Евгений Сухов - Крутые профи

Сюда больше возвращаться не стоит, во всяком случае, до тех пор, пока не выяснится, что за люди сели на «хвост». На проспекте Вернад-ского у Власенкова была еще одна квартира, которую он снял на экстренный случай, похоже, что он наступил.

Закрыв дверь офиса, он скорым шагом пересек улицу и направился к гаражному кооперативу, затерявшемуся между высотными домами. Остановившись у ворот, на которых белой краской была написана цифра «пятьдесят пять», Власенков открыл замок длинным ключом и сел в синий мини-вэн. Только сейчас, в удобном мягком кресле, к нему вернулось утраченное равновесие. Включив прибор слежения, он посмотрел на монитор, на котором тотчас вспыхнула тоненькая зеленая точка. Прошло еще несколько утомительных секунд, прежде чем она двинулась, пересекая экран. «Жучок» заработал, отслеживая пути передвижения машины. Покружив по Юго-Западному округу, машина повернула строго на юг. Скоро она замерла. Ударив по клавишам, Анатолий приблизил к себе участок. Тонкие линии превратились в широкие улицы со многими перекрестками и светофорами. Щелкнув «мышкой», Власенков увеличил перекресток: теперь городской массив распался на отдельно стоящие строения, подле которых находилась машина.

Анатолий знал этот дальний микрорайон довольно хорошо. В студенческие времена он наведывался сюда особенно часто: на самой окраине проживала его подруга, и в трудное безденежье ему приходилось добираться в кварталы пешком. Сейчас, глядя с высоты своего благополучия, ему трудно было поверить, что он мог протопать два часа кряду ради секса весьма сомнительного качества. В нынешнее время на такие подвиги он просто не способен: не то чтобы близость с женщиной ему стала нравиться меньше, просто привык получать более качественное удовольствие. Чего же отбивать понапрасну каблуки, когда он привык к тому, что девушки приходят к нему сами. Так что в сытом благополучии имеется масса положительных моментов.

Кто же проживает в этом доме?

Выделив курсором дом, Власенков щелкнул «мышкой». И тотчас на экране высветились списки жильцов. Само по себе это мало что значило, интересующий объект мог просто снимать здесь квартиру, спрятав личину под другой фамилией, но проверить все-таки стоило. Бегло пробежав по списку жильцов, он натолкнулся на фамилию Копылев. Инициалы тоже подходящие: Копылев С.Н. Весьма представительная фигура, имеет серьезную службу безопасности. Досадно думать, что каким-то образом он совершил прокол и люди из его службы сели к нему на «хвост». С ними лучше не ссориться: оторвут голову и зароют где-нибудь на пустыре.

Несколько минут Анатолий сидел неподвижно, соображая, что же следует предпринять, а потом профессиональное любопытство взяло верх: он завел двигатель и выехал из гаража. Еще через четверть часа Власенков подъехал к перекрестку. Нужную машину он нашел быстро: она стояла точно на том же месте, как было показано на мониторе.

Дом был небольшой, рассчитанный на несколько квартир. На каждую квартиру – целый этаж. Дворовая территория небольшая, но ого-роженная высоким каменным забором по всему периметру, по углам которого поблескивали линзы камер наблюдения. Стены толстые, какие могут быть только на крепостях у тамплиеров. Но только на первый взгляд может показаться, что такой дом неприступный, в действительности в него можно проникнуть с помощью хитрой электронной аппаратуры. Достаточно лишь заблокировать видеокамеры. Судя по расположению комнат, восемнадцатая квартира должна размещаться на третьем этаже, в самом углу. Весьма неудачное место с точки зрения безопасности. В окно можно спуститься с верхнего этажа, кроме того, она хорошо просматривается с чердака соседнего здания, можно даже залезть в квартиру по водосточной трубе, чугунным декором торчавшей на самом углу.

Включив направленный микрофон, он повернул штативную головку в сторону окна. Соединенные трубки хищно глянули в сторону третьего этажа, готовые уловить любой звук. Анатолий Власенков щелкнул тумблером, и тотчас на мониторе вспыхнуло несколько зеленых линий, отражая звуковые колебания.

«– Как самочувствие у Шевцова? – спросил низкий голос, в котором Власенков мгновенно узнал Копылева.

– По-прежнему, – отвечал ему голос с высокой тональностью.

Раздавался он откуда-то из глубины комнаты со значительными помехами: очевидно, в комнате работал телевизор. Звуковые волны, накладываясь друг на друга, создавали дополнительные помехи. Речь становилась глуховатой, но Власенков был уверен, что он принадлежал женщине.

– К нему не пускают?

– Нет. Никто ничего не знает.

– Как ты думаешь, он выживет?

– Сказать сложно, но настроение в компании у всех скверное.

Появляется еще одна фигура, надо об этом сообщить Петлякову. Интересно, кто же она такая?

– Я у тебя давно хотел спросить…

– Спрашивай.

– А ты почему ненавидишь Шевцова?

Некоторое время раздавался только уверенный голос диктора, который что-то рассказывал о надвигающемся циклоне.

– Поверь, у меня для этого есть большие основания.

– Охотно верю, – живо отозвался Копылев. – Причем настолько сильные, что ты решила со мной познакомиться.

– Ты забыл, что наша встреча произошла случайно.

– Как же, помню… В ресторане. Но чем больше я о ней думаю, тем больше мне кажется, что все было спланировано».

Неожиданно в окошко мини-вэна постучали. Этого еще не хватало! Выключив прибор, Анатолий глянул через окно. На тротуаре стоял молодой мужчина лет двадцати пяти.

– В чем дело?

– Послушай, братан, – заговорил тот, – ты не толкнешь мою тачку? Она вон там стоит, за углом, – неопределенно махнул он рукой в сторону.

Что-то в этом парне было не так: не то развязный тон, с которым он обратился, не то беспокойно зыркающие глаза. Как бы там ни было, следовало уезжать. Запустив двигатель, Власенков произнес:

– Извини, не могу, времени нет. Ехать нужно. – И под пытливым взглядом мужчины выехал со двора.

Тяжелый большой ключ потыкался в замочной скважине, будто бы слепец, ищущий выхода, и, не отыскав такового, провернул замок языка.

Дверь отворилась, но ровно настолько, чтобы в нее протиснулся человек среднего телосложе-ния. В проем протиснулась рябая физиономия младшего сержанта. Прощупав строгим и долгим взглядом присутствующих, он отыскал Чалого, сидящего на шконке, и, припустив в голос строгости, проговорил:

– Чеканов, на выход!

За те пять дней, пока он находился в камере, состав его обитателей поменялся трижды. Выходило, что они менялись гораздо чаще, чем пассажиры в вагоне дальнего следования. И это раздражало. Среди них не было ни одного весового или путевого, с кем можно было бы переговорить, а потому оставалось единственное развлечение: заложив руки за голову, смотреть на потолок или рассматривать несуразные лепнины на стенах.