Татьяна Полякова - Миллионерша желает познакомиться

Пока я решала, что делать, вернулась Ритка. Выглядела она совершенно измученной и попыталась рассказать об эпопее с ментами, но Севка все испортил, он выскочил из комнаты и заорал:

— Ты брала мою машину?

— На кой черт она мне? — в сердцах ответила Ритка.

— У него ценную вещь свистнули, — сообщила я доверительно.

— Интересно, какую? — усмехнулась она. — Насколько мне известно, у него лишь одна вещь, представляющая ценность, и то весьма сомнительную, особенно в последнее время.

— О, Господи, — закатил глаза Севка. — Кто про что, а тебе лишь бы…

— Точно, я и не отрицаю. В моем возрасте это необходимая составляющая здорового образа жизни. Я тебе журнал показывала, там так и написано…

— Тебе очень нужно обсуждать это сейчас? — взмолился Севка.

— Ты сам заговорил об этом.

— У меня в машине была вещь. Для вас она не представляет ценности, а для меня представляет.

— Очень интересно, — хмыкнула Ритка, — что ж это за вещь такая?

— Не имеет значения, — отрезал Севка. — Я хочу знать, кто-нибудь из вас…

— Постой, — перебила Ритка, — сдается мне, ты тут нам вкручиваешь. Вещь большая или величиной с булавочную головку?

— Примерно полкило, — быстро ответил Севка.

— И где эти полкило лежали? Ты ж поехал тачку мыть и меня с собой взял. Так?

— Ну… — темнея лицом, согласился Севка.

— Салон мыли, так? Никаких вещей там не было, только сумка моя, но она не в счет. Ты попросил в багажнике пропылесосить, так?

— Так, — голос Севки звучал еле слышно.

— Твоя ценность там была?

— Нет.

— Хорошо. Мы вдвоем вернулись в гараж, тачку заперли, ключи от машины у тебя. Так где ты оставил свою вещь?

Севка попытался что-то сказать, пошевелил губами, резко развернулся и исчез в своей комнате.

— Лишь бы к чему придраться, — глядя ему вслед, заметила Ритка. — Ценная вещь… лотерейный билет прошлогоднего тиража. Врет, как сивый мерин.

— Может, правда что лежало? — вступилась я за Севку.

— Куда ж тогда делось? Говорю, тачку мыли вместе и никаких «полкило» я там не помню. Слушай, а что можно в килограммах мерить? Ведь не деньги же?

— Нет. Деньги измеряют пачками, — продемонстрировала я эрудицию.

— Сумасшедший дом, — помолчав немного, прокомментировала происходящее Ритка и тоже удалилась, а я задумалась. Если Ритка так уверена, может в машине действительно ничего не было и Стас к воровству не причастен?

Я прикидывала и так, и эдак, но ни к какому выводу не пришла. Мысль о Стасе незаметно меня покинула и явилась мысль о недавних гостях, а от них плавно перешла к паспорту. Славка до сих пор не позвонил и не сообщил, что там с моим многострадальным документом. Опять же, не бы худо ему знать об этих типах, я имею ввиду сегодняшних гостей, и как-то определиться с чистосердечным признанием.

Я скоренько собралась и поехала к Славке, но дома его не оказалось, сколько я не давила на кнопку звонка, все бестолку. В крайней досаде я чертыхнулась, хотела оставить ему записку, но не нашлось клочка бумаги , а обращаться к соседям не хотелось. Я вернулась в машину, где и застал меня звонок на мобильный.

— Маня? — медовым голосом поинтересовался Севрюгин, лучший друг моего покойного отца, если верить его словам. — Как у вас со временем? Не могли бы мы съездить на кладбище? Сейчас?

Такая тоска по усопшему вызывала уважение и я решила пойти человеку навстречу.

— Хорошо. Где встретимся?

— Знаете ресторан «Шансон», это на Гвардейской. Жду вас с нетерпением.

Геннадий Петрович отключился, а я пожала плечами в недоумении, если мы собирались на кладбище, зачем нам в ресторан? Или он хочет помянуть папу? Решив не ломать голову, я позвонила Ритке.

— Папин друг по фамилии Севрюгин жаждет поехать на кладбище, навестить могилу.

— Ты с ним поедешь?

— Конечно.

— Тогда может и мне? Если честно, я скучаю без папы, хотелось бы убедиться, что он где-то есть, ну, ты понимаешь… — Если честно, то не очень-то я понимала, но возражать не стала.

Мы договорились встретиться возле ресторана и я отправилась на Гвардейскую, по дороге размышляя о словах Ритки, и в самом деле вдруг начала что-то понимать.

Еще сворачивая с проспекта, я заметила машину мачехи, приткнувшуюся рядом с навороченным «Мерседесом», возле которого стоял бритый детина и так зорко поглядывал по сторонам, что появлялась желание проскочить мимо, забыв про ресторан. Однако, от этой мысли пришлось отказаться, Ритка выбралась из своего «БМВ» и я затормозила.

— Где они? — спросила Ритка, подходя ближе.

— Наверное, в ресторане, — ответила я, и мы пошли в ресторан.

Стоило нам оказаться в небольшом холле, как откуда-то сбоку выпорхнул молодой человек и спросил с поклоном:

— Вы Мария Анатольевна?

— Она, — ткнула в меня пальцем Ритка, потому что обращался он к ней.

— Прошу вас сюда.

Мы свернули в коридор, который закончился дверью, молодой человек распахнул ее и мы вошли в маленький зальчик, в котором стояли три стола. За одним сидели двое мужчин, один высокий и худой, второй здоровяк с широким лицом и туманным взглядом.

— Здрасьте, — неуверенно начала я. — Я — Маня, вы, то есть кто-то из вас, мне звонил, — добавила я, прикидывая, у кого из этих типов я сидела на коленях.

— А я Геннадий Петрович, — густым басом сообщил здоровяк. Если честно, я растерялась, его внешность совершенно не соответствовала образу папиного друга, который у меня успел сложиться после телефонного разговора с ним, да и голос был попросту не его.

— Прошу к столу, — медово предложил длинный и я поняла, что беседовала с ним, такой голос ни с каким другим не спутаешь. — Как приятно видеть дочь нашего дорогого друга, — продолжил петь длинный, а я спросила:

— Вы тоже папин друг?

— Да-да, — энергично закивал он, а здоровяк нахмурился, то ли соглашаясь с данным утверждением, то ли нет, и вдруг заявил:

— Это мой адвокат, Матюшин Богдан Семенович.

Богдан Семенович раскланялся и оба они уставились на Ритку.

— Вдова, — сказала она скромно. — Рада, что вы нас посетили, — добавила она немного невпопад, потому что разволновалась. Ритка всегда волновалась, стоило ей вспомнить моего родителя, а при посторонних ей просто удержу не было, вот и сейчас она промокнула глаза платочком и закончила:

— Мой дорогой покойный муж очень много о вас рассказывал.

— Что рассказывал? — насторожился здоровяк, вопрос поставил Ритку в тупик, уверена, о Севрюгине она услышала сегодня впервые, папа был не любителем поговорить, а друзей у него сроду не было, если не считать дяди Вити, с которым они долгие годы работали бок о бок и которого папа неизменно называл аферистом и жуликом. Но данное обстоятельство Ритку не смутило, она смогла с честью выйти из положения.