Владимир Колычев - Нет жалости во мне

Первое время он исполнял заказы по старинке. Дождаться жертву в подъезде дома, незаметно подкрасться со спины, выстрелить в затылок. Это потом до него дошло, что гораздо безопасней похищать жертву, а потом уже расправляться с ней. Нет трупа – нет события и соответствующего уголовного дела. Это сейчас он охотится за людьми на улицах города, а раньше работал в подъездах. Поэтому сегодняшние пять часов ожидания не вывели его из себя, не переполнили чашу терпения. Оружия у него не было, вместо него – букет цветов, что снимало с него подозрения со стороны соседей. Актрисы ведь для того и существуют, чтобы поклонники осыпали их порог цветами.

Алик облегченно вздохнул, когда Сашка наконец появилась. Ведь она могла заночевать у того же Касатона или, что не лучше, привести его к себе домой. Но нет, она была одна.

Алик умел подкрадываться к жертве быстро и бесшумно. И к Сашке он подобрался незаметно – тенью скользнул с межэтажной площадки, встал у нее за спиной в тот момент, когда она открывала дверь, чтобы войти в квартиру.

Она двигалась, а это шум, и дверь чуть скрипнула. Сашка не могла услышать Алика, но она его почувствовала. И повернулась к нему, переступая порог, отчего споткнулась и потеряла бы равновесие, если бы он не поддержал ее.

– Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла!

Он помнил, как одиннадцать лет назад поджидал ее ночью в подворотне. Тогда она возвращалась от Игорька, сейчас – возможно, от Касатона. Что тогда она вела себя неправильно, что сейчас.

– Ты шубки беличьи носила, кожи крокодила...

Она смотрела на него как на призрак из прошлого в пугающем сумраке настоящего. Смотрела молча, безропотно, снизу вверх, так как фактически она покоилась у него на руке. И в страхе зажмурилась, когда он занес над ней руку.

– И цветы за это получай!

Он разжал руку, и пять роз с шипованными стеблями упали на Сашку, одна царапнула верхнюю полусферу груди, выпиравшую из смелого декольте шелкового платья.

– Алик!!! Ты сумасшедший!!! – шепотом прокричала она.

И попыталась встать на ноги, но он еще ниже опустил поддерживающую руку, и она чуть ли не легла на пол.

– Псих! – В ее голосе было больше восторга, чем досады.

Она могла бы вырваться, встать на ноги, но ей, похоже, не хотелось этого делать. Ей, казалось, нравилось плыть по течению, по которому увлек ее Алик...

Он протащил ее в глубь квартиры, не забыв закрыть за ними дверь. Не включая свет, опустил на мягкий ковер.

– Я тебя ненавижу! – закрыв под его натиском глаза, с блудливой улыбкой пробормотала она.

– И я тебя тоже!

Он хотел высказать ей все – за Касатона и за Енисеева. Эмоции били через край, но выход они нашли не через верх, а через низ. Сашка закружилась в них, потеряв над собой всякий контроль. Сейчас она не могла думать головой, потому что ее сознанием завладело тело. А ею самой овладел Алик. И она даже не пыталась противиться этому...

Они так спешили, что даже не стали раздеваться. И сейчас она лежала на полу в порванном, смятом и задранном платье, даже не пытаясь его поправить. Через окно в комнату заглядывала луна. И Алику казалось, что ночное светило завидует ему. Сколько было у него женщин за последнее время, но ни с одной он не испытал того, под впечатлением чего был сейчас. Даже с той, прежней, Сашкой ему не было так здорово, как с этой, нынешней.

Он нащупал в кармане рубашки пачку сигарет, прикурил.

– И мне, – вяло махнув рукой, попросила Сашка.

Пришлось закуривать вторую.

– Помнишь, ты обещала начать правильную жизнь?

– Я почти два года не курила. И сейчас – так, баловство...

– Я не про это... Ты говорила, что со мной неправильно было... И с Игорьком тоже... Сказала, что в Москве так себя вести не будешь...

– Ну, если в Москве тебя не было, значит, я вела себя правильно...

– Правильно себя вела, с правильным челове-ком, – едко усмехнулся он.

– Это ты о чем?

– О ком... Я все про тебя знаю. Ты спишь с Касатоном.

Волна его гнева разбилась об айсберг ее спокойствия.

– И что с того?

– Как это что с того?! – начал было Алик, но продолжения не нашел.

А ведь действительно, в чем Сашка перед ним виновата? Она не обещала хранить ему верность, да он и не настаивал на этом – хотя бы потому, что не воспринимал ее всерьез и надолго.

Может, она клялась ему в вечной любви? Нет, не было этого. Она уезжала в Москву, а он отпускал ее с легким сердцем, как использованную, хотя еще и не надоевшую девку... Какие теперь могут быть претензии?

– У тебя когда срок закончился? – спросила она.

– Год уже на воле.

– И где ты все это время был?

– Ну, я не знал, что ты здесь...

– Если бы хотел найти, нашел бы... Случайно узнал, случайно зашел... Все у нас, Алик, с тобой случайно...

– Но тебе же нравится.

– Э-э... Может, и нравится... Я сейчас похожа на человека, который бережет свое здоровье, поэтому не выпивает даже по праздникам. Но иногда так напьется – в полное свое удовольствие. Оторвется на полную катушку и снова трезвый образ жизни... Ты напоил меня, Алик...

– Предлагаю уйти в запой!

– Звучит заманчиво...

– А если твой трезвый образ жизни вдруг придет?

– Кто, Касатон?

– Или Енисеев.

– Ты и про него знаешь? – Сашка не возмутилась, она всего лишь сделала вывод.

– Он тебя замуж звал.

– Да, звал... Откуда такие подробности?

– Ну, я разговаривал с ним.

– Когда?

– Да было дело.

– Ты что-то от меня скрываешь.

Сашка поднялась с пола, оправила платье. Подождала, когда Алик приведет себя в порядок, только затем включила свет.

Выглядел он хорошо, стильно – чисто приманка для женщин. Приманка, успешно испытанная множество раз. Но Сашка не любовалась им, смотрела на него настороженно, как на чужого человека. Как будто не она, а какая-то другая баба только что извивалась под ним на полу.

– Ничего я от тебя не скрываю... Я к твоему Костику чисто насчет Игорька подъехал, – сочинил Алик. – Так, мол, и так, не знаешь, где мне эту гниду найти...

– Он откуда может про Игорька знать? – Сквозь удивление в Сашкиных глазах смутно, но просматривалось смятение.

Неважная она актриса, подумал он, не умеет лицедействовать.

– Ну, были у них пути пересечения...

– Не было у них ничего.

– Но ты же знаешь, что было.

Алик пристально и с нажимом смотрел на нее, Сашка пыталась, но не смогла выдержать его взгляд, смущенно отвела глаза в сторону.

– И то, что Игорек где-то здесь, ты тоже знаешь.

– Кто тебе такое сказал?

Она снова смотрела ему в глаза, но ее взгляду не хватало крепости, которую способны были придать правда или безупречная актерская игра.

– Хочешь, я скажу, почему ты играешь в нашем городском театре? – свысока усмехнулся он.

– Потому что так захотел Касатон, – дрогнувшим голосом ответила она.