Татьяна Полякова - Чего хочет женщина

Я ему руки целовала, а он губы кусал, попросил жалобно:

— Лада, пожалуйста, не надо. Тяжело мне.

— Димочка, последний раз, последний раз…

Он хотел меня поднять, а я ему в шею вцепилась, потянула за собой на пол, торопливо целуя.

— Возьми меня, — попросила, срывая одежду.

Куда мужику деваться?

Обоих трясло, лежали обнявшись, я глаза открыть боялась. Димка меня поцеловал и шепнул тихо:

— Пошли в Вовкину комнату.

Время пролетело, я и в себя не успела прийти.

— Уходить мне надо, — тихо сказал Димка, я обхватила его за плечи и попросила:

— Еще полчасика, и пойдешь.

Часы пробили одиннадцать. Тут уж я сама ему сказала:

— Иди, Дима, поздно, — отвернулась, слезы глотаю. Он ко мне прижался:

— Лада, уйду в двенадцать.

Не ушел. Только в четыре утра поднялся, стал одеваться.

— Ты ее не любишь, — сказала я, сидя в постели. — Зачем жизнь себе и мне калечишь? Ты меня любишь.

— Люблю, — вздохнул он. — Только теперь не переиграешь.

А я на нем повисла, зашептала жарко:

— Давай уедем вдвоем, слышишь?

— Господи, Лада, сегодня ж свадьба, гостей до черта. И Светка.

— Что Светка? Ее тебе жалко, а меня нет? Неужели жизнь свою погубишь, для того чтобы какие-то балбесы на твоей свадьбе напились, наелись? Уедем, Дима, на юг, пусть тут без нас разбираются. Вернемся через месяц, все поутихнет. Вместе жить будем.

— Лада, — Димка встал на колени, в плечи мои вцепился, — поклянись, что отца бросишь.

— Брошу, Димочка, — торопливо закивала я, — брошу, с мужем разведусь, ребенка тебе рожу, все сделаю, что захочешь, только поехали.

— Едем, — сказал он. — Машина под окном.

— К Таньке надо, денег занять.

Танька поначалу обалдела, принялась орать, но быстро выдохлась и рукой махнула, дала денег. Я изловчилась и мужу позвонила, так чтобы Димка не слышал. Не помню, что ему плела. Валерка первый раз в жизни на меня наорал, а я трубку бросила.

На юге мы пробыли почти месяц, Танька присылала деньги. Жили как в сказке. Только все равно пришлось возвращаться. Приехали вечером.

— Домой надо, — сказал Димка. — Сейчас начнется. Завтра увидимся?

— Конечно.

— Где?

— На квартире.

Простились, и я поехала к Таньке.

— Как тут? — спросила.

— Пожар в джунглях, — затараторила она. — Че было… Аркаша чуть умом не тронулся, гостей назвал, а женишка-то нет. Ух и матерился, и мне досталось. Потом прибегал, чтоб пригрела, ну, я его по старой памяти осчастливила. Жаловался: «Ладка, стерва, меня бросила и сына увела». А Лом чего выделывал… Ты, душа моя, случаем с ним не трахнулась?

— Сдурела? — первый раз в жизни соврала я Таньке.

— Такой концерт устроил, всех из кабака разогнал, сколько челюстей сломанных, не рассказать. Потом нагнали баб табун и загуляли: он, Пашка, Святов и Лешка Моисеев. Три дня гудели, никто сунуться не смел. Потом пропал, неделю не показывался и на Аркашу наорал: говорит, придушу твоего щенка. Если ты ему свои прелести не засветила, с чего б ему так беситься?

— Засветила, Танька, — покаялась я.

— Вот дура, говорила: не связывайся. Подлюга ведь. Ну, теперь он тебя достанет, и Димку твоего…

— А сейчас-то как?

— Да не бойся. Успокоились. Сколько шуметь-то можно? Аркаша на днях сказал: уж хоть бы вернулись.

— Ну и слава богу, — вздохнула я.

От сердца отлегло. Вот только Лом… но и с этим как-нибудь справлюсь.

Аркаша у меня появился с утра, я сначала испугалась, но он прямо с порога сказал:

— Не бойся, не скандалить.

Сели на кухне, я всплакнула на всякий случай. Аркаша вздохнул тяжело.

— Ну, чего тебе не хватало? — спросил тихо.

— Прости ты меня, — попросила я. — Люблю я Димку. Отпусти ты нас по-хорошему.

Аркаша поерзал, на меня покосился.

— Ах, Ладушка, надоест ведь он тебе, бросишь… Жалко парня.

— Я за него замуж пойду.

Тут Аркаша подпрыгнул.

— Замуж? Да на кой черт он тебе? Думаешь, я вас кормить буду? Не дождешься.

— И не надо, — фыркнула я. Он подумал, грудь почесал.

— Ладуль, давай по-доброму. Поживите годок как есть, в любовниках. Если ты его за это время не погонишь, так и быть, женитесь, свадьбу сыграем. И весь этот год деньги будешь получать, как раньше. Идет? Ну чего торопиться-то, не пожар. Мало ли что. Может, ко мне вернешься, ведь люблю я тебя. И с Валеркой пока не разводись, слышишь? Где еще такого мужа найдешь. Не пори горячку, прошу.

Я для видимости немного поотнекивалась и согласилась.

Валерка со мной недели две не разговаривал, спал в гостиной, злющий как черт. Потом подобрел, в спальню вернулся, видно, деньги кончились. При первой же встрече Димка на меня накинулся:

— Лада, ты же обещала…

— Отцу твоему слово дала, чтоб отстал, не верит он, что у нас серьезно. Давай, Дим, по-хорошему с отцом. Мой муж нам не мешает, не живу я с ним. Видеться будем каждый день, год пройдет, оглянуться не успеем, и мама твоя за это время со свадьбой смирится.

Уговаривать его пришлось долго, но в конце концов он согласился, и стали мы жить как раньше. Мутно, зыбко. Я в конторе не появляюсь, Лома боюсь. Димка меня пасет, шагу одна не сделаешь, вопросами замучил: где, с кем, когда придешь. Не Валерочка. Как-то вечером Аркаша пожаловал, а Димка его не пускает.

— Сынок, мне с Ладой посоветоваться надо.

Сел с нами на кухне, ни на минуту не оставил. Аркаша только головой качал.

В середине августа как-то вечером пришла Танька.

— Муж где? — спросила с порога.

— В театре.

— А ты чего дома?

— У Димки дела. Послезавтра встречаемся.

Танька за стол села, от чая отказалась, смотрит как-то чудно. Я терпела, ждала, когда ее прорвет.

— Мой-то вчера пьяненький пришел, еще стакан хватил, болтать начал. Знаешь, кто завтра курьером поедет? Димка твой.

Танька меня за руку схватила, в глаза уставилась.

— Ладка, прикинь, сколько он повезет.

Я руку выдернула.

— Ты что, сдурела?

— Ладка, ты подумай, деньги-то какие, нам с тобой на всю жизнь хватит. Подумай, с такими деньгами, да распорядясь ими с умом, жить можно в свое удовольствие. И рожи эти бандитские никогда не видеть. По-умному отойдем года за два, чтоб в глаза не бросалось, слышишь, у меня и план есть.

— А Димка?

— Что, Димка? Не даст его папаша в обиду. Ну трудно ему будет, я ж не говорю, но ведь не убьют. Ты подумай.

— Танька, да если все сорвется, ты хоть представляешь, что с нами сделают?

— Представляю. Ты-то, может, как-нибудь и отмажешься, а мне каюк. Рискнем, Ладка. Ведь такие деньги, на всю жизнь.

— Вдруг Вовка догадается?

— Да не помнит он ни черта, что говорил, а и вспомнит, молчать будет. Башку-то за треп враз отвернут. Ну, решай.

— Говори, что за план, — сказала я.

— Хороший план, проще не бывает.

На следующий день я сидела в машине рядом с конторой. Наконец увидела, как Димка из ресторана вышел с большой сумкой. По виду тяжелой. Бросилась к нему.