Татьяна Степанова - На рандеву с тенью

— Да пошел ты! Вчера человеком вроде был, когда нужно что-то от нас было, а сейчас... — Швед смерил Колосова испепеляющим взглядом и снова глотнул из фляжки. — Настоящий легавый. Что я, кретин полный, не понимаю, куда вы клоните? Только ничего у вас не получится. С Женькой мы расстались вчера. Она у меня не захотела остаться. Что я, на коленях перед ней ползать должен? Гордеева вон подтвердит, что мы расстались.

— Гордеевой нет. И где она, никто не знает. — Никита смотрел на собеседника. — Ну ладно, а что было перед тем, как вы все расстались?

— Да отношения все выясняли. Бабье! — Швед сплюнул. — Когда познакомился с ними обеими, думал — люди, классные люди, моего поля ягоды. А оказалось — обычное болтливое, склочное бабье. Да еще с вывихом. Чтоб я с этими лесбиянками еще когда связался...

— Одна уже мертва, другой нет. — Никита закурил. — И ты давай потише ори. Сократи горло. И фляжку оставь в покое. Ты что, алкаш, что ли? Почему ты сегодня решил, что их искать нужно на седьмом маршруте?

— А где же еще? Когда вчера речь шла именно об этом?

— Логично, — Никита кивнул, словно только что догадался. — Да, слушай, Паша, а... нож твой где?

— Какой еще нож? — Шведов вздрогнул.

— Как какой? — Колосов удивлялся все больше. — Человек ты бывалый, походный. Диггер, да? Экстремал. Джентльменский набор твой — веревка, туристский топор, фляга, лопата саперная, фонарь... — Он медленно обводил взглядом палатку, останавливаясь на названных вещах, которые действительно были разбросаны тут и там. — А где же нож?

— Я его потерял, — быстро ответил Швед, — там, на маршруте, когда поскользнулся, когда мы тайник нашли.

— Мы же вместе потом смотрели, там никакого ножа не было. И ты не говорил, что что-то потерял, — сказал Лизунов.

— Да не до того было тогда. Я уже в лагере ножа хватился. Потом, позднее.

— Машу Коровину ты в Съяны водил? — спросил Никита.

— Я не навязывался, она сама приставала. Даже не она, а больше все Верка.

— Ты, значит, и ее знал? Дочку Островских?

— А куда денешься, лучшая подруга, вечно прицепится к Машке как репей. И та с ней тоже все цацкалась. — Швед печально усмехнулся:

— Женщины Они меня попросили показать им Съяны. Но это давно было, еще в сентябре. С ними тогда парень был.

— Славин?

— Маня тогда моей женщиной была. Я ею владел безраздельно. И если что тогда бы заметил насчет этого недоноска, головенку его, как гайку, отвернул бы. Нет, это был не Славин, Веркин какой-то друг. Бойфренд, — Швед хмыкнул. — Он их ко мне домой в Александровку и привез на машине.

— Как его звали?

— Да не помню я. Тачку его помню. Старый такой «БМВ», но, правда, классная еще машина. Я ее потом в городе видел.

— А снаряжение-то у них было для Съян?

— Ну, комбинезоны, каски, веревки — это все я доставал. Да вы что думаете, я их по сложному маршруту, что ли, повел? Пошли туда, где все здешние пацаны лазают.

— Куда же это?

— В Большой провал, где потом их тачку нашли, где мы их сейчас ищем.

— Ну и что?

— Ничего. Часа два они походили, устали, заскулили, назад запросились. Экскурсанты хреновы. Верка по дороге все приставала: расскажи да расскажи об этих пещерах. Ну, я, как гид, все там им показывал и рассказывал.

— Сказки про привидения? — Никита хмыкнул. — Про эту, как ее... Луноликую, что ли?

— Про Луноликую она и без меня знала. Тут, в городе, эти истории с детсада знают.

— Ну да, мертвец воскрес, «панночка помэрла», знаю, было дело, — Никита усмехнулся. — И что же дальше?

— Вывел я их наверх. Верка мне заплатила, как условились.

— Заплатила?

— А что, я задаром должен? Я свое время ценю, — Швед пожал плечами. — А потом, они были просто дилетанты, да еще и капризные ко всему. А за капризы нужно платить.

— С Коровиной ты тоже деньги взял за экскурсию? Ах да, я и позабыл, она же в тот момент «твоя женщина» была, ты ею «владел».

— Только вот этого не надо, понял, нет? — Швед потянулся к фляге. — А то я сейчас плюну и пошлю вас куда подальше со всеми вашими расспросами.

— А я тебя арестую, — подал голос Лизунов.

— Ой? За что же, начальник?

— За потерянный нож.

— Типичные легавые, — Швед тряхнул головой. — Ну давай, действуй. Давай, что сидишь? Наручники еще достань.

— И достану. И я не он, миндальничать с тобой не буду. Посидишь в камере дня три с парашей в обнимку, живо все вспомнишь. И что ночью у тебя с Железновой произошло, и что месяц назад с теми, другими, и где тело Гордеевой искать...

Лизунов не договорил. За брезентовой стеной палатки послышался шум, возбужденные громкие голоса.

— Гордеева, там Гордеева! — В палатку как вихрь ворвалась Майя Арчиева. — Шведик, милый, слышишь? Слышите вы? Алька там!

— Где? — Лизунов вскочил, едва не обрушив палатку. — Мертва?

— Живая! Она под землей заблудилась, еле выбралась. Говорит, в Съянах кто-то есть. Кто-то чужой!

Под брезентовым навесом, где помещалась походная кухня, было уже не протолкнуться. Среди спасательниц Колосов заметил Олега Островских и его шофера. Под дубом стоял их мокрый джип. Чуть погодя Островских пояснил ему, что, как только в отделе стало известно о гибели Железновой и возвращении Гордеевой, он не выдержал и решил ехать в лагерь, чтобы лично быть в курсе событий.

Но сейчас на него никто не обращал внимания. Все взгляды были прикованы к сидящей за дощатым столом Алине Гордеевой. Она пила горячий чай из алюминиевой кружки. Никита заметил, что она очень бледна и что, хоть и пытается не подавать вида, ей очень скверно.

Куртка ее была вся насквозь мокрой и в глине. Но, кроме этого, на груди виднелись еще какие-то бурые пятна. Приглядевшись повнимательней, Никита понял, что это кровь. Складывалось впечатление, что они возникли оттого, что... Гордеева вытирала о куртку испачканные в крови руки.

Кровь на своем начальнике экспедиции заметили все собравшиеся. На Гордееву были устремлены тревожные и вопросительные взгляды. Но задавать вопросы начала она сама.

— Я могу на нее взглянуть? — спросила она Лизунова. Голос ее был спокоен, но было видно, что говорить ей очень трудно.

— Да, конечно. Тело в «Скорой», его уже извлекли из провала, но в морг пока еще не увезли, — ответил тот.

— Во сколько, по мнению вашего эксперта, она умерла?

— Приблизительно между часом и тремя ночи.

— В два ее уже не было в палатке. Я пошла ее искать. — Гордеева отодвинула кружку и достала сигареты.

Лизунов поднес ей свою зажигалку. Сел рядом на лавку.

— Расскажите нам все по порядку, Алина Борисовна, — попросил Колосов. — Что тут было после того, как мы уехали?

— Время было позднее, а день предстоял трудный. Мы легли спать. — Гордеева посмотрела на спасательниц, словно приказывая им не вмешиваться и не комментировать ее слова. — Женя легла. Но, я уже говорила, она была подавлена, сильно переживала за свой прежний промах. И, видимо, в отличие от меня так и не смогла уснуть. Решила доказать, что может преодолеть все свои так неожиданно возникшие страхи. Я проснулась в два часа ночи. От холода — уходя, она неплотно закрыла полог палатки Я включила свет и увидела, что Жени нет, нет и кое-какого снаряжения Я сразу решила: она в одиночку отправилась на седьмой маршрут, чтобы произвести там первоначальную разведку и утром огорошить нас новостями, доказав, что она...