Владимир Колычев - Отступники

– Квочка, блин, – скривил губы Сантос.

– Ее выводок, что хочет с ним, то и делает, – свысока посмотрел на него Мирон.

– Где была Юля?

– Сам у нее спросишь.

– А сам не объяснишь? – стал заводиться Сантос.

– Некогда мне.

– Некогда… Ты ее увел, а в меня стреляли.

– Кто?

– Дергун… А может, и не он…

– Может, и не он, – нахмурился Мирон.

– Если не Дергун, тогда кто?

– Есть один отморозок. Он стравить нас пытается. Он и Юлю увел…

– Кого нас?

– Тебя и меня.

– Кто такой?

– Наш, воровской. Это моя проблема. С Юлей я вопрос решил и с этим решу.

– И все-таки, кто он такой? Вдруг это он в меня стрелял?

– Ты меня что, не услышал? – Мирон тяжелым взглядом посмотрел на Сантоса. – Я с Юлей вопрос решил. Ты деньги подготовил?..

– Э-э… Ну, не совсем…

– Срок тебе два дня. Я сам на тебя выйду.

Разговор предстоял нешуточный. Мирон знал практически все точки, с которых кормились заводские, имел полное представление об их доходах, и если Сантос попытается кинуть его с размером выплат, придется ставить его на место. Это будет непросто, но Мирон от своего не отступится. И Сабур начнет хитрить, и с ним надо будет говорить жестко. Но это будет потом, а сейчас бы ему ширнуться, чтобы снять напряжение.

– Да за мной не заржавеет, – скривился Сантос. – Если я слово дал, то не вопрос…

Мирон кивнул и, не прощаясь, направился к своей машине. Сантос неловко махнул рукой, пытаясь его остановить. Он-то думал, что разговор еще в самом разгаре.

Мирон сел в машину, увлекая за собой Колотаря. Бурень закрыл за ними дверь.

– Гена, охрану надо организовать, – кивнув на дом, сказал вор. – Человека три-четыре.

– А не много?

– Мало. Вихри враждебные вокруг этой девки, как бы нас не закружило.

– Понял. Только людей у нас немного. А Цукат где-то рядом. Я его нутром чувствую. Может, у Сабура людей взять?

– Можно и у Сабура, – согласился Мирон. – Я поговорю. А пока Щукаря оставь, Кальяна и Буреня.

– Так, а с нами кто останется?

– Хорошо, Бурень пусть с нами.

Все правильно говорил Колотарь, нельзя сейчас разбрасываться людьми. И Цукат где-то рядом, и Дергун… Сейчас и ухо востро держать надо, и волына под рукой должна быть…

Мирон оставил возле дома машину сопровождения с двумя бойцами в ней, а сам отправился к Сабуру. И насчет охраны надо было вопрос решить, и с выплатой поторопить.

Они уже были далеко от дома, когда лопоухий Бастрык обнаружил «хвост».

– Белая «копейка» нас ведет.

– Копейка – разменная монета, – покачал головой Мирон.

Цукат мог следить за ним на своей машине, но тогда бы за ними шла не стремная «копейка», а как минимум «девятка». Скорее всего, этот хлам в угоне или куплен за бесценок по доверенности. С таким хламом расставаться не жалко. А это значило, что «копейка» запросто могла превратиться в орудие убийства. Для темного дела ее угнали…

– Глянь, кто там? – распорядился Мирон.

Колотарь взял бинокль, коленями встал на заднее сиденье. В движении непросто навести оптику на цель, но пацан справился с этим.

– Квинт за рулем. Бедный рядом с ним…

– Сзади кто?

– Не вижу, темно там…

– Без разницы, всех замочим.

Мирон скривил губы в едкой усмешке. Цукат – крутой профи, но ему не обмануть такого же матерого волка. Это ему не с мелкотравчатыми «быками» из «новых» воевать. Это сосунков он мог пачками мочить, а Мирон для него – крепкий орешек. Он помнил, как Цукат заманил в парковую зону московских крутых, как расстрелял их на лесной дороге. Отличный, надо сказать, результат.

– В Москву давай крути, – сказал он. – По старой дороге…

– Нормально, – кивнул Колотарь, раскусив план босса.

Вор не должен иметь при себе оружия, но это касалось законников, а Мирон еще пока на положении. И ствол у него был. Он достал из-за пояса «ТТ», загнал в ствол патрон. Автоматов у них нет, и, чтобы создать убойную плотность огня, стрелять должны все – он, Колотарь, Бастрык и Бурень. Четыре ствола плюс внезапность…

В Москву вела новая дорога – отличное скоростное шоссе, но и старая никуда не делась. Шоссе узкое, в колдобинах, зато машины там ездят редко.

Бастрык вел «Волгу» спокойно. «Копейка» держалась на почтительном расстоянии. А когда машина вышла на старое шоссе, отдалилась еще сильней.

Мирон велел остановиться, отправил Буреня до ветру. «Копейка» как ни в чем не бывало проехала мимо, прошла метров двести-триста и только тогда остановилась. Цукатовские «быки» ждали, когда Мирон продолжит путь, пройдет мимо, чтобы снова повиснуть у него на «хвосте».

Мирон хлопнул Бастрыка по плечу:

– Проезжаешь мимо и сразу тормозишь…

Пацан кивнул. Он все понял с полуслова.

– Выходим и мочим всех, – распорядился Мирон.

Бастрык промчался мимо «копейки», взял вправо и ударил по тормозам. «Волгу» занесло так, что она развернулась боком к цукатовской машине. Первым из машины выскочил Бурень. Он же первым и получил пулю.

Бедный выстрелил прямо из машины, и Бурень, раскинув руки, стал заваливаться назад. А Колотарь выстрелил в Бедного, и Мирон подключился, а за ним и Бастрык.

Бедный с пулей в сердце остался в машине, а Квинт выскочил на дорогу. «Узи» у него с глушителем, и выстрелить он успел. Короткая очередь зацепила Колотаря, но и сам Квинт получил пулю в голову. Не дрогнула рука у Мирона, а Бастрык прострелил уже падающее тело.

В «копейке» мог быть еще кто-то, и Мирон через стекло сделал несколько выстрелов за водительское сиденье. Но, как оказалось, пули поразили пустоту. Не было больше никого в машине, а жаль: Мирон хотел бы пристрелить и самого Цуката…

И Бедный был мертв, и Квинт, допрашивать некого, поэтому Мирон велел сматываться.

И Бурень был убит наповал. Пуля попала ему в горло, разворотив кадык. Колотарю повезло куда больше – пуля прошла навылет через руку. Он даже помог затащить в машину мертвого Буреня.

– Не понял, это что за херня? – взвыл от возмущения Бастрык.

Метрах в двадцати от них по ходу движения стояла белая «девятка», а возле нее – высокий широкобровый парень с фотоаппаратом, которым он беззастенчиво фиксировал события. Бастрык выстрелил в него, и парень зайцем нырнул в свою машину.

– Давай за ним! – взревел раненый Колотарь.

– За ним! – подтвердил Мирон.

И пленку нужно было уничтожить, и самого фотографа. Наверняка какой-то журналист мимо проезжал, увидел бойню и решил сотворить сенсационный фоторепортаж. Таких уродов нужно наказывать без разговоров.

Мирон обычно ездил на заднем сиденье, но сейчас занял переднее кресло: не было никакого желания ехать в обнимку с трупом. Назад сел Колотарь.

«Девятка» сама по себе машина быстрая, но с этой творилось что-то не то. Не получалось у нее набрать ход. Может, Бастрык в мотор через салон попал? Может, она и до его выстрелов была неисправна. Так или иначе, «Волга» уверенно нагоняла ее. Но водитель «девятки» решил уйти от погони за счет бездорожья, поэтому свернул на размытый дождями проселок.