Ярослав Зуев - Три рэкетира

Первой ему бросилась в глаза исполинская фигура Протасова. Валерий орудовал в бассейне и был похож либо на разъяренного Посейдона, либо на внезапно соскочившего с катушек ватерполиста. Какое-то существо отчаянно рвалось на поверхность, а Протасов всячески препятствовал.

Перед дверью парилки в позе пораженного солнечным ударом нудиста, уткнувшись носом в мрамор, беспомощно лежал Армеец.

Чуть поодаль, разбросав конечности в разные стороны, в луже собственной крови плавал какой-то парень. Между ним и Армейцем валялся пистолет, здорово смахивающий на ТТ.

В самом углу зала Атасов, с раной на плече, отбивался от двух бандитов. Из раны текла кровь, силы Атасова были на исходе. Бандиты напирали с ожесточением голодающих, завидевших дармовой буфет. Атасов, как и легендарный крейсер «Варяг», намеревался умирать, но не сдаваться. Заметив краем глаза высунувшегося из душевой Андрея, Атасов крикнул голосом, срывающимся от ежесекундно принимаемых и возвращаемых ударов:

– Бандура… дебил… Мать твою! Что ты смотришь?! Меня же сейчас… умочат…

Андрей в два прыжка пересек зал, подхватил на ходу ТТ и с маху опустил его на голый череп Лысого. Лысый громко хрюкнул и обернулся с видом человека, которого укусила оса.

Используя пистолет в качестве кастета, Андрей нанес второй удар, попав Лысому в бровь. Лысый отшатнулся, врезавшись в плечо Черного Свитера, но даже не выронил тесак.

– Стреляй, Бандура, стреляй! – Во все легкие заорал Атасов, после чего оба бандита обратились в паническое бегство. Они бросились в разные стороны с проворством мартовских котов, застигнутых врасплох струей воды из окна.

Черный Свитер метнулся в парилку. Атасов, рыча как лев, прыгнул следом, и они скрылись за дверью.

Глянув вслед Лысому, нетвердым бегом удалявшемуся в сторону выхода, Бандура не целясь, нажал курок. Прогремел выстрел, затвор клацнул и выплюнул гильзу. Лысый вскинул руки, дернулся, сделал несколько шагов, как лунатик, и повалился в фонтан, бьющий посреди холла.

Андрей разжал пальцы, и пистолет с металлическим лязгом упал на кафельный пол. Руки Андрея дрожали.

Внезапно из парилки донесся крик, от которого волосы на голове Андрея дружно встали дыбом. Крик резко оборвался, сменившись омерзительным шипением, какое обычно издает жарящееся на сковородке сало.

Из бассейна, фыркая и отплевываясь, выбрался Протасов. Его противник остался на дне. Для того чтобы стать полноценной жертвой кораблекрушения, Лехе не доставало теперь лишь неторопливо проплывающих над ним рыбок.

В дверях парилки появился смертельно бледный Атасов:

– Эй, Бандура, иди, поможешь снять этого козла с каменки, пока, типа, со всего района бомжи на шашлыки не сбежались.

Андрей потянул носом, вспомнил покойную бабушку, частенько обжигавшую куриные тушки на газовой плите их сельской кухни в Дубечках и резко сложился пополам. Его шумно вырвало.

Из холла выглянул Бонасюк, продолжавший зажимать руками кровавую рану на голове.

Атасов скользнул взглядом по опустившемуся на колени Андрею, безнадежно махнул рукой и бросил Протасову:

– Валера, дуй, типа, сюда.

Из оцепенения Бандуру вывел Армеец. Эдик подал первые признаки жизни. Андрей, пошатываясь, поспешил к нему и помог усесться, опершись спиной о стену. Выглядел Армеец не очень.

В течение следующих двадцати минут Протасов, притащив из джипа аптечку, которой бы позавидовал и Бандура-старший, обработал и перебинтовал раны, полученные Атасовым в плечо, Армейцем в затылок и Бонасюком в лоб. Наблюдая за Валерием, действующим с профессионализмом хирурга из травмопункта, Андрей в изумлении открыл рот. Протасов добродушно ухмыльнулся:

– Дурила, я ж инфиз заканчивал, так что… Ты это, давай, в натуре, помогай Атасову.

Атасов, первым получивший неотложную медицинскую помощь, занялся, по собственному своему выражению, приборкой территории.

– Типа попарились. Давайте теперь выгребать дерьмо из авгиевых конюшен.

Вывернув карманы нападавших и обнаружив ключи от «Победы», Атасов подогнал ее прямо под дверь сауны. Бандура, назначенный Атасовым в похоронную команду под номером один, еще раз глянул на Лысого. Лысый ничком лежал поперек чаши фонтана. Можно было подумать, что Лысый играет роль героического боцмана, затыкающего грудью пробоину в корабельном трюме. Только Лысый ничего такого не играл, а дыра у него в спине была совершенно реальной. Бандуру снова вырвало.

Армеец хлопнул Андрея по плечу и взялся помогать Атасову. Вдвоем они закинули трупы на заднее сиденье «Победы». Туда же полетело трофейное оружие. Теперь Протасову предстояло отогнать машину подальше, чтобы окончательно спрятать концы в воду и в прямом, и в переносном смысле.

– В озеро их к чертовой бабушке и бегом, типа, обратно, – напутствовал Протасова Атасов.

По всему было видно, что задание Атасова у Валерия не вызвало ни малейшего энтузиазма. Он немедленно поругался с Армейцем, напирая на тот факт, что совсем не представляет, «как управлять этой долбаной развалюхой».

– Если ты, Эдик, в натуре, соображаешь, как тут передачи втыкать на руле, блин, так и лезь в это гребаное корыто. Я лучше за тобой поеду.

Протасов с Армейцем укатили, посоветовав оставшимся к своему возвращению вылизать сауну.

В последовавшей уборке Бандура участия не принимал. Он сидел, обхватив голову руками, возле входной двери. Так что вся нагрузка легла на плечи Атасова и Бонасюка.

Атасов работал молча, не обращая ни малейшего внимания на рану. Та сильно кровоточила, и вскоре вся повязка, наложенная Протасовым, стала ярко-красной. Атасову было плевать. Сильную кровопотерю он восполнял, регулярно прикладываясь к бутылке.

Бонасюк же, напротив, жаловался на головокружение и просто исходил потом. Будущее рисовалось Вась-Васю далеко не в розовых тонах.

– Ох, плохо мне, поистине, ох, сцю я…

Бесконечные причитания Вась-Вася вывели Атасова из себя. Терпение его лопнуло, и он пообещал немедленно пристрелить Бонасюка, если тот, типа, не заткнется:

– Так и врекаю своею рукой, Васек! – взорвался Атасов, – где четыре трупа, там и пять. Без разницы. Я еще, типа, разберусь, кто навел на нас этих отморозков. Может, ты, типа, навел?

После этого инцидента Бонасюк с головой погрузился в работу и махал веником с энтузиазмом, которым бы удивил и Алексея Стаханова.

Армеец с Протасовым вернулись минут через двадцать.

– Что-то вы быстро, типа, управились? – недоверчиво прищурился Атасов.

– Этот и-идиот, – Армеец постучал пальцем по виску и кивнул в сторону Протасова, – утопил «Победу» прямо тут, в озере, под же-железнодо-дорожным мостом. Я бы даже сказал, что это не озеро, а лу-лужа.