Евгений Сухов - Зэка укроет тайга

Дальше пришлось идти, согнувшись в три погибели, из боязни не разбить лоб о низкий бетонный свод и металлические крепления, выпиравшие опасными болтами.

— Все! Идемте, — негромко сказал генерал, понимая, что его слышат. Ни слов утешения, ничего такого, что полагается в подобных случаях. Не до того!

Прошли не более пятидесяти метров, как тоннель вдруг раздвоился, и генерал, безошибочно выбрав направление, зашагал по левому рукаву. С потолка стекала тонкая струйка — весьма скверный признак.

— Осталось идти немного, — повернувшись, произнес Шашков и тотчас натолкнулся на старушечье лицо, женщина старалась не отставать от него ни на шаг, видно, опасаясь потеряться в бесконечных лабиринтах коммуникаций.

— Да, да, конечно, — закивала она.

Задние подтянулись, подсвечивая себе кто фонариком мобильных телефонов, а кто просто крохотным пламенем зажигалок. Теперь собравшихся, казалось, было значительно больше, растянувшись в длинную вереницу, они уходили за плавный поворот, откуда падали блестки красного цвета на посеревшую цементную стену. Шашков хотел добавить что-то еще, нечто ободряющее, но вдруг почувствовал, как лицо обдало жаром. Всмотревшись в тоннель, он увидел, как прямо на них, стекая по наклонной, выползла вязкая лава, просачиваясь через приоткрытый люк. Искрясь и поблескивая из своей раскаленной глубины зловещим багровым оком, она уже подкатывала к самым ступням.

— Назад! — закричал Степан Федорович. — Всем назад! Здесь лава!

Угрожающе шипя, как это делает змея, почувствовавшая угрозу, плазма с шипением поглощала встретившуюся на ее пути воду, шумно пуская в потолок клубы густого пара и отгораживаясь от генерала плотной завесой тумана.

— Назад! — кричал генерал, отступая, не в силах оторвать взгляд от темного неповоротливого вязкого чудовища, поблескивающего из глубины громадного расплывающегося тела красными злобными зрачками.

— Да что же это делается? Нам отсюда не выбраться! — прозвучал в отдалении чей-то скрипучий голос.

— Без паники! Все отходим! Ничего не произошло, у нас есть другой выход, — громко и как можно спокойнее произнес Шашков. И даже, кажется, поверил собственным словам. — Максим, идем в правую сторону! — крикнул он ремонтнику, стоявшему с зажигалкой в руках. Скуластое лицо парня утопало в тени, отчего выглядело невероятно худым и неприятным.

— Я понял, товарищ генерал.

Дружно развернувшись, зашагали в обратную сторону, дорога показалась теперь невероятно длинной. А ведь когда сюда шли, думалось, что протопали не больше пары сотен шагов. А вот и поворот, мрачной темной дырой представший по левую сторону. Огоньки от зажженной зажигалки воровато пробивались вовнутрь, освещая темно-серые шероховатые стены. Подождав отставшего генерала, Максим уверенно прошел в темный проем. Под ногами смачно зачавкала густая жижа.

— Сколько идти? — спросил генерал.

— Думаю, что метров двести.

— Выход далеко от дороги?

— Не совсем. Может, метров сто…

— Ладно, это неважно, — успокоил генерал. — Вы не устали? — обратился он к старушке, которая уже едва передвигала ноги.

— Ничего… Я стараюсь, — уверенно ответила она, задорно приподняв острый сморщенный подбородок.

Двести метров показались Шашкову бесконечными. Позади, шипя и злопыхая, накатывала тягучая лава, переплавляя на своем пути провода, обмотку и всякую возможность к отступлению, а впереди — всего-то длинный узкий тоннель, столь же черный, каким бывает непроглядная неизвестность.

— Где-то здесь, — наконец остановился ремонтник, осветив огоньком стены тоннеля. — Вот здесь кабель проходит, мы его в прошлом году меняли.

В спину пыхнуло жаром. Обернувшись, Степан Федорович увидел, как из-за поворота тоннеля, извиваясь, образовывая покатые нагромождения, на них продолжала надвигаться лава. Будто бы живая, она пыхтела, шипела, издавала какие-то клокочущие звуки. Даже внешне она напоминала змею, которая неумолимо, но верно продолжала приближаться к смертельно раненной добыче. Вот сейчас она ослабнет, и тогда ее можно будет проглотить целиком, безо всякого остатка.

Генерал невольно сглотнул. Они зашли в тупик, назад уже не уйти. Жить им оставалось самое большее минут пятнадцать, а потом лава просто сожрет их, сделает составной частью своего бесконечного тела. Прежде чем это случится, важно успеть сорвать с лица повязку, чтобы наглотаться метановых паров, а там уже все равно! Во всяком случае, это куда лучше, чем сгореть заживо.

Шашков прикоснулся к повязке, плотно обтягивающей его лицо и не дававшей возможности ядовитым парам проникать в носоглотку. Люди, находившиеся с ним рядом, продолжали надеяться на чудесное спасение, совершенно не осознавая того, что влажные цементные стены — последнее, что они видят в своей жизни.

— Что там? — обеспокоенно спросил дородный мужчина, повернувшись к ремонтнику.

— Уверен, здесь… Но вот только где же люк? Темно, не рассмотреть. — Максим посветил наверх: — Просвет должен быть…

— Где же он тогда? — не скрывая тревоги, спросила тучная женщина. — Боже ты мой, уж лучше бы наверху помереть, чем здесь. Просто, как кроты какие-то!

— Без паники! — сурово произнес Шашков, понимая, что это тот самый случай, когда следует вмешаться. — Посмотри повнима — тельнее.

Вязкая магма уже проползла треть оставшегося пути. Двигалась неторопливо, подгоняемая свежими порциями расплавленного вещества, стекающими откуда-то через распахнутый люк. Образовывая значительные нагромождения, она едва ли не закупоривала тоннель, давая понять, что путь к отступлению отрезан окончательно.

— Есть! — воскликнул ремонтник. На лицах, уже потерявших всякую надежду, вдруг отразилось нечто похожее на облегчение. — А вот и лестница, — показал он на прутья, сваренные рядком. — Сейчас только крышку нужно поднять. Посвети сюда, — сказал он нескладному подростку, топтавшемуся рядом, и, держась за лестницу, быстро поднялся к самому люку. Поднатужившись, решил приподнять. — Не идет, зараза! — пожаловался ремонтник.

— Завалило! — отчаянно крикнул мужичонка лет пятидесяти с плаксивым голосом. — Приплыли!

— Всем тихо! — сурово прикрикнул Шашков. — Дайте парню самому разобраться. Что там у тебя, Максим? Помочь?

— Не поддается, похоже, что завалено.

— Давай попробуем вдвоем, — сказал плотный мужчина. — Сейчас я поднимусь, — и, не дожидаясь ответа, уверенно вскарабкался по лестнице, жалобно заскрипевшей на петлицах. — Давай разом!

— Давай!

— Я буду толкать спиной, а ты руками. На счет три… Раз, два… три! — проговорил крепыш, уперевшись в чугунный люк спиной. Ощерившись крепкими зубами, блеснувшими в свете вспыхнувшего фонаря белыми огоньками, он попытался приподнять его.