Владимир Колычев - Страсть по понятиям

— Тихо, Маша, я — Дубровский! — сказал я, усаживаясь на заднее сиденье.

Между передними креслами в специальном гнезде у нее стояла бутылочка с водой. Я с жадностью схватил минералку, скрутил пробку, сделал несколько больших глотков. Выпил я только половину, остальное передал Ване.

— Ты?!

В зеркало заднего вида я увидел, как полезли из орбит ее глаза.

— Нет, это мой призрак.

— Призрак?! — спросила она, опуская боковое стекло. — Призраки так не воняют!

— Да вот, душ в тюрьме не работает. Профилактические работы. Нас отпустили на пару часов, в баню, говорят, сходите… А у тебя дома как раз банька хорошая.

Не зря говорят, что вшивый все время думает о бане. А вши меня заели так, что я с удовольствием закрылся бы сейчас в сауне с Настей. Причем на нее ни разу бы не взглянул, так мне хотелось дочиста вымыться…

— Ага, хорошая, — подтвердил Иван, усаживаясь рядом со мной. — Отвезешь?

— Вы что, издеваетесь?

— Мы издеваемся? — оторопел я от такой наглости. — Кто нас к себе домой привел? Кто сбежал? Кто нас подставил?.. Или ты не знаешь, что с нами было? Давай соври, что не знаешь! У тебя хорошо получается!

Настя удрученно глянула на меня через зеркало заднего вида:

— Я не вру… То есть я не врала, когда вела вас к себе. Я не знала, что будет милиция…

— А сбежала зачем?

— А зачем ты меня про Альберта стал спрашивать?

— Это тебя так испугало, что ты из окна выпрыгнула?

— Ну, не то чтобы испугало… Эдик жив, можно было договориться…

— Правильно, если можно договориться, то мы уже и не нужны?

— Ну, да… Но я не собиралась вас подставлять. Я думала, что вы сами уйдете, когда поймете, что я сбежала… Я не думала, что к нам уже ехала милиция…

— Сама по себе ехала? Или Жмыхов навел?

— Жмыхов… Но это я потом узнала…

— Когда с ним договаривалась?

— Да, мы с ним договорились. Ну, не с ним, а с его хозяином… Эдик продал им часть своих акций, отказался от управления заводом. Это, конечно, поражение, но не катастрофа.

— Не катастрофа и жить можно?

— Можно.

— За часть акций вы получили деньги, за другую — будут дивиденды. Можно жить в свое удовольствие, не напрягаясь.

— Ну, Эдик не может не напрягаясь. Он еще один завод построит, поменьше, но только свой. Савельев не против…

— А против того, чтобы мы из тюрьмы вышли, он против?

— Ему до вас нет никакого дела.

— А Жмыхову?

— Он против.

— Поэтому ты обвинила нас в краже…

— Э-э… Жмыхов заставил! — Настя скривила лицо в страдальческой гримасе. — Пойми, он здесь царь и бог!

— Ты предала меня, Настя.

— Я понимаю…

— Ты знаешь, я как-то не очень удивился, что ты так поступила…

— Я же тебя предупреждала, что я жестокая и циничная, — тяжко и с надрывом вздохнула она.

— Это не оправдание.

— Да я и не оправдываюсь… И прощения не прошу…

— А ты попроси.

— Ты же все равно не простишь.

— Прощу. Если заявление заберешь.

— Какое заявление?

— О краже.

— Не было никакого заявления. Следователь спросил, как вы в моем доме оказались. Ну-у… и-и…

— Ты сказала, что не знаешь.

— А что мне оставалось делать? Жмыхов на меня давил! Тогда все на волоске висело.

— А сейчас?

— Ну, мы же договор заключили, часть акций продали. Теперь у нас просто нет права управлять заводом, так что следить за нами не надо… Он требовал, чтобы я заявление о краже подала, но сейчас ему все равно, есть заявление или нет…

— И тебе все равно, что мы за решеткой гнием.

— Это все Жмыхов. Я боюсь его.

— Может, боишься, а может, не хочешь осложнять с ним отношения. По-любому тебе плевать на нас… Жмыхов ищет нас?

— Да. Звонил мне, спрашивал, у меня вы или нет… Кстати, а куда мы едем? — спохватилась вдруг Настя.

— А разве не ты нас везешь?

— Везу, только не знаю куда… Может, в милицию? — спросила она, останавливая машину.

— Смешно.

— Нет, я серьезно. Пойду к следователю, скажу, что вы меня не грабили…

— В прокуратуру пойдешь.

— Ну, можно и в прокуратуру. Так даже лучше…

— Только не здесь, а в Кирове. Расскажешь, как на тебя давили.

— Кто давил?

— Игорек твой!

— Не давил он на меня!

— Сука ты, Настя!

— Еще какая сука! — легко согласилась она.

— И что нам с тобой делать?

— Ане надо ничего со мной делать! Поехали в прокуратуру, я скажу, что я сама вас к себе домой пригласила. Просто про Жмыхова ничего не скажу… В Киров прямо сейчас поедем?

Я удрученно покачал головой. Кашу с Настей варить можно, только она сырой получается и подгорелой, да еще и с ядовитыми колючками…

— Если ты про Жмыхова ничего не скажешь, то в Киров ехать смысла нет.

— Давайте в местную прокуратуру.

— Ну, если дело уже там…

— Там дело. Меня же туда вызывали.

— Когда?

— Ну, три дня назад… Нет, четыре…

— М-да.

Дело уже заведено, следователь прокуратуры по нему работать должен, а нам даже обвинения никто не предъявлял. Был допрос у Кольчугина, потом Жмыхов меня в камере навестил, вот и вся любовь. К закону… Однозначно, прокурорский следователь в сговоре с этой компанией. И если Настя сунется к нему, он тут же смекнет, в чем дело, и устроит ей допрос с пристрастием, и она, конечно же, сдаст нас с потрохами. А скорее всего, она расскажет про нас по собственной инициативе. Мы с Ваней можем спрятаться, чтобы она не смогла сдать наши координаты, но вряд ли нам это поможет, если нас обложат со всех сторон. Сейчас нас ищут в Кирове, а в кольцо возьмут здесь.

— Ну, так что, едем? — спросила Настя.

— Что, не терпится нас сдать? — язвительно спросил я.

— Ну, зачем же так?

— А затем, что так и есть… По-хорошему ты не понимаешь, а по-плохому…

Я не знал, что делать. Вроде бы и выловил Настю, напугал ее, а все равно нет никакой уверенности в том, что она нам поможет. Больше уверенности в том, что она нас сдаст…

— А по-плохому?

— Да как-то не привык я обижать женщин…

Это действительно было так. Но сейчас мне хотелось придушить Настю.

— Джентльмены — вымирающий вид. Но тебя это не касается, правда?

— Не уверен.

— И что ты мне сделаешь?

— Ничего.

Не с того конца я начал разделывать рыбу. Нужно было начать с головы, а я взялся за дело с хвоста. Сначала надо было с Игорем Жмыховым вопрос решить, а потом уже к Насте подкатываться…

Зря мы связались с Настей, зря. Можно, конечно, переключиться с нее на Жмыхова, но не будет эффекта внезапности, ведь Настя предупредит его, что мы здесь, попытается доказать свою невиновность Он не дурак, он поймет, что мы можем начать охоту на него, и встанет, так сказать, на охрану… А мы можем начать охоту. Но вряд ли начнем. Потому что наши силы на истоде. Мы в розыске, нас обложили флажками, одно неосторожное движение, и нам поставят мат. Разве что Настя вывезет нас из города. Но куда? В Кирове нас уже ищут. И родители Караваева предупреждены. Может, и не сдадут они меня, если я вдруг у них появлюсь, но лучше не рисковать… Ехать в Москву?.. Да, пожалуй, это единственно правильный вариант. Там я сдамся в руки правосудия, потребую разбирательства, следователь вызовет Настю на допрос, и пусть только она попробует отказать нам в правдивых показаниях…