Татьяна Полякова - Чего хочет женщина

— На даче телефон есть. Позвоню. Ты сядешь на автобус и приедешь. Не зря говорят: все гениальное просто.

Мы посмотрели друг на друга сначала усмехаясь, потом растянули губы шире, а после и вовсе принялись хохотать.

— Ну? — хмыкнула Танька.

— Заметано, — ответила я.

На следующее утро муж отправился на репетицию, Димка трудился, а я за газетами сходила. Приехала Танька, и мы взялись за работу. Письмо получилось лаконичным и устрашающим. Танька сумму проставила, я нахмурилась, а она от широты души хлопнула еще один нолик.

— Ну и аппетиты у тебя, — покачала я головой.

— Рисковать, так по-крупному. Есть такие деньги у папули?

— Есть, — кивнула я. — У папули много чего есть, вопрос только — захочет ли он раскошелиться?

— А куда ему деваться…

Следы своего трудового подвига мы тщательно уничтожили.

— Ну вот, — почесала Танька за ухом, — письмо подброшу, и завертится машина.

Меня стали одолевать сомнения.

— Танька, может, подождем с твоим планом? Не ко времени сейчас. У Аркаши с Ленчиком нелады. Пожалуй, не до меня папуле…

— Не дергайся. Решили, значит, нечего тянуть. Ленчик сам по себе, а у нас время — деньги.

— Меня муж на работу отвозит, а Димка встречает. Когда меня, по-твоему, «похитить» могут?

— У тебя завтра «окно» в занятиях есть?

— Завтра среда? Есть.

— Вот и сходи в магазин…

День выдался пасмурным, настроения с самого утра никакого. Я чертыхнулась, глядя в зеркало, и Таньку помянула недобрым словом. Ох, и вляпаемся мы с ее гениальными планами… Не сносить нам головы… Но в одном она права: затеяли дело, так надобно его до конца доводить… Валерка в ванную заглянул, спросил хмуро:

— Ты готова?

Последнее время виделись мы редко, а говорили и того меньше. Покидать он меня не спешил, но злился и копил обиду.

— Готова, — ответила я, думая о своем.

— Тогда поехали. Я сегодня вечером задержусь, — сказал он уже в машине. — Твой мальчик тебя встретит?

— Конечно. А ты к своей «бабушке» поедешь? — съязвила я. Валерка глаза выпучил, но промолчал. Да, настроение сегодня ни к черту, и мужа я зря дразню. Какой-никакой, а все-таки муж, и следует соблюдать приличия. Мы подъехали к школе.

— Спасибо, — кивнула я, стараясь быть поласковее.

— Пока, — ответил он, помолчал немного и вдруг спросил:

— Ладка, как мы докатились до всего этого?

Отвечать я не стала, хлопнула дверью и ушла.

Из школы позвонила Таньке на работу. Поздоровавшись, она лихо поинтересовалась:

— Ну что? Приступим?

— Приступим, — вздохнула я.

— Не слышу боевого задора.

— Да пошла ты к черту…

— Все там будем… Адрес помнишь, где ключ спрятан, знаешь. Жратвы на целую роту, книг — библиотека, на любой вкус. До половины шестого я в своем кабинете.

Мы простились, и я трубку повесила.

«Окно» у меня с часу до половины третьего. В учительской я возвестила всем желающим услышать, что иду в магазин, накрапывал дождь, и составить мне компанию никто не решился.

Я вышла из школы, раскрыла зонт и направилась к остановке. Дача художника Петрушина, давнего Танькиного приятеля, бездаря и алкоголика, располагалась практически в черте города, в полутора километрах от объездной дороги, в деревне Песково. Добраться туда можно было автобусом, но делать это я поостереглась: не ровен час встретишь знакомых. Потому на троллейбусе доехала до конечной, а к деревне пешком отправилась, напрямую через лесок, аэродром и озеро без названия, по крайней мере, мне оно не было известно.

Дождь понемногу расходился, идти было сыро и грязно, но я не торопилась и шла осторожно, потому как в подвале сидеть радость небольшая, а здесь хоть и дождь, но все-таки свежий воздух и стены не давят.

Деревню я прошла задами, ориентируясь на высоченную черепичную крышу. Нужный мне дом с другим не спутаешь. Отыскав калитку в заборе, я садом пробралась к задней двери дома, пошарила под крыльцом и обнаружила ключ.

Танька подготовилась к моему заточению на славу. В подвале стояли кушетка, стол и плетеная мебель. Подруга даже обогреватель припасла, помня о том, что я зябкая и холода не выношу. За ширмой помещался импровизированный туалет. Я огляделась с довольной усмешкой. Права подружка, место — класс. Вход в подвал находился в столярной мастерской и был замаскирован шкафом. Не знаю, кому этот подвал понадобился, возможно, и в самом деле каким-нибудь сектантам, но в изобретательности им не откажешь.

Я поднялась в дом, немного побродила по комнатам, устроив себе что-то вроде экскурсии, и вернулась в подвал. Даже если каким-то образом Аркаша и выйдет на этот дом, обнаружить вход в подвал ему не удастся. Это меня воодушевило, и я принялась готовить себе обед.

Заточение в подвале, пусть и добровольное, мне очень скоро надоело, тут не помогали и книги. Я несколько раз поднималась наверх и разглядывала телефон. Очень хотелось позвонить Таньке и узнать, что там с ее гениальным планом. Но ей бы это вряд ли понравилось, а потому, поскучав немного, я возвращалась в подвал.

Через три дня мне стало казаться, что я здесь нахожусь уже целую вечность. Да, быть похищенной совсем не весело. Я скучала по Димке и впервые подумала: «Каково ему сейчас?» Но Димка полбеды, а вот как там Танька?

Она позвонила в субботу, около двенадцати. Звонок прогремел в пустом доме как иерихонская труба. Я была в ванной и, заслышав его, кинулась в чем мать родила в холл. Но по дороге опомнилась и стала терпеливо ждать. После четвертого звонка телефон стих. Я вернулась в ванную, выключила воду, накинула халат художника Петрушина и вернулась в холл. Телефон, как и положено, ожил через пять минут. Четыре звонка. Я села в кресло и уставилась на него. Еще через пять минут, лишь только сигнал прозвучал, сняла трубку. Танька захлебывалась от счастья.

— Ладка, сработало, век свободы не видать… Баксы у соседки в газовой плите, в духовке то есть. Ключ от квартиры я на всякий случай в почтовый ящик бросила, к нему мой ключ подходит.

— Заткнись, — перебила я радостное повизгивание. — Как Аркаша?

— Гневался. Ребятки, натурально, следили. Думаю, сейчас двигают к свалке на двух «БМВ», то есть по всем правилам ведут наблюдение. Пора тебе в парке объявиться…

— Танька… — поеживаясь, начала я, но она меня перебила:

— Хорош канючить, победе радоваться надо. Кати в город, но осторожность соблюдай: раньше времени тебя найти не должны.

Она повесила трубку, а я стала торопливо собираться. Мне не терпелось покинуть дачу, хоть и было страшновато. Аркаша не дурак и все наши хитроумные замыслы вполне мог разгадать. Что последует за этим — предугадать нетрудно. Особого оптимизма такие мысли не внушали. Но Танька права: волков бояться — в лес не ходить.