Владимир Колычев - Человек из зеркала

Колесо фортуны не может крутиться само по себе, нужен двигатель, который вращает привод. Но сам привод может быть неисправным, и тогда мотор будет работать вхолостую. Тьфу-тьфу, пока что механизм вращался без прокруток и сбоев, и фортуна осыпала битовских оперов своими плодами.

Суслакова на металлобазе не оказалось, и домашнего адреса его никто не знал. Но был известен номер его сотового телефона, и по нему местонахождение абонента вычислили довольно быстро. Виктор Геннадьевич кушал «супчик дня» в дорогом московском ресторане, когда на него вдруг обрушился майор Кулик со своей гвардией. Степан Круча был неподалеку. Он контролировал ход операции в непосредственной близости от места событий. В конце концов, не для того он вчера рисковал своей жизнью, чтобы пустить это дело на самотек.

Суслаков выглядел довольно молодо, по всей видимости, он умягчал кожу лица кремами против морщин, носил дорогие очки без оправы, был одет в модный приталенный пиджак, благо фигура стройная. Константинов не стал бы плеваться, если бы его сунули к нему в камеру, потому что не воняло от него застоялой тюремной гнилью, а пахло хорошим одеколоном – мужским, но с примесью женской нежности.

– Ну, здравствуйте, господин Унисекс! – с язвительной насмешкой обратился к нему Круча, когда опера засунули Суслакова к нему в машину.

– Что, простите? – в растерянности посмотрел на него парень.

– Да говорю, что на бабу ты похож, Витя. – Степан взял его за руку, посмотрел на пальцы.

Так и есть, ногти ухожены, на них был нанесен бесцветный лак. А там, где маникюр, там, как правило, и педикюр.

– А это что, преступление?.. Вы даже не представляете, с кем связались! У меня такие связи!

Суслаков оправился от неожиданности, пришел в себя, но еще не понял, что дела его плохи.

– Например, председатель правления «Севербанка», – подсказал Круча.

– Это здесь при чем?

– При том… Константинов арестован.

– Кто, простите? – сник вдруг Суслаков.

– Константинов.

– Не знаю такого!

– Арестован он. А вот постановление на ваш арест, гражданин Суслаков. Вы подозреваетесь в организации заказного убийства.

– Да нет, не может быть… Я здесь ни при чем, – от нервного перенапряжения парень так прикусил нижнюю губу, что из нее брызнула кровь.

– Я же говорю, на бабу ты, Витя, похож, – хмыкнул Круча. – А в мужские игры играешь… Кто заставил тебя в мужские игры играть?

– Не понимаю, о чем разговор… Я требую адвоката!

– Будет тебе адвокат… Саня, в какой камере у нас адвокат?

– Адвокат?

– Вспоминай, амбал по кличке Адвокат.

– Амбал? Ну, так бы сразу и сказали, товарищ подполковник. В четвертой камере он, там у нас как раз унисексы, метросексуалы и прочие трансвеститы сидят…

– Значит, не останется наш Витя без адвоката?

– Нет, не останется.

Суслакова заколотило от страха, но свое поражение он признавать не хотел.

– Не надо меня пугать! Мы живем в цивилизованном правовом государстве! Есть адвокаты, есть прокуратура, есть общественность, пресса! Я буду жаловаться! Я такой шум подниму!

– Кто в цивилизованном государстве живет? – с возмущенным видом перебил его Кулик. – Ты, что ли? Это мы в цивилизованном государстве живем. Потому что цивилизованные законы не нарушаем. А ты людей жизни лишаешь… Или ты думаешь, что цивилизованно это делаешь, если на грязную работу нанимаешь пещерных людей? Но я тебя, парень, цивилизованным человеком не считаю. Поэтому моего цивилизованного к тебе отношения не жди…

– Получил, Витя? – усмехнулся Круча. – Видишь, не любят тебя здесь.

– Ничего, в камере полюбят, – фыркнул Саня.

– Да как вы смеете!

– Зачем ты Чупракова заказал? – перебил Суслакова Степан Степанович.

– Я вас не понимаю!

– Хорошо, кем ты работаешь, чем занимаешься?

– В банке я работаю.

– В «Севербанке»?

– Допустим.

– Кем работаешь?

– Менеджером по персоналу.

– По какому персоналу? Вроде Константинова?

– Я не знаю никакого Константинова.

– Он тебя знает. Есть протокол допроса, есть постановление о твоем аресте, все очень серьезно, парень… Пойми, тебе нельзя садиться в тюрьму. И дело не в том, что там тебя может полюбить Адвокат. Дело в том, что с тобой захотят разобраться люди Чупракова. Поверь, у них такие же нецивилизованные методы работы, как и у вас. Если ты попадешь к ним в руки… В общем, мы могли бы отпустить тебя под подписку о невыезде, – пошел на хитрость Степан. Он догадывался, что Суслаков не мог заказать Чупракова по собственной инициативе, незачем ему это. Если так, то Виктор – всего лишь посредник между исполнителем и заказчиком, мостик через речку с болотистыми берегами. В сущности, Суслаков ни в чем не виноват, он всего лишь передаточное звено, и, в принципе, его можно было освободить от ответственности как ценного свидетеля, готового дать показания против своего босса. Но сейчас об этом лучше не говорить, чтобы не завязнуть в торгах. Лучше приманить Суслакова на простую и сочную морковку, за которой он пойдет, не в силах до нее дотянуться. – Возможно, мы даже закроем глаза на то, что ты вылетишь за границу. Есть у тебя запасной аэродром?..

– Ну-у… А что нужно делать? – повелась на уловку менеджерская душа.

– Сдать заказчика. Мы напрямую привяжем его к Константинову, и ты выпадешь из этой цепочки, как лишнее звено.

– А это возможно?

– Помнишь притчу про лягушку, которая тонула в молоке? Будешь работать лапками, не утонешь, да еще и как сыр в масле будешь…

– Я должен подумать.

– Думай… Я так понимаю, ты не знал, что Константинова арестовали?

– Нет.

– И твой шеф тоже не знает?

– Не думаю…

– А кто он, твой шеф?

– Э-э… Ну-у…

– Витя, ты висишь на волоске. Не позволяй никому волосок этот отрезать. Бездна под ногами, а там острые камни на дне, никакого спасения. Твое спасение – это мы. Думай, Витя, думай.

– Вы же должны понимать, что лично мне Чупраков до лампочки!

– Понятно, бизнес, ничего личного… Витя, ты готов сделать ставку? – подгонял парня Круча.

– Витя, ставь на белое! – подыграл ему Кулик.

– Ну-у, я не знаю…

– Витя, не ломайся, как баба!

– Косарев! Денис Васильевич Косарев! – на одном дыхании выпалил Суслаков.

Казалось, вместе с признанием на этом же дыхании из него вышла вся жизненная сила – плечи опустились, голова завалилась набок, как у старого паралитика, и взгляд потух, словно огонек в опустевшей лампадке.

– Саня, протокол, быстро!

Круча торопился. День не резиновый, а нужно многое успеть – и признание составить, и постановление на арест банкира получить, и захват организовать. Косарев – фигура важная, его голыми руками не возьмешь. И если сегодня упустить момент, завтра может быть поздно…