Владимир Колычев - Центровая

Я не знала, как Медяк вышел на Балагана, и не очень-то хотела ломать голову на этот счет. Мне все равно, как оно там произошло. Главное, что Балагана больше нет. Яша сделал свое дело и мог уйти, прямо как тот злосчастный мавр. Он совратил Лизу, освободил мне место возле Славы и ушел. Не просила я его ни о чем, но тем не менее.

Медяк занимался подставами. Слава уже в курсе, кто развел его Лизу и меня вместе с ней. Впрочем, он и без того хотел остаться со мной. Скоро мы будем вместе.

– Очень даже может быть.

– А я слышал, это ты Медяка грохнула, – сказал Гольц, который смотрел на меня строго, но без осуждения.

– Да, но менты на балагановских валят.

– Какие менты? Прикормленные?

– Если их прикармливали, значит, это кому-то было нужно, – с усмешкой заявила я.

– Тебе это было нужно.

– Как и сейчас. Я в тюрьму не хочу.

– Было бы из-за кого, – кивнул Гольц.

Медяк верховодил панфиловской братвой, но под рукой держал бойцов из своей зондеркоманды. Двоих подстрелил Слава, защищаясь. Гошак загнулся по пути в больницу, а другой молчит в тряпочку – дескать, не знаю, кто в меня стрелял. Досталось от Славы и двум другим бойцам, но их просто упустили из виду. Разбежались они, когда мы тащили в машину раненого Славу. Один только Медяк остался лежать в снегу.

Некому было рассказать Гольцу, что происходило в доме, где меня держали в подвале. Но слухи ползли. Все же знали, что из своего пылающего дома я уезжала с Медяком. Может, я и убила его? Некому пресечь эти разговоры. Да и зачем? Менты же на моей стороне, и у них все под контролем. Тем более что им выгодно свалить на Медяка убийство Балагана.

Пусть братва считает, что это я завалила Медяка. Мне все равно.

– А чем тебе Медяк не нравится? – спросила я, ехидно глянув на Гольца. – С ним у вас тут все путем было. Подпрыгивали под ним, подмахивали.

– Нет, не подмахивали. – Миша нахмурился.

– Кто-то тут говорил, что Медяк меня опустил. – Я обвела взглядом всех, кто находился в комнате.

Одиннадцать человек, и среди них основные – Гольц, Буян, Фунт. Все какие-то потерянные. Не любили пацаны Медяка, но без него как будто осиротели.

– Кто говорил? – буркнул Грыжа.

– Так кто-то же считает, что это я грохнула Медяка. Может, он и подмял меня под себя, но я же баба. А всех вас он имел конкретно. Это не меня Медяк опустил, а вас. Вы тут ему подмахивали. Он всякую фигню про меня нес, а вы уши подставляли. В них-то он вас и долбил!

– Зачем так говоришь? – Фунт угрожающе глянул на меня.

– А что Марго не так сказала? – проговорил Гольц. – Медяк нас тут реально имел.

– Почему имел? Он старший, а мы ему подчинялись.

– А как он старшим стал? – расправив крылья, спросила я и выстрелила в Фунта бронебойным взглядом. – Крысой он был настоящей! А ты ему подчинялся! – Я еще и пальцем в него ткнула.

– Я подчинялся?! – вскинулся Фунт. – Да мы тут все!..

– А ты на всех не кивай, отвечай за себя. Ты же бочку на меня гнал, мол, я Самоеду изменила. А ты свечку держал, да? Нет! А я это делала! – не на шутку разошлась я. – Видела, как ты Медяку подмахивал!

– Я ему не подмахивал и на тебя бочку не катил! – занервничал Фунт.

– А кто катил? Ты! – Я вперила взгляд в Грыжу.

– Марго, ты чего? – смутился тот.

– Может, ты!

Мураш отвел в сторону глаза.

– Забыл, как Медяк тебя здесь по полу катал? – обращаясь к нему, спросила я. – А я помню.

– Да, было, и что? – буркнул Мураш.

Медяк его самого опустил, причем прилюдно, но я не стала давить больную мозоль. Не та он цель, на которой стоит зацикливаться.

– Меня Медяк тоже так катал. Где он сейчас? – зло спросила я.

– Там, где надо, – ответил за меня Гольц. – Туда ему и дорога.

– Он же не просто так, – исподлобья глядя на меня, сказал Фунт. – Медяк тебя опускал, а сам поднимался. Чем ниже ты, тем выше он.

– Так где он сейчас?

– Там, где и должен быть, – сказал Мураш.

– Не на ту нарвался! – польстил мне Буян.

– Надо было еще тогда эту крысу замочить, когда ему предъявили, – заявил Грыжа.

– Все правильно ты, Марго, сделала, – заключил Гольц. – К тебе никаких предъяв.

– Если так, то у меня тоже к вам ничего нет, – стараясь казаться спокойной, сказала я.

– А какие к нам могут быть предъявы?

– А кто Лешу моего замочил, ты не в курсе? – разозлилась я.

– Мещерские.

– Да какие на хрен мещерские! Медяк это сделал!

– Медяк?! – Гольц вытаращился на меня.

– Я же говорю, он нас имел и в хвост, и в гриву. Только не все такие терпеливые. – Я снова обвела взглядом толпу.

– Это беспредел. – Буян покачал головой. – Если бы я знал!..

– А о том, что Медяк фабрику под себя подгребал, ты знал? – жестко спросила я.

– В каком смысле подгребал? – Буян озадаченно нахмурился.

– А как раньше, так и потом. Был крысой, ею и остался. Все про это знали! Так кого Медяк имел?

В комнате воцарилось гробовое молчание. Оно и было ответом на мой вопрос.

– С фабрикой надо что-то решать, – с заметной растерянностью сказал Гольц.

– А что тут решать? Медяка нет, но все наработки остались. Яблокова за жабры, пусть пашет.

– Надо бы за этим делом проследить. Ты кого-то назначишь или сама займешься? – с весьма серьезным видом спросил Гольц.

Я едва сдержала нахлынувшие эмоции, глядя на него. Еще совсем недавно я думала, как с наименьшими потерями вырваться из замкнутого круга, а тут вдруг оказалось, что мне предлагают стать в центре. Сам Гольц об этом и заявил.

– Да, надо бы посмотреть, что там да как, – сдерживая ликование, сказала я.

– С общаком пора разобраться. Непонятки там, – подсказал Гольц.

– Разберемся.

Это был последний шаг, дальше – пропасть и бандитская пучина в ней. Но я не боялась рухнуть туда.

Я уже ни о чем не могла думать, кроме как о делах нашего сообщества, которое наконец-то очистилось от смрадного духа Медяка. Слава вдруг оказался на втором плане.

Смазливая секретарша за компьютером, роскошный кабинет, кожаное директорское кресло за две-три тысячи долларов. Хорошо устроился господин Яблоков, ничего не скажешь.

Я от всех души влепила ему пощечину и осведомилась:

– Ты кого дурой назвал, падла?

Я хорошо помнила, как Яблоков упрекал меня в безграмотности. Он назвал тогдашнюю Риту безголовой дурой. Но этой девчонки больше нет. Теперь он имел дело с прежней Марго, которая шуток не понимает.

– Маргарита Михайловна, вы не так меня поняли! – заколотился Яблоков и снова нарвался на пощечину.

– Нет, именно так. В следующий раз убью!

– Я все понял, Маргарита Михайловна!

Я обхватила рукой его подбородок, задрала голову и заглянула в заячью душу через напуганные глаза.

– Вижу, что понял. Завтра подготовишь мне полный отчет, что, как. И чтобы все как на духу! Если что не так, вали на Медяка, я разрешаю! Главное, чтобы без обмана!