Владимир Колычев - Ледяная месть

Я ладонями держал ее за щеки, жадно целовал ее в губы, когда менты с ревом ворвались в комнату. Нас опрокинули на пол, стали заламывать руки.

Мы лежали рядом, повернув друг к другу головы. Она смотрела на меня, прощаясь со мной навсегда. Из ее глаз текли слезы. И я понял, что сейчас разрыдаюсь…

Когда-то на эту красивую женщину я смотрел с вожделением, а сейчас видеть ее не хотел. Но в этот кабинет меня привели под конвоем, на окнах решетки, за дверью стоит мент, а сквозь землю провалиться не получится.

— Ну, что нам делать с тобой, Старостин? — насмешливо спросила Добронравова.

Из Москвы она прилетела еще вчера, а на допрос к ней меня выдернули только сегодня.

— А как обычно, навесить всех собак, и за решетку.

— Слава, твой сарказм здесь не уместен. В сговоре со своим другом Тумановым был? Был. За Воротниковым с ним следил? Следил. Что это, если не соучастие?

Я бы с удовольствием отправился бы за решетку по приговору суда, если бы меня отправили в один лагерь с Анжелой. Но так не бывает, поэтому не было смысла брать вину на себя.

Можно было бы взять ее вину на себя, но ведь я толком не знаю, как и что происходило. Первый же следственный эксперимент выведет меня на чистую воду. Да и не для того Анжела сдавалась ментам, чтобы я брал на себя ее вину.

— Ну, соучастие так соучастие.

Пусть будет как будет. Если посадят, значит, заслужил. Не будет радовать меня свобода. Что мне там делать без Анжелы?

— И это все? — удивленно посмотрела на меня Добронравова.

— А что еще?

— Ты же не знал, что Туманов собирается убить Воротникова.

— Не знал.

— Так и говори, что не знал.

— Так и говорю.

— Вяло как-то говоришь. Раньше бойкий был, а сейчас ни рыба ни мясо.

— Ни живой ни мертвый.

— Чего так?

— Не знаю, — вяло пожал я плечами. Апатия мною овладела, не было желания сопротивляться.

— Ты сбежал из Москвы вместе с Тумановой, — продолжала Любовь Алексеевна.

— Пирогова она, — неуверенно перебил я следователя.

— Туманова ее фамилия. И зовут не Анжела, а Татьяна.

— Ну да, Кеша ее брат, поэтому Туманова. А зовут ее Анжела.

— Ты сбежал из Москвы с Татьяной Тумановой, — повторила она.

— И что?

— Ты сбежал из Москвы с преступницей.

— Тогда я этого не знал.

— Но факт остается фактом…

— И еще паспорт у меня фальшивый. Давайте, оформляйте на этап, мне по барабану…

— Ты что, правда, влюблен в свою Анжелу? — спросила она.

Сейчас передо мной сидела не следователь прокуратуры, а обычная женщина, любительница любовных сериалов. Но у меня не было никакого желания играть на публику.

— А это уже мое дело.

— Твое дело здесь, — мягко хлопнула ладонью по папке Добронравова, снова превращаясь в советника юстиции.

— И сколько мне грозит?

— Нисколько. Ты же ни в чем не виноват. Туманова рассказала, как все было, и у нас нет основания ей не верить.

— А то, что я от закона скрывался?

— Но ты же ни в чем не виновен.

— А фальшивый паспорт?

— Мы можем закрыть на это глаза.

— Закрывайте.

— Туманова во всем созналась, — повторила Добронравова. — Но мы еще не задержали ее брата.

— Я здесь при чем?

— Она назвала адреса, по которым он может скрываться, но предупредила, что вряд ли мы его там найдем. Во-первых, он понял, что вы с ней сбежали от него. А это значит, что вы могли перейти к охоте на него. Во-вторых, прошло время… Туманова уже ищут, но пока никаких результатов.

— Вот я и спрашиваю, при чем здесь я?

— Возможно, ты поможешь нам его найти.

— Как?

— Ну, ты можешь знать адреса девушек, с которыми он встречался.

— Я знаю только адрес, где он с ними встречался. В эту квартиру вы вламывались три раза… Или четыре…

К счастью, когда менты пришли за мной в четвертый раз, я был уже далеко…

Я тоскливо вздохнул. Прекрасное было время. Мы уезжали с Анжелой к черту на кулички, не зная, что нас ждет впереди. Но как нас тогда распирало от счастья…

— Если точнее, то пять.

— Ну да, за мной еще из-за Белова приходили, — предположил я.

— Откуда ты знаешь? — с интересом спросила следователь.

— Кеша сказал. Он говорил, что вы на меня все спихнули…

— Да, была такая мысль…

— Это все Кеша. Анжела здесь ни при чем. Она со мной в это время была.

— Я так понимаю, Иннокентий Туманов мстил за дочь некой Тамары Петровой…

— Алевтина ее зовут. Глотова Алевтина.

Я был почти уверен в том, что Добронравова неспроста назвала другие имя и фамилию, чтобы сбить меня с толку. Прелюдия закончилась, начинался допрос. Ей нужно было сравнить показания Анжелы с тем, что знаю я…

Глупо Анжела поступила. Очень глупо. Надо было со мной сначала посоветоваться, перед тем как сдаваться. Мы бы обсудили с ней, что можно говорить следователю, а о чем нужно молчать. Хотя о чем это я? Если бы она сказала мне, что хочет сдаться ментам, я бы связал ее по рукам и ногам, чтобы она не добралась до телефона. А если бы она призналась мне уже после звонка, я бы сгреб ее в охапку и увез бы куда-нибудь, от греха подальше…

— Да, правильно, Глотова Алевтина, — кивнула она. — Туманова утверждает, что Марину Глотову изнасиловали и убили. И сделали это знакомые вам Воротников, Светозаров, Бурунов и Белов.

— Да, было такое.

— Откуда ты знаешь? Со следователем Брюшняковым разговаривал?

— Разговаривал.

— А ты знаешь, что Брюшнякова нашли мертвым в квартире?

— Да, Кеша мне говорил. Только я не при делах.

— Да, Туманова об этом сказала. Кто убил Брюшнякова?

— Кеша.

— Как он это сделал?

— Чего не знаю, того не знаю…

— За что его убили?

— И этого я не знаю.

— А что ты знаешь?

— То, что Кеша мне рассказал, то и знаю…

— А Туманова что тебе рассказывала?

— А что она мне рассказывала?

— Ну, если судить по ее показаниям, она призналась тебе в том, что работала вместе с Тумановым, а потом вызвала милицию. Но так это или нет?

— Ну да, призналась. В общих фразах… Что ее ждет?

— В смысле, какой срок ей грозит? А сам ты как думаешь?

— Она же мстила за Марину Глотову.

Я не знал, рассказала ли Анжела про убийство своего брата, который ее изнасиловал. Я не знал, рассказала ли она о тех людях, которых убивала за деньги. Поэтому боялся сболтнуть лишнее.

— Это ее не оправдывает.

— Она же сама позвонила в милицию. И своего брата сдала.

— Да, но на ней столько трупов…

— Сколько?

Добронравова въедливо посмотрела на меня и усмехнулась так, будто поняла, чего я от нее хочу.

— А ты что, ждать ее собираешься?

— А что, есть возможность дождаться?

— Ну я не уверена…

Может, и не стала Анжела рассказывать про все свои «подвиги». Может, спохватилась в последний момент, чтобы не уйти на пожизненное…

— Ну, а вдруг?