Евгений Сухов - Непримиримые

– Значит, комиссия так ничего и не нашла?

Макар Спиридонович отрицательно покачал головой:

– Написали о том, что дефекты, неисправности всякие, скорее всего, были заводские, так что винить как будто было некого. Хотя разговоры самые разные ходили.

– И все о том, что он упал не случайно?

– А то! Ведь Елизаров многим мешал. Сами подумайте, неисправности не возникают на ровном месте. Я вам даже более того скажу, вертолет – самая совершенная машина. Чтобы такая машина разбилась, одной неисправности недостаточно. Должен быть целый комплекс неполадок! Следовательно, над вертолетом кто-то изрядно потрудился. Да и вспыхнул он как-то странно. Весь разом! Так что ни у пилота, ни у пассажиров не было ни одного шанса остаться в живых. Мне было бы понятно, если бы он лопастями за провода зацепился или за деревья, что случается... Тогда бы он рухнул. А так? – пожал плечами Свирин.

– А вертолет не охранялся?

– Вроде бы и охранялся. Парень из охраны Елизарова там караулил. Но сами понимаете, как это у нас бывает. Обстановка здесь у нас деревенская, очень расслабляющая. Всем кажется, что ничего не произойдет. А потому он больше зевал, чем охранял. Позовет его какая-нибудь девчонка, он с ней пойдет, потом опять вернется. А за это время могло много чего произойти.

– Тоже верно.

– Тут как-то один человек приезжал, такие же вопросы задавал.

– А как он выглядел?

Свирин пожал плечами:

– Обыкновенно выглядел. Высокий такой, сухощавый. Вот только на лбу у него шрам был какой-то. Вы случайно его не знаете?

– Не знаю, – уняв волнение, ответил майор.

Время поджимало. Его оставалось ровно на обратную дорогу. Следовало уезжать. Еще не хватало, чтобы генерал его дожидался.

– А вы не покажете место, где упал вертолет?

– Рядышком оно. Проедете по магистрали километра полтора, там и увидите обелиск, его с дороги хорошо видно.

Попрощавшись, Степанов пошел к машине. Уже отъехав на значительное расстояние, он не без удивления обнаружил, что Свирин пытливо смотрел вслед удаляющейся машине. Интересно, что он так смотрит, о чем думает?

Действительно, справа показался высокий обелиск, на котором была закреплена поломанная вертолетная лопасть. Третьим в списке погибших значился Елизаров. Вот, собственно, и все, что осталось от некогда могущественного олигарха.

Джон Бейкон всегда звонил в самый неподходящий момент. Ничего удивительного: в это время в штате Вирджиния разгар рабочего дня, а в Москве – глубокая ночь.

Но Майкл Далтон в столь поздний час не спал, однако телефонный звонок не показался ему от того менее бестактным. Рядом, откинувшись на подушку, лежала Надежда и сжимала в длинных холеных пальцах сигарету. Майкл не терпел эту её привычку дымить на ложе, небрежно стряхивая пепел на пол, но приходилось прощать – уж слишком хороша она была в постели.

Чиркнув зажигалкой, женщина изящно прикурила очередную сигарету. Причем с сигаретой её можно было увидеть только после страстного совокупления, а в остальное время она невероятно ревностно относилась к цвету своей кожи. И надо признать, что сигарета добавляла ей пару очков сексуальности.

Телефон продолжал трезвонить, совершенно не заботясь о комфорте его владельца, как если бы он прорывался не через часовые пояса со сменой дня и ночи, а по-приятельски названивал всего через пару кварталов.

Майкл Далтон не спешил брать трубку: пусть босс поймет, что в это время за океаном далеко за полночь, что кроме работы у него имеется личная жизнь и что, возможно, в два часа ночи он занимается более интимными вещами, чем чтением шифровок из ЦРУ.

– Телефон звонит, – равнодушно произнесла Надежда, выпустив тонкую струйку дыма в потолок. – Может, мне самой ответить? Правда, боюсь поставить тебя в неловкое положение. Возможно, что звонит дама... Впрочем, сделать это мне будет трудно, ты отнял у меня все силы. И я едва поднимаю руку с сигаретой.

Телефонный звонок казался невыносимым. Вместо того чтобы блаженствовать, раскинувшись на широкой кровати, он вынужден тянуться к телефону и вступать в разговоры, совершенно неуместные среди ночи.

Нажав на кнопку приема, Майкл произнес, стараясь придать своему голосу по возможности любезный тон.

– Слушаю, сэр.

– Это я тебя слушаю, Майкл. Надеюсь, что ты хорошо проводишь свое время.

– Да, сэр, как раз сейчас я спал.

– Надеюсь, что не один? – Джон Бейкон и не думал извиняться. Подобные вещи были не в его характере.

– Как вам сказать, сэр, все-таки свободным временем я могу распоряжаться по своему собственному усмотрению... Разве это возбраняется?

– Ты смотри, не переусердствуй там. Не хотелось бы, чтобы ты стал объектом политического шантажа.

– Сэр, сделаю все возможное, чтобы этого не произошло.

– Как там ваш подшефный?

– Операция «Гермес» успешно входит в фазу «Z».

– Хорошо. Не забывай о том, что мы должны играть дольше. Если первоначальный план провалится, то нам придется идти по варианту «Гелиос».

– Я вас понял, сэр, – ответил Майкл Далтон, покосившись на Надежду.

Докурив сигарету, девушка потушила окурок о фарфоровое блюдечко и теперь бросала на него короткие и красноречивые взгляды. Пора было заканчивать рабочий разговор и переходить непосредственно к досугу.

– Вот и молодец, – сдержанно заметил Джон Бейкон. – Досье прочитал. Весьма любопытно. Мы взяли его в плотную разработку. У нас по нему имеются весьма любопытные данные. Сделаешь вот что, сведешь его с неким Шевцовым, главой комбината «Атлант». Объяснишь, что они должны работать вместе.

– А если Шевцов не захочет с ним работать?

– Перед этим ты обязан с ним встретиться и передать ему привет от мистера Рекфорда. Ты понимаешь, о чем речь?

Далтон понимал, слава богу, не первый год в разведке.

– Мне нужно знать хотя бы в общих чертах, – настаивал Майкл. – Он просто может сделать вид, что не понял, и мне предстоит тогда напомнить.

– Хорошо, – без видимого удовольствия произнес Бейкон. – Лет десять назад, когда он был на стажировке в Америке, у него была любовная связь с некой Шарльз Рекфорд. Все бы ничего, ситуация рядовая, вот только она оказалась дочерью сенатора.

– Ах, вот оно что, – припомнил Майкл влиятельного сенатора Рекфорда. Тот никогда не улыбался, вечно ходил смурной, словно был обижен на весь мир. Попадаться под руку такому человеку не хотелось.

– У молодых людей тогда разгорелся серьезный роман, но старик-отец и видеть её не хотел в обществе русского. Он сумел повернуть дело так, будто бы она была изнасилована этим русским варваром. И предупредил, что если русский будет добиваться его дочери, то он сумеет насолить парню даже в России.