Татьяна Полякова - Миллионерша желает познакомиться

— Оно, конечно, — сказал Вася, а Вадим согласно кивнул. — Короче, вот тебе телефон, если вдруг что вспомнишь и вообще…

— Я вам тоже свой мобильный запишу, — обрадовалась я такому счастью, сообразив, что они уходят.

Мы обменялись номерами телефонов и дружно потопали к двери. Не успела я коснуться рукой замка, как дверь сама собой открылась и появился Севка. Взглянул на меня без особой охоты, буркнул что-то отдаленно похожее на «привет», взгляд его переместился на гостей и друг моей мачехи изменился в лице, то есть перемены были настолько разительны, что на них обратила внимание не только я, но и гости. Они нахмурились и притормозили, а Севка, слегка заикаясь, сказал:

— Что за дела?

— Не понял? — изрек Вася. — И правильно, я тоже не поняла, а хотелось бы…

Севка между тем приободрился, причем до такой степени, что перестал заикаться.

— Какого черта вы притащились? — спросил он с возмущением. — У меня есть трое суток и я хочу, чтобы на это время меня оставили в покое.

— Хорошо, мужик, — кивнул Вадим, — ты, главное, не волнуйся. — Вот и катитесь отсюда, — совершенно ошалел Севка от собственной смелости, я, признаться, его даже зауважала.

— Как скажешь, — согласился Вася, и гости покинули нашу квартиру.

Лишь только за ними закрылась дверь, Севка схватился за голову, потом за сердце, потом простонал, дважды повторил «о, Боже» и лишь после этого обратил на меня внимание.

Не то, чтобы я его очень жаждала, но такое Севкино поведение вызвало у меня определенный интерес и я спросила:

— Что-нибудь случилось?

— У меня? — перепугался Севка. — У меня ничего.

— Ты выглядишь немного нервным.

— Тебе-то что? Эти типы… они давно здесь?

— С полчаса.

— Ждали меня?

— По-моему нет.

— Что же они тогда здесь делали? — разозлился Севка.

— Разговаривали.

— С тобой?

— Естественно со мной, раз здесь только я и они.

— О чем им с тобой разговаривать?

— Нет, это даже странно, — возмутилась я. — По-твоему, со мной и поговорить не о чем?

— Маня, о чем они тебя выспрашивали, обо мне? — Севка перешел на ласковый полушепот.

— Вовсе нет, о дядьке, которого убили в кафе, когда я была заложницей.

Сообщение произвело на Севку прямо-таки неизгладимое впечатление.

— Эти типы о нем выспрашивали? Зачем?

— Откуда мне знать? Они из охраны заведения. Так, по крайней мере, они мне сказали.

— О, черт, — взвыл Севка, его реакция меня слегка удивила, потому что было не ясно, какое Севке до всего этого дело?

В итоге пришлось пересказать ему беседу, которая состоялась у меня с гостями. Слушал он внимательно, потом некоторое время пребывал в задумчивости, после чего спросил:

— Ты ключи от гаража кому-нибудь давала?

— Никому. С какой стати мне кому-то давать ключи от гаража?

— Вспомни, может кто-то о чем-то тебя просил, может ты за запаской приезжала?

— Ну… может быть.

— С кем приезжала? — насторожился он.

— Когда? — резонно уточнила я.

Все-таки Севка чокнутый, ни с того ни с сего пошел красными пятнами и как заорет:

— Идиотка, твою мать. Кто был в гараже?

— Да пошел ты… — ответила я и стала разогревать обед. На какое-то время Севка исчез из поля моего зрения, а когда появился вновь , выглядел почти спокойным, только слегка дергалась щека.

— Маня, у меня из машины пропала ценная вещь. Она мне необходима. Я хочу знать, кто был в нашем гараже?

— А что пропало? — нахмурилась я.

— Неважно, — отмахнулся он. — За последние два дня был в гараже кто-нибудь из посторонних?

Я всецело сосредоточилась на выборе программы для микроволновки, чтобы выиграть время. Если бы Севка не обозвал меня идиоткой, я бы, скорее всего, призналась, что брала его машину, потому что по природе своей была девушкой правдивой, но идиотка — это вам не растяпа и даже не «кара Господня», идиотка, как не крути, звучит очень даже обидно, потому с признанием я не торопилась.

— Твоя ценная вещь из гаража пропала или из машины?

— Из машины, — подумав, ответил он.

— Так с чего ты взял, что ее в гараже свистнули? Может на улице?

— Ничего подобного. Я пригнал машину, поставил в гараж и не пользовался ей , а сегодня, когда вещь понадобилась, ее в машине не оказалось.

— Какой дурак оставляет в машине ценности? — покачала я головой, это ему в отместку за идиотку.

— Забыл, с кем не бывает.

— Поищи получше, может под сиденье закатилась?

— Она не может закатиться под сидение.

— Кто она?

— О, черт, — пробормотал Севка, вновь покрываясь пятнами, так что мне стало нестерпимо интересно, что ж у него свистнули? — Где твоя машина? — вдруг спросил он.

— Под окном стоит.

— Ах, да… Ритка мою машину случайно не брала?

— У нее своя есть.

— Как будто я не знаю…

— Чего ты пристал? — возмутилась я. — Скажи, что пропало, пойдем поищем вместе.

Предложение его совершенно не вдохновило, он исчез с кухни, а через полчаса пролаял из глубин квартиры:

— Где Ритка?

— На даче? Нас ограбили.

— Что? — Севка вновь появился в кухне, я как раз доедала свой обед.

— Точнее сказать, ободрали все стены, выкопали кусты, папину яблоню тоже выкопали.

— Черт… — Севка был потрясен, плюхнулся в кресло и уставился на меня . — Кому это понадобилось?

— Хулиганы, — пожала я плечами.

— Зачем хулиганам яблони? Слушай, — кашлянув, перешел он на доверительный тон, — говорят, твой отец был богатым человеком?

— Вряд ли. При папином образе жизни трудно скопить какую-либо приличную сумму денег. В любом случае, папа не стал бы прятать их на даче, в квартире или гараже.

— Почему? — внезапно воодушевился Севка.

— Потому что там их могут найти. Папа больше всего на свете ненавидел слово «конфискация».

— Да, да, да, — закивал Севка. — А ведь точно… Выходит, рыли напрасно.

— И ты с фонарем больше не ползай, — вздохнула я. — Ты Ритку пугаешь, она думает это папа, а нервы у нее слабые.

Севка хотел что-то сказать, но поспешно удалился, не открывая рта. В целом, я была собой довольна: надеюсь, у Севки пропадет охота наносить ущерб стенам в нашей квартире, нам ведь здесь жить, а на ремонт денег нет. Теперь и неожиданное джентльменство Стаса стало вполне объяснимо: когда машину ремонтировали, из нее что-то свистнули. Севка говорит, ценное, хотя мог и соврать. Но скорее всего действительно ценное, оттого-то Стас денег с меня и не взял да еще очень волновался, как бы Севка не узнал, что я брала его машину. Совершенно нет у людей совести… Интересно, что там было?

Тут я вспомнила, как Костя сказал по телефону что-то вроде «ты должен это видеть», и Стас помчался к нему. Точно, они и свистнули. Может позвонить Стасу и потребовать эту ценность назад?

При мысли о звонке я скривилась, совершенно нет никакого желания общаться с этим типом. Однако, Севку было жалко, вдруг вещь действительно ценная?