Кирилл Казанцев - Проверка на преданность

– Какие-нибудь подробности есть?

– Мы же слышим только то, что он говорит, а ответов не слышим, – напомнила Полина. – Но, даже судя по его словам, а он фамилий и имен не называл, речь идет о женщине и девочке. Скорее всего, их держат в укромном месте как заложников, что ли. Я решила, что тебе эта информация сможет как-то помочь.

– Посмотрим, – ответил Антон. – Боруцкий ни с кем не встречался на ваших глазах?

– Нет, последние минут двадцать, как подъехал, так и сидит в машине. Почти все время разговаривает по телефону. Разговоры непонятные, смешки, какие-то намеки. Мы, конечно, записываем, чтобы потом постараться понять, но пока, сам понимаешь, не разобраться.

Машину Боруцкого Антон увидел издалека и сразу, схватив глазом всю картинку, почувствовал, как в нем закипает злость. «Тойота» стоит под знаком «остановка запрещена», а в каких-то тридцати метрах топчется на месте пост ГИБДД в количестве двух инспекторов. Они как раз «причесывали» какого-то мужичка на «Жигулях» и не видеть нарушения Боруцкого они просто не могли. Видели и не подходили! А означать это могло только одно – номер этой машины числится в списке неприкасаемых, оплаченных.

Антон подошел и без приглашения влез на переднее сиденье. Боруцкий покосился на него, продолжая разговаривать по мобильнику. Тема, если только разговор не велся иносказательно, была самая что ни на есть банальная – поступление чьей-то дочери в консерваторию и помощь, которую в этом деле можно оказать. Минут через пять Антон пришел к выводу, что никакого иносказания нет, просто Боруцкий раскинул свои сети на все стороны жизни в этом городе. Даже в этих вопросах он участвовал, и с них, наверное, тоже имел свою долю.

Наконец Боруцкий бросил трубку на приборную панель, повернулся всем корпусом к Антону и с усмешкой изрек:

– А ты просто зверь, Антоха! Чего это ты столько дырок в нем наделал? Нервишки? Или перестраховка?

– Скорее перестраховка, – чуть подумав, ответил Антон. – А что, есть претензии?

– Ствол где взял? – уже без ухмылочек резко спросил Боруцкий.

– Этому стволу уже тысяча лет в обед, – скривился Антон. – И номер на нем давно спилен, и не стреляли из него лет десять. Лежал, ждал своей очереди. Вот и пригодился. Если вас это беспокоит, то я его выбросил в Шарташ. Без свидетелей. Еще вопросы есть?

Ответить Боруцкий не успел, потому что у него опять зазвонил мобильник. Теперь разговор пошел совсем в иных интонациях, теперь Боруцкий, видимо, разговаривал с теми, кто был выше него в их криминальной структуре. Антон стал прислушиваться. Абонент говорил очень грозно, на повышенных тонах, и часть слов можно было различить. Речь шла о каких-то фирмах и процессе, который нельзя останавливать.

– Это я предусмотрел! – заверил Боруцкий неизвестного. – Что же я, не понимаю? Конечно, понимаю. Реквизиты уже отправил. Это те, которые открылись вновь. Часть старых использую, а часть закрою. Нет, человечка уже подобрал.

Потом в трубке немного успокоились, и речь стала менее внятной. Боруцкому бубнили, судя по выражению его лица, какие-то прописные истины.

– Но вы же ему рот заткнули! – буркнул Боруцкий в ответ на какое-то замечание. – Смысл их теперь держать? Или думаете, что он не все понял?

Ему снова стали что-то объяснять на повышенных тонах. Антон еле различимо услышал фамилию «Мальцев» и слова «его бабу». Наконец и этот разговор закончился. Теперь Боруцкий уже не швырял трубку, а аккуратно спрятал ее в карман.

– Значит, так, Антоша! – строго начал он, глядя в окно. – В нашем деле – главное дисциплина и строгое выполнение приказов. Как в армии. Соблюдаешь эти правила, и мы с тобой дружим долго и тепло. И к обоюдному удовольствию. Если я сказал, что тебе надо «лечь на дно», значит, так тому и быть. Вечерком, часиков в семь, будь на «лукойловской» заправке на Сибирском тракте.

– Где супермаркет «Метро»?

– Да. Потопчись там, кофейку попей. Ровно в семь на заправку заедет твой старый знакомый, Валера, который руководил твоим допросом, помнишь? Сядешь к нему в машину и поедешь с ним. Поживешь пока за городом, поможешь его ребятам. Теперь ты некоторое время побудешь охранником! Оденься так, чтобы ночами не замерзнуть, да и вообще, что-нибудь посерьезней надень. Как на охоту или на рыбалку.

– Резиновые сапоги надевать?

– Дошутишься ты у меня когда-нибудь, весельчак!

Выйти из машины главаря банды и сразу начать названивать по телефону – это верх глупости. Особенно когда тебе предстоит выполнить его приказ и забиться в нору, не высовывая оттуда носа. Есть слежка или нет, а вести себя Антон взял за правило только крайне осмотрительно.

Он свернул за угол, прошел несколько шагов и решительно поднял руку. Поймав машину, проехал на ней два квартала, а потом сделал вид, что забыл о каком-то важном деле, попросил остановиться, расплатился с водителем, и, выскочив из машины, бросился во двор многоэтажного дома. Это одно из мест, где им был заранее продуман и проложен маршрут. Извилистый путь через открытые пространства и скрытые лазейки был удобен тем, что здесь сразу бы выявилась слежка и что этим путем он мог гарантированно от этой слежки уйти.

В конце маршрута его ждал старый трехэтажный дом, огороженный и частично уже разобранный. Антон юркнул в пролом в ограждении и по битому кирпичу взбежал по ступеням на первый этаж. Если кто-то и следует за ним, то он будет в некотором замешательстве. А если наблюдатели работают группой, они попытаются охватить это строение и не дать Антону выскользнуть незамеченным. Только вот никто не знает, что на втором этаже есть одна железная дверь, соединяющая коридор этого здания через капитальную стену с соседним зданием, к которому оно вплотную примыкает. Это одна из причин, почему старый дом так осторожно разбирали, боясь повредить другой, стоящий рядом с ним вплотную. Пока Антон никакой слежки так и не почувствовал. Если преследователи и были, то они, скорее всего, решали, как им поступить в такой ситуации.

А Антон тем временем уже сбегал по ступеням дома на соседней улице. Еще несколько секунд, и он сбежал вниз, на станцию метро. Через тридцать минут, полностью уверенный, что избавился от возможной слежки, он наконец выбрал безлюдное место и стал звонить Быкову.

– Слушаю, – послышался в трубке скрипучий голос полковника.

– Алексей Алексеевич, я получил приказ убраться из города на некоторое время. Заодно я должен где-то за пределами города поработать охранником. У меня сложилось впечатление, что в данном случае охранник означает «тюремщик».

– Почему?

– По обрывкам разговора Боруцкого, который мне частично удалось подслушать. Вам фамилия Мальцев ничего не говорит?