что они никогда не поднимутся, а в голове звучали странные слова, чушь, в которой наверняка не было смысла, по крайней мере мне так казалось: «Если освоишь искусство жить, не примешивая воспоминания во взаимоотношения, ты обнаружишь, что нет нужды в авторитетах и мифах. Таково искусство жить не из чужих рук…» «Как это?» – попытался вникнуть я и от этого почувствовал боль, а глаза вдруг распахнулись.

Меня куда-то везли. Я лежал на животе, прижимаясь щекой к железному полу. Потом мой взгляд уперся в носки чьих-то ботинок, а мысли приобрели рациональную основу: «Куда везут? Убивать? А может, все-таки нет? Надо было ничего не предпринимать. Сидеть спокойно в кабинете и попробовать всех убедить в том, что я не успел просмотреть диск. А теперь не отопрешься. Чем еще объяснить мою попытку бегства?»

Наконец мы остановились. Меня вытащили из машины и поволокли в дом. Я вяло перебирал ногами и шарил глазами по двору, пытаясь понять, где нахожусь. Скорей всего, за городом. Это было плохо. Наверняка шлепнут. Зачем еще сюда везти? Потом перед глазами возник паркетный пол, камин и сочувственная физиономия Бернштейна.

Меня бросили на полу гостиной. Я добрался до стенки и сел, опираясь на нее спиной.

Бернштейн улыбнулся и произнес:

– Что, не повезло?

– Мне-то? – Я зло уставился на него. – Держите в офисе всяких кретинов!

– Да, глупо получилось. – Бернштейн сел в кресло и закурил. – Много увидел?

– Первый лист, – сказал я.

– Запомнил?

– Я не идиот, сразу понял, что к чему, и закрыл диск.

– Может, оно и так, – вздохнул Бернштейн. – Но кто сможет подтвердить?

– И что теперь? – спросил я.

Бернштейн пожал плечами и вышел из гостиной. Я остался один.

«Прихлопнут, что еще?» – всплыл в глубине сознания ответ.

Я поднялся и посмотрел в окно.

Кроме микроавтобуса, на котором меня привезли, во дворе стояло еще две машины. Людей возле них не наблюдалось. «Может, попробовать сбежать?» – мелькнуло в голове. Нет, слишком далеко до забора. Пристрелят прежде, чем туда доберусь. Да и куда бежать? Впрочем, терять все равно нечего.

Я развернулся и направился к выходу, но в это время дверь гостиной распахнулась. В проеме стоял Аллигатор. В руках у него был пистолет.

– Далеко? – поинтересовался он.

Я кинул взгляд на пистолет и подумал, что пришел конец. Этот престарелый душегуб явился, чтобы меня прикончить.

– Ублюдки! Вы что, собираетесь убить человека лишь из подозрения, что ему удалось запомнить несколько счетов, – поинтересовался я.

В голове мелькнула мысль, что надо было перегнать всю информацию с диска на сайт МУРа или в какие-нибудь другие умелые руки.

– Ты видел, сколько там нулей, Бензин? – произнес Аллигатор.

– Видел.

– И ты думаешь, кто-то станет рисковать такими суммами из-за такого, как ты? В этом нет ни капли здравого смысла.

– Да, конечно. Нули! Они важней. Даже идеалов.

– Цифры не терпят идеалов. Они сами идеальны.

– Философ! – криво усмехнулся я.

– А знаешь, мы можем дать тебе выбор, – крокодильи глаза внимательно наблюдали за мной. Сейчас они особенно напоминали глаза рептилии.

– Какой? Как подохнуть? Не все ли равно?

– Нет. Если ты согласишься сесть в тюрьму, останешься жив.

Внутри меня потеплело. Почему бы и нет? Из тюрьмы рано или поздно выходят.

– С удовольствием! – сказал я.

– На пожизненное.

– Пожизненное? – протянул я после долгого замешательства.

– Обязательно. Тогда есть гарантия, что ты будешь молчать.

– Не понимаю, чего ради? – Я лихорадочно пытался сообразить, что лучше – смерть или пожизненное?

– Ради того, чтобы мы достали тебя оттуда, когда все, что ты видел, станет уже неактуальным.

– И когда это произойдет?

– Примерно через год.

– Сажайте, – с облегчением сказал я.

В тот момент мне и в голову не пришло, зачем сажать человека в тюрьму, когда его с таким же успехом можно продержать где-нибудь взаперти? Год – не десять лет. Но они хорошо все просчитали. Они прекрасно понимали, что если человеку на краю могилы вместо смерти неожиданно предлагают жизнь, в общем-то на не особо обременительных условиях, он не станет вникать в тонкости. В подобные моменты совсем не до этого. К тому же выбор ограничен.

Сидеть предстояло во французской тюрьме. Это был большой плюс, поскольку условия в ней были лучше условий российских тюрем, если верить адвокату, который летел во Францию вместе со мной. Разумеется, не для того чтобы спасать меня. Его послали контролировать процесс, следить за тем, чтобы дело двигалось в нужном русле, а также чтобы я не пошел на попятный и не наделал еще каких-нибудь глупостей.

– Не дрейфь, парень, – похлопал он меня по спине, когда нас везли в «Шереметьево». – Посадим тебя по первому разряду. Преступление что надо, к тому же еще без душка, свежее. Так что там, во Франции, на тебя очень злы.

Преступление действительно было что надо: какой-то русский псих, иначе не назвать, за один час умудрился раскроить бутылкой голову бармену, изнасиловать несовершеннолетнюю, сбить на угнанной машине двух пешеходов, оба потом умерли в больнице, и застрелить полицейского, который пытался его задержать. Мы с Железо тоже были не ангелы, но этот парень совсем не имел тормозов. Рекордсмен! Он переплюнул даже нас. За час совершил четыре тяжелых преступления. От чего так понесло этого подонка? От скуки? Сытости? Героина? Мне было не понять. И где он теперь? Последний вопрос, напрашивающийся сам собой, я проигнорировал, как выяснилось впоследствии, зря. Но в данный момент мне было не до этого – уж больно увесистым оказался пакет моих преступлений, и от этого возникло сомнение иного рода – как при таком положении дел меня смогут вытащить обратно на свободу? Я спросил об этом у адвоката.