Владлен Щербаков - Анархист

- Не знаю, девушка, я квартиру через риэлторов купил, под Новый год въехал. А у кого покупал, у какого Нестерова-Шместерова, не знаю — деньги отдал, документы получил.

Елена опустила взгляд, в носу защипало. Ехала сюда, не очень-то и надеялась сразу увидеть человека, перевернувшего ее жизнь, но сейчас от надежды оставался пепел, а огонь будет пожирать ее сына.

Вдруг пузо двинулось на нее. Елена отступила, кавказец закрыл за собой дверь.

- А знаешь, красавица, - вкрадчиво начал восточный человек, - ты мне телефон дай, я узнаю чего, сразу позвоню.

Елена подняла голову, у кавказца разве что слюни не текли.

- Найдем твоего Шместерова! У Гургена знаешь какие связи! - сверкал глазами надо полагать Гурген.

- А через какую фирму вы квартиру покупали?

- А тебя как зовут, красавица? - Гурген продолжал пускать слюни.

- Наташа. - подлила масла в огонь Логинова.

-Ай, Наташа, Наташа! - Гурген закатил глаза, у него даже акцент появился. - Подзабыл я, Наташа, подзабыл! Но, - кавказец еще чуть придвинулся, - могу вспомнить. Давай в ресторан тебя приглашу, поедим, потанцуем, и я сразу вспомню!

Елену уже мутило от смеси пота и чеснока, помощь пришла откуда не ждали. За спиной Гургена открылась дверь, Логиновой показалось, кто-то включил циркулярную пилу под аккомпанемент полицейской сирены. Гурген одновременно подпрыгнул и вжал голову в плечи. Он развернулся, предоставив «Наташе» узреть источник звука. Верещала на своем языке смуглая дама в пестром халате. «Кто там» и «вам кого» звучали гораздо приятнее. Дама сверкала глазами, метала молнии и на Гургена и на Елену. Кавказец рявкнул, теперь очередь вздрагивать пришла обеим дамам. Елена поспешила оставить горячую чету, протиснулась боком на лестницу и застучала каблучками к выходу. Уже между первым и вторым этажом она услышала:

- Эй, Наташа! Фирма «Квартирник» называется!

Снова немного визга и сирены, гортанных звуков, «Наташа» нажала светящуюся кнопку, выбежала из подъезда.

Логинова вела автомобиль и думала что делать. Кто виноват установлено с точностью 99 процентов, только что с того! Все оказывается сложнее, чем она предполагала. «Значит, - решила Елена Валерьевна, - розыском должен заняться обученный такому делу человек».

Солнце умерило пыл, ветерок задувал в открытые окна, в кресле Фольксвагена удобно, спина не затекает. Махно наблюдал за зданием УВД. Время от времени прикладывал к глазам бинокль.

Сразу после того, как научился пользоваться интернетом, забил в поисковую строку название города, фамилию Мокшанцев и аббревиатуру УВД. Сразу нашел искомое лицо. Мокшанцев теперь полковник, начальник отдела. Карьера не самая великая, но не всем же быть генералами. Самое главное, служит до сих пор и место службы определено. Теперь оставалось установить время убытия, маршруты передвижения, место жительства.

До крыльца УВД далеко, метров восемьсот, ближе не подъедешь. Здание огорожено, на выезде шлагбаум под камерами, будка со старых времен, сейчас в ней никого не наблюдалось. Полицейские проходили через калитку. При желании попасть в здание УВД не составило бы труда, но Махно преследовал другую цель.

К крыльцу подъехал белый форд с синей полосой. Из дверей здания вышел человек в форме. Махно поднес бинокль к глазам.

- Ну здравствуй, сука! Ради тебя...

У Махно потемнело в глазах, он провалился во времени...

Махно сидел в камере в грязной ментовской рубашке и длинных брюках, на ногах растоптанные ботинки без шнурков. Рубашку, рвущуюся в плечах, заправил в брюки, чтобы те меньше спадали. И брюки и рубашка в пятнах машинного масла. «У милиционера-водителя одолжили», понял Вадим. Свою одежду пришлось снять. Опера уложили ее в мешок и опечатали. После этого мордатый опер, хватая потной пятерней за каждый палец, состриг ногти, другой протер ладони мокрой ватой. Возмущался при этом: «Вот на хрена? Он же в перчатках был!» Мордатый бубнил: «Начальство приказало!»

Потом мордатый отвел в КПЗ.

- Отдыхай пока, раз в молчанку решил играть.

Толкнул в камеру и добавил:

-Недолго осталось, сейчас начальство приедет, запоешь.

Примерно через полчаса в вонючую камеру два на полтора метра втолкнули еще одного задержанного — худого длинноносого мужика. Судорожными движениями мужик напоминал состарившегося, разболтанного в сочленениях Буратино.

- За что задержали, волки позорные! - брызгал слюнями Буратино, упираясь в решетку. Пинок в зад сломал сопротивление, Буратино упал на скамью рядом с Вадимом.

- Вот падлы мусорские! Иду с работы, докапались, документы им покажи, чего я возле тачки отираюсь. Я чего уже поссать не могу, если приспичило? Правда, брат?

Буратино повернулся, в тусклом свете дежурного освещения Вадим отметил угри на лбу, светлые, почти белые глаза, в которых зрачки сужены до точки. «Наркоман», понял Вадим.

- Меня Борькой зовут, - представился Буратино. - Люди еще Карбюратором кличут. Может слышал?

Махно лишь вздохнул.

- А ты чего в мусорской одежде? - не унимался Борька-Карбюратор. - Ты не из них случаем? Может тебя свои и заластали?

У Махно раздулись ноздри. Борька в открытую ломал комедию, расчет у оперов был скорее всего на неопытность задержанного. Вадим раньше не имел дел подобного рода, зато у него была хорошая память. Помнил разговоры приблатненных сослуживцев про стукачей-наседок.

- Или с тебя шмотки сняли на экспертизу? Тогда ты серьезно попал. Тебя зовут-то как, из братвы?

Не дождавшись ответа, Борька продолжал:

- Зря ты это тряпье нацепил — люди не поймут. Но ты, это, можешь на меня сослаться, скажешь с Карбюратором чалился. Тебя самого за что приняли?

Махно не разжимая рта смотрел через решетку двери. В соседних камерах никого, это успел заметить, а сейчас и стол, за которым дремал сержант, пустовал.

- Я с тобой говорю, братишка! - в ухо Вадиму залетели визги вперемешку со слюнями. - Или тебе в падлу со мной побалакать?

Вместо ответа Махно воткнул локоть в хилую наркоманскую грудь. Карбюратор выпучил глаза, но ни вздохнуть, ни хрипнуть не успел, как его лоб встретился с коленом «братишки».

Больше Борька-Карбюратор вопросов не задавал, лежал в блаженной отключке на грязном полу, только пыль шевелилась под носом.

Лязкнула дверь, в КПЗ вошли двое — мордастый опер, который стриг ногти, и коротышка с кобурой на поясе. Впрочем, такого же как Махно роста, но тщедушного телосложения, на вид пацан лет четырнадцати, а не опер.

- Что с ним? - мордастый кивнул на Бориса.

Махно пожал плечами.

- Этот? - сверкнул глазками коротышка. - Сюда иди! Сейчас ты у нас заговоришь, качок сраный!

Пока мордатый открывал замок, Вадим поднялся, переступил через стукача-наркоман подошел к двери.