Александр Ли - Вышибала

– Несколько часов. Но хотелось бы еще меньше. Однако ты не ответил, Сил.

Пресвитер печально махнул рукой:

– Не тот уже грешник пошел. А с появлением девочек из Старого города грех Онана можно считать уже добродетелью.

– Я всегда так и считал. В детстве.

– Да, веселые были деньки.

– Можно сказать и так.

– Не гневи Бога, Тони! Если бы тогда тебя впервые не упекли в тюрьму, кто знает, как сложилась бы твоя жизнь. А так ты стал легендой для всего города, главой синдиката. Мне вон двух лет не хватило, чтобы с тобой пойти. Помнишь ведь, что повязали-то нас вместе.

– Да, этот эпизод забыть трудно! Ведь почти получилось. Десять штук – как с куста! Если бы те легавые не проезжали мимо!.. Бог с ним, с прошлым. Ты как сюда попал? Место пресвитера церкви – последнее, где я мог бы представить себе Рыжего Сила.

– Ах, Тони! Так меня мог называть только ты, а теперь я прошу и тебя этого больше не делать. Попал я сюда по воле Божьей. Направили меня, малолетку, в церковь. Перевоспитываться, значит. Я прихожу, а дом Божий в полном запустении. Убого, тесно, как в конюшне. Священник – размазня. А люди мимо ходят солидные, и ведь за спасение все готовы делиться деньгами – только руку протяни. Главное – показать товар лицом. Пусть каждый думает, что именно он – лучший, единственный, достойный спасения. Так что я просек фишку, основал свою церковь, нашел последователей и помощников. Лет десять назад приехал сюда, возвел храм, поставил электронные боксы-исповедальни. И люди к нам потянулись. В воскресенье весь паркинг забит под завязку. Выездные проповеди с причастием, опять же. Клиника богоугодной хирургии очень популярна у цыпочек из Старого города. Да и у парней, которые родным лицом слишком засветились. Конференц-зал тоже не пустует. Тут очень серьезные люди стрелки забивают. Везде надо успеть, отовсюду процент капает. Так что, сын мой, добро пожаловать в храм. Кстати, что за покойники, из какой банды? Я должен знать.

– Да мутные какие-то. Напали на мою квартиру.

– И преставились в кухне, как я заметил, не так ли?

– Правильно заметил. Двух сотен зеленых хватит, чтобы отпеть и похоронить их?

– Сын мой, это плата за очищение твоей души от греха. А за утилизацию бренных тел такса другая.

– Узнаю старого доброго Сила Маккормака.

Пресвитер скромно опускает глаза и озвучивает сумму. Я плачу и интересуюсь, когда состоится отпевание и утилизация. Пресвитер с достоинством отвечает, что свято чтит сегодняшний день субботний, как и завещано в Святом Писании.

Насчет завтра он почти обиделся. Воскресная служба, проповедь, работа над спасением душ ближних своих, поддержанием их внутреннего спокойствия и равновесия. Так что не раньше понедельника.

Но оно и к лучшему. До понедельника прихожане еще тел подбросят. Пресвитер отпоет всех скопом. Да и договор с крематорием предусматривает скидки на оптовую поставку клиентов.

Насчет сохранности тел моих незваных гостей он просит не беспокоиться. Морозильная камера промышленная.

– Туда еще и мы с тобой поместимся! – Острит друг моего детства.

Потом он уже серьезно заглядывает мне в глаза и спрашивает, не хочу ли я поделиться чем-нибудь сокровенным, облегчить душу.

– Хочу, – с готовностью отвечаю я. – Желаю очутиться в надежном месте, принять ванну, слушать хорошую музыку, пить выдержанный виски и курить отборный табак. Это сильно облегчит мою душу, заодно порадует и тело.

– Сын мой, твои молитвы услышаны!..

– Насчет молитв. Я так и не понял про одиннадцатый бесплатный грех.

Пресвитер загадочно улыбается и говорит:

– Это и к лучшему, Тони. Бесплатных грехов не бывает.

Сил, бесспорно, гений. Только он сумел создать финансовую империю, не имеющую конкурентов, в самом Бейсин-сити! А ведь идея лежала на поверхности, приходи и бери. Но поднял ее он – друг моего детства. Церковь Привилегированного Прощения, созданная им, – единственная институция в городе, находящаяся в одинаково нейтральных отношениях со всеми группировками, грызущимися друг с другом, заодно и полицией.

Может, и мне податься к нему в дьяконы? Пресвитер, думаю, не откажет.

Я лежу в ванне, тону в пене и улыбаюсь про себя. Жизнь – женщина, причем изменчивая. Еще утром меня окружали заплеванные тюремные стены. Вечером я трясся на карнизе десятого этажа, потом вместо ужина возился с вонючими трупами. Только ночь принесла долгожданное успокоение.

Из кабинета доносится негромкий джаз. У Сила тут небольшой электроорган. Он утверждает, что музыка облагораживает душу. Наверное, так и есть.

Спустя некоторое время мы беседуем, расположившись в уютных кожаных креслах. Пьем скотч, выдержанный двадцать один год. Курим сигары. Жаль, мои остались в разгромленной квартире. Но и эти вполне хороши. Вспоминаем былое.

Кабинет Сила – просторное помещение с окном во всю стену – расположен прямо в церкви, на одном из верхних этажей. Под нами офис церкви Привилегированного Прощения и конгресс-холл. Над нами – колокольня с прозрачными полом и потолком. Туда почти никто не ходит, там все автоматизировано. Но сейчас, когда тучи немного расступились, в ограненном кристалле потолка виден маленький белый месяц и черные рты молчащих колоколов.

Сил рассеянно наигрывает «Квартирку наверху» Арти Шоу, когда откуда-то снизу раздается шум мотора, звук удара. Сразу за ним летит грязная брань.

Пресвитер, не отрывая пальцев от клавиш, меланхолично замечает:

– Могли бы и позвонить. Я посмотрел бы и сказал, есть ли у нас эти личности.

Я выглядываю в окно. Подо мной, у того самого бокового входа, которым мы с Вилли воспользовались несколько часов назад, раскорячился огромный джип. Рядом детина размером со шкаф сокрушенно пинает пробитую шину.

Доиграв пассаж, Сил оборачивается ко мне и объясняет, что это, наверное, приехали какие-то местные ребята. Они хотят заглянуть в общественный холодильник. Мол, из-за отсутствия у них хороших манер и неоднократной замены двери церкви ему пришлось принять некоторые меры.

Мы спускаемся в зал. Свет горит, в проходе стоит еще один громила с автоматом. Ругань и крики слышны и со стороны коридора, где, по моим предположениям, расположен рефрижератор. У колонны стоит служка с заряженным ружьем и молчит.

– Черт побери, пресвитер, что за шуточки?! Откуда взялись «ежи» на дороге? Это церковь или крепость?! Я две шины проколол – кто мне за них заплатит?

– Пит Хирург, выбирай выражения в доме Божьем! Пойди и покайся в сквернословии. За каждое ругательство отдельно. Позволь напомнить твой прошлый приезд. Вы тогда разворотили и вышибли дверь моей церкви. Ты покаялся и пообещал больше так не делать. Было такое, Пит Хирург?