Евгений Сухов - Генералы шального азарта

– Вы в данный момент что намерены делать? – спросил Плейшнера Огонь-Догановский.

– Я? Да ничего, собственно, – ответил Иван Яковлевич. – Я абсолютно свободен.

– Вот и славно. Может, сделаем доброе дело? – посмотрел на него Алексей Васильевич. – Отвезем портмоне его владельцу?

– Отчего же не отвезти, – с некоторой печалью в голосе согласился Плейшнер. – Можно и отвезти.

– Вы расстроились? – спросил своего нового друга Огонь-Догановский, когда они, рассчитавшись, поднялись из-за стола.

– Нет, ну что вы! – ответил Плейшнер, стараясь придать голосу бодрости. – Нисколько.

– Вот и правильно, – ответил Алексей Васильевич. – Мы делаем доброе дело, которое, несомненно, зачтется нам, когда мы предстанем пред Всевышним.

– Да уж, – только и ответил Плейшнер. Поскольку он предпочитал, чтобы все блага, которыми располагает жизнь, имелись бы у него сейчас, в обозримом настоящем, а не потом, в будущей загробной жизни. Да и вообще, существует ли она, загробная жизнь?

– Не ожидал, – Сергей Васильевич Луговской, казалось, был просто сражен самим фактом возвращения портмоне совершенно неизвестными ему людьми. Он нервически ходил из угла в угол и переводил восхищенный взгляд с Огонь-Догановского на Плейшнера и обратно. – Более того, я не мог и предполагать, что в наше «свинцовое» время, как сказал бы французский мыслитель Мишель Монтень, когда не только сама добродетель, но даже понятие о ней являются вещами неведомыми, вдруг находятся люди, которые… которые…

Сергей Викторович очень волновался и не договорил фразу. Огонь-Догановский смущенно смотрел в пол, а вот господин Плейшнер явно гордился собой. Оказалось, что делать добрые дела приятно.

– Мы просто сделали то, что посчитали нужным и правильным, – произнес он, не заметив, конечно, короткой усмешки, которая буквально на одно мгновение скривила губы Огонь-Догановского. – Это был наш долг. Долг честных людей…

– Дорогие вы мои! – воскликнул Луговской. – Я… Я крайне признателен вам и желал бы отблагодарить вас.

Последняя часть фразы надворного советника мгновенно перечеркнула чувство гордости за совершенный честный поступок и вновь перевела стрелки в мозгу, если там, конечно, имеется нечто подобное, на понятие «выгода». Впрочем, смертные не вольны указывать своим мыслям. Скорее, мысли указывают им. А хозяин шикарного особняка между тем продолжал развивать свою мысль:

– Зная, что денег вы, конечно, от меня не примете в виду вашей исключительной честности, я принесу вам свою благодарность совершенно иным способом.

Алексей Васильевич поднял взор и посмотрел на Плейшнера. Тот был весь внимание.

– Видите ли…

В это время в комнату постучали.

– Я занят! – громко ответил Луговской-Долгоруков.

– Вам телеграмма, – ответили из-за двери.

– Господа, прошу прощения, – сказал «надворный советник» и подошел к двери кабинета. Вернулся он вполне довольный.

– Итак, господа, – торжественно произнес он, – я только что стал богаче ровно на восемьдесят тысяч.

– Это вы узнали из телеграммы? – догадался Плейшнер.

– Именно, – подтвердил «Сергей Васильевич».

– Поздравляю вас, – только и произнес Огонь-Догановский.

– Благодарю вас, – мельком глянул на него «надворный советник». – Собственно, мое предложение к вам в качестве благодарности и состоит в том, чтобы помочь вам немного обогатиться.

– Это каким же образом, позвольте вас спросить? – живо поинтересовался Плейшнер.

– Очень простым, – ответил «Луговской». – Предлагаю вам поиграть на бирже.

– То есть? – спросил Иван Яковлевич. – Я, к примеру, в этих «играх» мало чего смыслю.

– А я вообще не смыслю ничего, – заявил Огонь-Догановский.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся своим гостям «надворный советник». – Вам совершенно не обязательно вникать во все тонкости биржевой игры. Достаточно того, что в этих тонкостях разбирается ваш покорный слуга.

– Мы что, будем играть вслепую? – поднял брови Плейшнер.

– Ни в коем случае, – ответил ему Долгоруков с вежливой улыбкой. – Вашими глазами буду я.

– Вы предлагаете войти с вами в долю? – догадался Иван Яковлевич.

– Именно! – воскликнул Сева и довольно потер ладонью о ладонь. – К тому же вам совершенно не придется ничего платить.

– Как это так? – спросил Огонь-Догановский.

– А вот так, – ответил «Луговской» и раскрыл принесенный ему бумажник. – Здесь двенадцать тысяч рублей – те, которые вы нашли и вернули мне. Они были бы вашими, если бы вы их разделили между собой. То есть по шесть тысяч на брата. Это и будет вашими долями. Я вложу их за вас, и через некоторое время они принесут прибыль. Ее получите вы, а я верну себе эти двенадцать тысяч. И я останусь не внакладе, и вы получите дивиденды, надеюсь, весьма неплохие. Тем самым я и отблагодарю вас, не оскорбляя возвратом части денег из найденного вами портмоне.

– Неплохая идея, – нерешительно произнес Огонь-Догановский.

– Да что вы! – возразил ему повеселевший Плейшнер. – Великолепная, восхитительная идея! А позвольте вас спросить, какую прибыль вы намерены получить? И когда?

– Через три дня, господа, всего через три дня вы сможете получить причитающийся вам доход…

– Через три дня? Так скоро? – буквально загорелся от предвкушения даровых денег Иван Яковлевич.

– Да, так скоро, – улыбнулся ему Сева. – Дело поставлено так, что я и еще несколько крупных игроков играем на повышение акций одной компании, после чего мгновенно сбрасываем акции и остаемся с прибылью, поверьте мне, весьма значительной. Что же касается вашего вопроса касательно размеров прибыли, то, я полагаю, она будет не менее шестидесяти процентов.

– Шестидесяти? – вскинул брови Иван Яковлевич. – За три дня? Невероятно…

– И тем не менее это так. Еще вопросы?

Вопросов более не последовало. Пораженные открывшейся перспективой, Огонь-Догановский и Плейшнер распрощались с милейшим хозяином усадьбы и отправились каждый по своим домам, по большей части молча переживая увиденное и услышанное.

Плейшнер поехал к себе на Большую Красную, где им был прикуплен неплохой домик с садом – конечно, не такой, как у этого Луговского, но все же. А Алексей Васильевич, поскольку собственного дома у него не имелось, отправился в гостиницу. Он изрядно подустал от своего нового «друга» и теперь собирался отдохнуть душой и телом в своем нумере. Чего он, конечно, вполне заслуживал.

– Ну, что скажешь? – Вопрос был задан Огонь-Догановскому, оттого ему и надлежало отвечать. (Вся «команда» снова была в сборе в нумере Севы, потому как завтра планировалось завершение «первого акта».)

– Скажу, что пока все идет как задумано, – ответил Алексей Васильевич. – У Плейшнера, а я виделся с ним не далее как вчера вечером, и темы иной нет, как про игру на бирже. Его контора этим пока не занимается, но, похоже, он вскоре созреет. После того как мы ему выплатим его прибыль от «биржевой игры», он крепко задумается, чтобы практиковать это в своей банкирской конторе.