Владимир Колычев - Ветеран бандитских войн

Он все понимал, но уже поздно было сдавать назад. Кулак сам полетел вперед, и Патрик не успел среагировать. Удар пришелся ему точно в подбородок, и он, потеряв равновесие, осел на колено. Но тут же стал подниматься. Олег понимал, насколько это для него опасно, поэтому ударил на добивание, однако его нога попала в жесткий блок. А справа кто-то врезал ему кулаком…

Очнулся он в своей машине. На правом виске раздувалась шишка, нос распух, губа разбита, один зуб сломан. Патрика нет, уехал он, и его телохранителей нигде не видно.

Олег посидел немного, дождался, когда уляжется головная боль, и повернул назад. Снова ему досталось, но на этот раз, похоже, обошлось без сотрясения мозга и серьезных переломов. А если и есть что-то, в больницу он обращаться не станет. Разве что только в стоматологию…

Голова не болит, предметы не расплываются, тошноты нет, и это после дальней дороги.

Олег загнал машину во двор, зашел в дом с отдельного входа, который он сам же и устроил, когда жил здесь с Раей. Они вдвоем отделали второй этаж, купили мебель, жили здесь, пока не вселились в свой собственный дом. И жили здесь счастливо. Верней, это ему казалось, что счастливо. На самом деле Рая уже искала погорячей… А кто ищет, тот находит…

Он помнил, как она сама напрашивалась на любовь, потом вдруг резко сдала назад. Поняла, что Олег не тот мужчина, который ей нужен, и отстала от него. И в первую брачную ночь она не получила того, чего хотела.

С Олегом она только изображала страсть, а настоящее удовольствие получала в чужих объятиях. И даже под Данилой побывала… Сука! Шлюха! Но ведь он сам во всем виноват. Надо было ехать к родителям Вики, наводить справки. Он должен был догадаться, что Амбал обманул его. Он бы нашел Патрика, придумал, как отбить у него Вику, и не было бы в его жизни никакой Раи. Надо было ехать в Москву, мстить Патрику. Тогда бы он и узнал, что Вика жива. Но смалодушничал Олег, за это судьба его и наказала.

Он вошел в комнату, не раздеваясь, лег на диван. Поздно уже, хочется спать.

Он уже засыпал, когда появилась Ольга.

– Ты чего в одежде?

– Да так.

– Устал?

– Вроде того.

– Ужинать будешь?

– Да я в пути перекусил…

– Тут Гаврила вернулся. – Голос у Ольги почему-то дрогнул.

– И что? – Олег поднялся, напряженно глядя на нее.

Уж очень не понравилось ему, как сестра преподнесла эту новость. Предчувствие беды нахлынуло.

– Сегодня днем его нашли… В сарае повесился!

Что-то в этом роде Олег и ожидал услышать. И все равно ощущение было такое, как будто он обухом по голове получил.

– Повесился?!

– А в доме записку нашли. Написал, что отца своего убил. Не смог вынести тяжести вины…

– Сам написал?

– Жена сказала, что его почерк.

– А как он в сарай вешаться шел, она видела?

– Нет. Она только сегодня вечером приехала. Приезжает, а Гаврила на земле, под простыней уже лежит… Там такое было!

– Где она?

– Ну где, дома у себя…

Олег вышел из дома, сел в машину и отправился в Быковку. Ему очень нужно было поговорить с женой Гаврилы.

Быковка освещена была из рук вон плохо, на всю деревню всего два работающих фонаря. И возле дома, где жил Гаврила, тоже темно. Дом он поставил, столб электрический установил, а фонарь к нему не прикрутил. Хорошо, ночь была лунная, и Олегу не пришлось ломать глаза.

Калитка была открыта, в окне горел свет, и дверь в дом нараспашку. Анюта сидела за столом, свесив голову. Бутылка водки на столе, один стакан пустой, а другой, полный, накрыт горбушкой хлеба.

Услышав, как кто-то пришел, она повернула в ту сторону голову, косо глянула на Олега. Стул затрещал под тяжестью ее многопудового тела.

– Ты? – Голос ее прозвучал враждебно.

– А я тебе чем-то не угодил?

– А думаешь, я не знаю, кто Даниила Степановича убил?

– И кто? – усаживаясь на табурет, спросил Олег.

– Ты и убил!

– Это тебе Гаврила сказал?

– Да.

– Это хорошо, что ты так думаешь, – с мрачной усмешкой вслух подумал Олег. – Думала бы не так, лежала бы сейчас рядом с ним.

– Ты мне угрожаешь?

– Зачем? Я Даниила Степановича не убивал.

– Райка сказала, что убивал!

– Когда она это сказала? До того, как вы отсюда уехали, или после?

– До того.

– А почему вы уехали?

– Ну, так ты же приезжал, с Гаврилой говорил. Мы после этого собрались и уехали.

– А жили на что?

– Райка приезжала, деньги привозила. Много денег. Будь они прокляты!

– А за что деньги?

– Как за что? – хмыкнула Анюта. – За то, что Гаврила оговорил себя.

– Кто его просил оговаривать себя?

– Как это кто? Ты же и просил!

– Я?

– Ну, сначала Райка позвонила, сказала, что нужно оговорить. Потом ты подъехал.

– Я подъехал, а до этого Рая звонила? Денег пообещала?

– Ну да. Что не сделаешь, чтобы мужа от тюрьмы спасти! – презрительно скривилась Анюта. – Я ведь никому не сказала, что это ты Даниила Степановича убил!

– Но можешь сказать, – усмехнулся Олег.

– И скажу!.. Ну, если не поможешь мне. Мне сына растить нужно!

– С сыном поможем, а шантажировать меня не надо. Можешь говорить, у меня железное алиби на этот счет… Да и не поверят тебе. Если, конечно, это сам Гаврила предсмертную записку написал.

– Он написал, – вздохнула Анюта. – Его рука… Только я не верю!

– Почему?

– Да потому что Райка приезжала. Он к ней в машину сел и больше не появлялся. Позвонил, сказал, что домой решил вернуться, ну, сюда. И я за ним поехала. Приезжаю, а тут… – Она закрыла лицо ладонями.

Олег вышел во двор, заглянул в сарай, где закончил свой земной путь Гаврила, вернулся во двор, а она все еще плакала. Пришлось налить стакан водки, чтобы Анюта успокоилась.

– Денег я тебе дам, будешь растить сына, жить здесь. А говорить ты все что угодно можешь… Если, конечно, Рая не приказала тебе молчать.

– А она приказала? – женщина растерянно посмотрела на Олега.

– А разве нет?

– Ну, Гавриле она говорила…

– А тебе?

– И мне тоже.

– Запугала?

– У нее такой взгляд был…

– Значит, она вчера к Гавриле приезжала?

– Да, посадила его к себе в машину, и они уехали.

– Ты ее видела?

– Нет. Но я знаю, что она ему звонила, сказала, чтобы выходил. Он вышел и пропал.

– Куда вышел?

– За околицу. Райка сказала, что их не должны видеть вместе.

Олег поднялся из-за стола. Поздно уже, домой пора, но ему нужно было поговорить с соседями.

Створки ворот легонько дернулись, плавно, с монотонным шумом поползли в сторону, но так и не открылись, двинулись обратно. Охранник щелкнул пальцем по антенне рации, развел руками. Так он и стоял, пока ворота не закрылись. Не велено ему впускать Олега во двор. Рая сначала дала добро, а потом передумала. И калитка была закрыта, и ключ к замку не подходил. И код радиодоступа Рая сменила – не открыть ворота с пульта.