Татьяна Полякова - Список донжуанов

Я распахнула дверь и вывалилась на асфальт, прикрыла дверь и на четвереньках бросилась в кусты.

— Эй! — услышала я грозный окрик.

Не зря я хотела воспользоваться задней дверью, меня все-таки заметили. Я бросилась со всех ног по аллее, достигла спасительной темноты и затаилась в кустах. Подниматься на холм — значит выдать себя, надо сориентироваться и понять, где сейчас милиционеры, а потом выбраться на улицу Космонавтов. Там остановка троллейбусов, и есть шанс оказаться подальше от этого места.

Слева мелькнул свет фар, и стало ясно: милицейская машина едет по аллее. За шумом двигателя шагов я не услышу. Я вжалась в землю и замерла.

Далее события начали развиваться чересчур стремительно. К одной милицейской машине прибавилась вторая, а потом и третья, начал подтягиваться и народ, несмотря на позднее время. По лестнице спустилась ватага подростков, кто-то громко орал:

— Менты трупак нашли, пойдем посмотрим.

Я вылезла из кустов и пристроилась за ними, никто не кричал «держи ее», и это меня успокоило.

Возле киоска уже стояло оцепление, к свету фонаря добавился свет фар, и был отлично виден труп, его как раз загружали в спецмашину. Я передвинулась поближе к милиционерам и услышала, как один из них говорил человеку в штатском:

— При нем документы были. Алексин Сергей Иванович. Свои же небось и хлопнули, чего-нибудь не поделили.

Если бы до этого я уже не была напутана так, что все остальные мои чувства были точно заморожены, то наверняка упала бы в обморок при такой-то вести. Труп в машине — и это не кто иной, как мой муж. Впрочем, удивляться не приходится, раз машина его, да и предыдущие события…

Но все-таки ноги у меня подкосились, и я, наверное, осела бы на землю, если бы кто-то не подхватил меня сзади под локоть. Я испуганно повернулась, ожидая самого худшего, то есть немедленного ареста, и увидела дядю Жору. Он сердито смотрел на меня, а я не сразу сообразила, что ему надо, и лишь потом вспомнила, что у него есть повод злиться, коли я оставила его возле подъезда, соврав, что пошла к Эльке. То есть я готова была признать, что сердиться ему есть за что, но когда узнала, в чем он меня подозревает, то едва не лишилась чувств вторично.

— Ты что, спятила? — прорычал он мне на ухо и потянул куда-то в темноту. Я покорно пошла следом, и тут он спросил:

— Где оружие?

— Что? — не поняла я.

— Куда оружие дела? — разозлился он.

— Дядя Жора, вы в своем уме? — пролепетала я, слабо начав соображать, о чем это он.

— Я-то в своем, а вот ты… Ты наглая, лживая и при этом абсолютная идиотка. И если бы не твой отец…

— Да вы что, думаете это я его?

— Нет, я думаю, он сам застрелился. От тоски и отчаяния. Ты что о себе воображаешь? Тоже мне, киллер Леон. Дурацких фильмов насмотрелась?

— Я его не убивала, — заверещала я.

Дядя Жора поспешно зажал мне рот ладонью и оглянулся. Мы уже вышли из парка, здесь было пустынно и никому не было до нас дела.

— Зачем ты вернулась? — продолжил выговаривать он.

— Куда?

— К машине, естественно.

— Я боялась, что если пойду по парку одна, на меня обратят внимание, вот и решила затеряться в толпе.

Тут я увидела «Чероки». Машина стояла возле парикмахерской, дядя Жора открыл дверь, весьма невежливо запихнул меня в кабину, сел сам и поспешил убраться от этого места. Жажда высказаться его переполняла, и, проскочив проспект Гагарина, он остановился и вновь принялся выговаривать мне, но первым делом включил свет, взглянул на мои руки и спросил:

— Ты была в перчатках?

— В такую жару? — Наконец до меня дошло, что он имеет в виду, и я лишь покачала головой. — Я не убивала своего мужа, — сказала я, ерзая под его огненным взором.

— Ага. Это я его убил.

— Вряд ли. Когда я подошла к машине, он был уже мертв.

— Поэтому ты села в кабину и немного с ним поболтала?

— Я не болтала. Я его просто не видела, а труп заметила, когда милицейская машина подъехала. Представляете, как я перепугалась?

— Еще бы.

— Я не убивала своего мужа. Зачем мне это?

— Да-да. Ты просто хотела развестись с ним. И для этого натравила на него местную мафию, а когда дело не выгорело, потому что Хохол потребовал для начала пленки, которых у тебя уже не было, ты решила все сделать сама.

— Вам лечиться надо, — огрызнулась я. — Вы явный псих. Видите сообщение? Муж назначил мне встречу. Он бы вряд ли обрадовался, если бы вместе со мной явились вы. Он уверен, что у меня есть любовник. Это для меня вы дядя Жора, а для него вполне подходящая кандидатура на эту роль. Я надеялась помириться с ним, найти пленки, отдать их Бойко и жить спокойно. Не вместе жить, а отдельно, но, главное, спокойно. — Я заревела, а дядя Жора завел машину, и мы отправились домой.

Марья и вернувшийся Витя сидели в кухне и пили чай, Марья читала вслух что-то божественное, наверное, поэтому Витя нашему приходу очень обрадовался. Внешность его в очередной раз претерпела разительные перемены. Волосы он зачесал назад, густо смазав гелем, темные очки (и это в час ночи, да еще на кухне), однодневная щетина, которая счастливо скрыла синяк на скуле… В целом вид он имел настораживающий, а попросту бандитский. Прибавьте к этому черную футболку, кожаный пиджак (дорогой) и полкило золотых украшений (на шее и правой руке по толстенной цепи, на левой часы и перстень). Витя постоянно выпячивал грудь, стараясь тем самым компенсировать недостаток роста. Пока я с изумлением разглядывала его, Марья сообщила:

— В бандиты подался. Видно невооруженным глазом. Пытаюсь воздействовать на него словом божьим, но он только морду кривит. Мало вас, дураков, стреляют, — заунывно начала Марья, но тут Витя, глядя на дядю Жору, неуверенно спросил:

— Плохие новости?

— Хуже не бывает. Мужа ее шлепнули. А она по соседству болталась, не удивлюсь, если она и шлепнула.

— Гены, — вздохнул Витя с умным видом. — Но мы ведь не можем ее бросить?

— Не можем, — зло фыркнул дядя Жора, а Марья, которая до этого слушала, открыв рот, тут же полезла ко мне.

— Ты Серегу убила?

— Да вы что, сговорились, что ли? — заревела я, а после того, как Марья подала мне воды и я немного успокоилась, подробнейшим образом рассказала, что со мной произошло.

— К Эльке она поехала… Вот что бывает, когда врешь близкому человеку, — глубокомысленно изрекла Марья.

Я махнула рукой и пошла в свою комнату.

В то, что Сергей погиб, мне упорно не верилось. Но против фактов не попрешь. Он убит, и очень может быть, что в убийстве обвинят меня. Конечно, в милиции я расскажу о Бойко, что даст им лишний повод подозревать меня. Попробуй докажи, что я вовсе не хотела смерти мужа. Бойко скажет, что он меня никогда в глаза не видел… Меня отправят в тюрьму…