Кирилл Максимов - Сторожевой волк

– Мне не всякая работа подойдет.

– Деньги буду платить нормальные.

– Я сейчас не о деньгах. Я далеко не со всяким начальником сработаюсь.

– Смелое признание, – щелкнул языком Бакланов. – Если такое на собеседовании ляпнешь в других фирмах, то нигде тебя не возьмут. А со мной сработаешься? Если только передо мной отчитываться придется?

– И что за работа? У меня гражданской специальности нет.

– Охранником пойдешь?

Богдану тут же вспомнились громилы с овощной базы, а потому он тут же уточнил.

– Где охранником работать?

– Да уж не на овощной базе, для этого много ума не требуется, – ухмыльнулся Бакланов. – Есть у меня один объект. Специфический. Мне там надежный человек нужен, которого бы я еще раньше знал и был бы уверен, что не подведет. Ну, как ты, согласен?

– Не знаю. Посмотреть надо.

– Тут ты прав. Я тебе все покажу, расскажу. Тебе решать. Только я тебе дружеский совет дам. Не спеши отказываться, иначе придется на овощную базу возвращаться, к твоим абрекам. Они тебя там сильно ждут не дождутся.

Сказано было вроде бы в шутку, но легкий осадок от этой шутки на душе остался. Богдан не был против изменить свою теперешнюю жизнь. Ведь ее и жизнью сложно было бы назвать. Так, существование. Однако было непонятно, почему Георгий темнит. Не говорит всего сразу, а словно на крючок подвешивает, мол, без меня пропадешь.

– Посмотрю, решу, – как можно более нейтрально произнес Князев. – Жизнь не сегодня кончается.

– А вот этого никогда не знаешь, – прищурился Бакланов, и было в его прищуре что-то нехорошее, скользкое.

Богдан и это списал на недавнюю неприязнь к своему бывшему командиру, особенно из-за Кристины. Сколько он ни убеждал себя, что она ему безразлична, все равно понимал, что врет. Стоило Георгию завести о ней речь, как тут же в душе проснулась не то чтобы любовь, а ревность – вот это уж точно. После чего появилось непреодолимое желание расспросить о Кристине Давыдовой побольше. Знал же, что делать этого нельзя, сам же говорил, что «проехали», но, не выдержав, спросил:

– Как она там?

Бакланов вскинул брови, улыбнулся. В вопросе почти не было эмоций, просто живой интерес к судьбе небезразличной обоим женщине.

– Хорошо, насколько это вообще возможно в сегодняшней жизни. Я ей все, что хотела, дал.

– И чем она теперь занимается?

– Хороший вопрос. Давай за Кристину и выпьем. Дай ей Бог здоровья и терпения. Ведь я не подарок. – Георгий взял бутылку, плеснул в стаканы, и они чокнулись бокалами. – Хороший коньяк. Не паленый. Меня тут знают, дряни не принесут. А занимается она своим бизнесом. Денег от него, конечно, немного, больше убытков. Но мне так спокойнее, жена при деле. Если у женщины дела нет, она обязательно какую-нибудь глупость сотворит.

– Так чем она все-таки занимается? – повторил вопрос Богдан.

– У нее свой салон нетрадиционных методов похудания. Ну, ты сам понимаешь, какой он у нее свой. Я в него вложился. Бабы валом валят. Кому не хочется похудеть без особых усилий, не отказывая себе во всяких вкусностях.

– Кристина в этом что-нибудь понимает? – поинтересовался Князев, смакуя коньяк и припоминая, что в бытность их знакомства Кристина медициной, тем более нетрадиционной, не увлекалась, если что ее и интересовало, так это музыка, пение и танцы.

– Курсы специальные закончила, я ее на месяц на стажировку в Китай отправил. У нее даже диплом есть. В салоне на стенке висит. Сама она уже, конечно, почти не практикует, персонал наняла. Хочешь, к ней в салон охранником устрою? Заведение небольшое. Клиентура постоянная.

– Как клиентура постоянная? – удивился Князев. – Если клиентка похудела, то чего ей ходить туда снова и снова?

– Как похудела, так и набрала вес, – отмахнулся Бакланов. – Я в дела Кристины особо не лезу. А ей приятно, что на всякие булавки и брошки она сама себе зарабатывает. Ты не думай, я ее не обижаю. По всякому у нас могло случиться. Тогда мне повезло, вот и все. Ты сам подумай, ну, что ты ей мог дать сейчас?

Богдану хотелось ответить, что, будь у него любимая жена, он бы тоже в лепешку разбился, чтобы сделать ее счастливой. Но, с другой стороны, он понимал – коммерческой жилки у него не было и нет. Он способен отвечать в работе только за себя.

– Давай еще выпьем, а то горячее стынет, – предложил Георгий.

Богдан привык растягивать выпивку, а потому особо и не хмелел. Ловил ту грань, когда трезвеешь ровно настолько, насколько и пьянеешь. А вот Бакланов все же перебрал. Вскоре он оставил тему Кристины, стал говорить о собственных успехах. Богдан почти потерял интерес к разговору. Он сидел, делал вид, что слушает, а сам думал о Кристине Давыдовой. Вернее, Давыдовой она была раньше, теперь стала Баклановой. Или нет?

– Послушай, – перебил он своего бывшего командира, – она теперь на твоей фамилии?

– Нет. Прежнюю оставила. А что?

– Ничего. Просто так спросил.

– В «Одноклассниках» найти ее хочешь?

– У меня и компьютера дома нет. Я такими вещами не интересуюсь.

– У тебя нет компьютера? – изумился Георгий, ему, наверное, казалось, что таких людей в Москве больше не осталось.

– А что тут такого? Мне всякими глупостями заниматься времени нет.

– Ты же один живешь, неужели не хочется с людьми пообщаться?

Георгий разлил остатки спиртного.

– Ну, на прощание, – предложил Богдан незамысловатый тост.

– Уже уходишь? – разочарованно проговорил Георгий.

– Завтра рано вставать.

– Тебе же никуда не надо спешить?

– Я решил с утра возобновить пробежки. Форму восстановить.

– Значит, принимаешь мое предложение?

– Я еще не сказал «да». Счастливо оставаться.

– Ты позвони, как надумаешь. – Бакланов полез в карман, протянул Богдану визитку. – Я неделю ждать буду. Рассчитываю на тебя.

Князев пожал ему руку и вышел на улицу. В уме он прокручивал предложение Георгия. С одной стороны, оно выглядело соблазнительно, появлялось занятие в жизни, заработок. С другой стороны, смущало, что новая работа сводила его вплотную с Баклановым. Причем не просто сводила, а делала от него зависимым во всех отношениях…

Колеса зазвенели по рельсам. Богдан встал на задней площадке у окна. Легкий морозец и влажное дыхание пассажиров разрисовали стекла узорами. Князев принялся рисовать на них пальцем, прорезая иней ногтем. Делал он это практически на автомате, не задумываясь, а когда опомнился, то увидел, что процарапал букву «К». Ему показалось, что другие пассажиры на задней площадке смотрят на него, ожидая продолжения. Богдан тут же приложил к процарапанной букве ладонь, прижал ее к стеклу. Холод пробирал пальцы, из-под них тонкими струйками потекла вода. Когда Князев отнял ладонь, то под ней оказалось прозрачное окошечко.