Владлен Щербаков - Анархист

- Нет, но я могу определить качество печатей и записать номер.

- Понимаю, доверять свои проблемы незнакомцу неразумно. Паспорт. В нем удостоверения на медали — за 15 лет службы в уголовном розыске. В качестве доказательства моей компетентности. Удостоверения частного детектива пока не получил — бюрократия. - Дмитрию пришлось слукавить. - Зато вы будете платить по факту. За результат, так сказать.

- Меня зовут Елена Валерьевна Логинова. Моему сыну Олегу 17 лет, он учится на 2 курсе химико-технологического техникума. Мы живем вдвоем по адресу: Солнечная 17 – 43. Квартира трехкомнатная, у сына своя комната, разумеется. Олегу еще не было двух лет, когда я развелась с его отцом. Мы жили в Пензе. Евгений, отец Олега, возможно, и сейчас там живет. Я не поддерживаю с ним связь. Четыре года назад у меня заболела мама, и мы с Олегом переехали сюда. Думали временно. После смерти мамы решили остаться.

Еще месяц назад Олег был добрым, жизнерадостным мальчишкой. Занимался в тренажерном зале, в «Арене», знаете такой?

Дмитрий кивнул.

- Много времени проводил в интернете, общался в сетях. Иногда, конечно, просил не подглядывать в монитор, но каких-то тайн, я думаю, не было. Он мало что от меня скрывал.

- Откуда вы знаете?

- По его вопросам. Олег спрашивал, как себя вести с девушками и все такое. Я ему как старшая сестра была.

- А сейчас?

- Не знаю. В таком статусе я себя только в кошмарах представляла. Нет, Олег не грубит, не игнорирует меня, продолжает хорошо учится, занимается спортом, ночует дома.

- Так что же вас не устраивает, Елена Валерьевна?

- Первые изменения, как я сейчас понимаю, начались месяц назад. Олег перестал заниматься тяжестями. Я это только приветствовала. Он у меня небольшого роста, ему вырасти надо. Но теперь у него на кулаках появились ссадины, иногда синяки на лице. Сказал, занимается в секции единоборств.

- Опять не понимаю, простите. Если бы дрался на улице, думаю, вы бы поняли.

- Думаю, да. Но он занимается не в «Арене», а там лучшие секции.

- Это они сами про себя так говорят. Чем еще сын беспокоит?

- Он другим стал, понимаете! Разговаривает со мной только по делу, дверь в комнату всегда закрыта, на ноутбуке пароль.

- Влюбился может быть? - улыбнулся Дмитрий.

- Я бы почувствовала.

Логинова остановилась, посмотрела Кабанову в лицо.

- Вы считаете меня неумной? Истеричной мамашей, которая не видит взросление сына?

Дмитрий выдержал взгляд:

- Я не считаю вас неумной.

- Господин Кабанов, я нанимаю вас с единственной целью — выяснить, чем занимается мой сын. Если мои опасения окажутся беспочвенными, я буду очень рада.

- Госпожа Логинова, я понимаю ваше состояние. Позвольте мне спрашивать то, что сочту нужным, если хотите получить результат.

Женщина отвела взгляд.

- Спрашивайте.

- Наркотики?

- Нет! Во всяком случае очень надеюсь. Я первым делом узнала признаки, которые выдают таких людей. У Олега ничего подобного.

- Одно время модно было быть скинхедом. Как у Олега с политическими взглядами?

- Абсолютно никак. Никогда не слышала, чтобы ему что-то не нравилось.

Они не спеша прошли через весь парк и обратно, когда Дмитрий получил ответы на все вопросы.

- Встретился с Еленой? - Катя вышла из комнаты с сыном на руках.

- Угу.

- Что-то, Гоша, папа у нас неразговоричивый и сияет как пряник.

- Так первый клиент, Гоша, первое задание.

- И как клиент? - прищурилась жена.

- Я думал первый вопрос будет «и какое задание».

- Какой клиент, такое и задание.

- Здесь ты не ошиблась. Клиент обеспокоен поведением сына. Я подписался пошпионить за семнадцатилетним парнягой. Дел на копейку.

- О семье бы подумал «на копейку».

- Неправильно выразился — дел на полдня.

- А ты не торопись или оплата по факту.

- По факту и без аванса, я взял только на расходы.

- Не сомневалась. Папа у тебя, Гоша, честный и щепетильный.

- И деловой. Не будем терять время, пошли к ноутбуку.

Они прошли в многофункциональное помещение, Дмитрий сел за стол.

- Для начала поищем заказчика.

Дмитрий набрал в Гугле фамилию, имя, город. Клиент сразу нашелся в «Одноклассниках». В гости Кабанов зашел под вымышленным именем.

- Ты хотела на клиента посмотреть.

- Елена Логинова. Ей уже под полтинник. - Катя хмыкнула. - Для старушки неплохо сохранилась.

- Ей 42 всего.

- Защитник нашелся. Видишь, Гоша, папе старушки нравятся.

- Теперь поищем Олега. - не обращая внимания, продолжал Дмитрий.

- Хм. Смотри, Логиновых Олегов подходящего возраста двое. Оба в «Контакте». Автарар - скелет с поднятым средним пальцем, вернее фалангой. Мол, вот вам, господа хорошие, а не фотографии. Друзей нет, в группах не состоит. А месяц назад, по словам матери, из «контакта» не вылазил.

- В секту попал?

- Вполне вероятно. В секту с рукопашным уклоном.

- Вот говорят спортивная злость. Херня! Есть просто злость. Злость, воля и сила — все, что нужно воину.

Они стояли напротив друг друга, мускулы блестели от пота, кулаки обмотаны бинтами. Стойка напоминал боксерскую. Слова отражались от кирпичных стен, эхо добавляло мрачности и без того скудно освещенному подземелью.

- Не злость - злоба! Животная злоба. Люди — это животные в первую очередь. И как животные в первую очередь воспринимают физическое воздействие. Но побеждает не тот, кто больше, у кого сильнее мускулатура, а тот, кто злее. Здесь все просто. Чем больше злоба, тем больше энергии, ниже болевой порог и, как следствие, утрата последнего страха. Бояться все, даже сумасшедшие. И даже сумасшедшие животным чутьем могут определить степень злобы. Подсознательно человек помнит смертельную опасность, исходящую от врага, которому нечего терять, злоба которого больше собственной жизни.

Махно выбросил руку, Олег не успел отклониться, челюсть встретилась с кулаком. Махно лишь обозначил удар.

- Отсюда и следует, слабого не будут уважать, уважают только того кого боятся на животном уровне. Если тот же начальник, слабый физически, но обладающий административным воздействием, попадет, скажем, на необитаемый остров с более сильным ранее подчиненным, уважение он может сразу засунуть себе в анус. Хорошо, если только это самое абстрактное уважение. Более того — человек животное стадное или, как выражаются интеллигенты, общественное. Одиночкой выжить трудно. Одиночек не любят. Ты не такой как мы, значит, несешь угрозу. Если ты не делаешь, как мы, значит, можешь обойтись без нас, значит, сильнее, значит, опаснее. Мы готовы тебя уважать, если докажешь силу. А если ты пренебрегаешь показывать силу, значит, ты слаб и ты нам не нужен. А чтобы ты не занимал место и не посягал на нашу часть пирога, тебя надо уничтожить.

Махно говорил, уклоняясь и блокируя удары. Олег слушал и искал возможность пробить оборону.