Андрей Константинов - Тульский–Токарев. Том 1. Семидесятые–восьмидесятые

— Так каким, говоришь, видом спорта?..

— Боксом.

— Дожили! — хлопнул себя по ляжкам Колчин. — Боксеров грабят! Куда ж тогда обычным гражданам деваться?!

Молодой человек иронию понял, но не обиделся, лишь наклонил немного голову и сказал тихо:

— Дело в том, что я практически не вижу… Зрение слабое, в глазах — одна муть, у меня — травма…

И парень дотронулся пальцем до головы, — на лбу действительно нездорово белел кусок как будто прикрепленной кожи, казалось, что когда-то ему словно стесали бровь.

— Дела, брат, — смущенно хмыкнул Вадик. — На ринге?

— Нет, в парадной… Железкой какой-то… Из-за соседки…

— М-да… Ладно. Валяй — что случилось, где красавцы живут и почему ты считаешь, что это — они…

— Вчера…

— Погоди, тебя звать-то как?

— Леха. Суворов.

— Вадим, — протянул руку через стол Колчин.

А дальше «Леха» поведал достаточно банальную историю: дескать, мать у него болеет второй месяц, на конфеты врачам хватает, а на лекарства — увы… Врачи посоветовали, что надо купить, а одна только упаковка тридцать шесть рублей стоит… Пришлось нести в антикварный магазин на Наличной часы каминные, позолоченные, с лошадкой. Нес их в спортивной сумке, на автобусной остановке сумку снял с плеча — может, часы оттуда «выглянули». Неожиданно сзади подошел парень и ткнул в спину пистолетом: «Не дыши, калека!»

— Погоди, а с чего ты решил, что пистолетом?

— Понимаете, я почувствовал… ну, тяжесть такую… как будто настоящее оружие… не спутаешь…

— Дальше…

— Спереди подошел второй, взял меня за ремень, а первый, нагнувшись, подобрал сумку. И предупредил напоследок: «Поднимешь шум — пуля в животе! Сдохнешь некрасиво». Я как стоял, так… стыдно… я бы не пришел к вам… Я, честно, плохо вижу совсем, а очки не ношу, не идут они мне… комплексы, наверное…

— Херня это все, — махнул рукой Колчин. — У меня знакомая есть — достанем тебе очки фартовые… Как ты узнал, кто они?

Парень близоруко захлопал прищуренными глазами:

— Соседка… Она считала, что я часы продал, а сегодня утром говорит: продешевил, наверное, раз их так быстро в магазине купили… Она случайно увидела их на серванте в окне на Пятой линии. Представляете…

— Класс! — подпрыгнул на стуле Вадик, начиная чувствовать азарт. — Я всегда говорил, что в жизни все просто! Адрес знаешь без соседки?

Парень кивнул:

— Я уже попросил ребят с клуба, они разведку провели… Я вместе с Артемом Токаревым занимался, его, говорят, вся милиция Острова знает… Я, правда, ему не говорил ничего — стыдно было, что так… Ребятам сказал, они соседей обошли, якобы девчонку одну ищут… Соседи сказали, что квартира приличная, но живут в ней последние несколько дней не хозяева, а два парня, вроде бы из Челябинска… Ребята из почтового ящика вынули газеты… там были квитанции за межгород. Вот!

Молодой человек протянул Вадиму слегка надорванный, но разглаженный листок уведомления.

— Когда вытаскивали — надорвали…

На квитанции стоял код города. Карандашом было написано «Челябинск».

— Я по справочнику перепроверил… — «Леха» смущенно улыбнулся и оглянулся на дверь — там, опершись о косяк, стоял Толя Гороховский, он слушал беседу где-то с середины и в тему врубился.

— Давай по-быстрому запрос в межгород организуем, выясним, что за адрес, — предложил приятелю Толя.

Вадик только рукой махнул:

— Чего тут организовывать! Какая разница, что у них за фамилии и на какой улице они там живут?

— Может, они в розыске?

— Да хоть в двух! — Колчина уже несло. — Через час ласты скрутим — там и разберемся!

«Потерпевший» деликатно кашлянул в кулак:

— Вадим… вам виднее, но… соседи точно говорили, что квартира непростая…

— …А золотая?..

— Ну… вдруг там какие-нибудь шишки — их знакомые.

— Шишки? Это будет замечательно! Знаешь, на чем будут стоять шишки, когда в их квартире изымут ствол, антикварные часы и двух гоп-стоповцев?

Молодой человек улыбнулся, словно перед ним, измученным, наконец-то забрезжила надежда:

— Вадим… Вам виднее…

Колчин усмехнулся покровительственно:

— Да что ты мне все «выкаешь»… Будь проще, не в райкоме, чай… Опознать их сможешь? «Леха» кивнул:

— Одного — точно смогу.

Вадим глянул весело на Гороховского:

— Толя, твои предложения?

Гороховский рубанул воздух ладонью:

— Атакуем!!!

— Заряжай!!! — Колчина аж затрясло с азарта. Он достал из сейфа ПМ и несколько картинно передернул затвор.

«Потерпевший» напрягся и вдруг сказал твердо:

— Я с вами!

Вадим одобрительно хмыкнул и подмигнул приятелю:

— Нравятся мне боксеры, Толя!

Гороховский для вида вроде как попытался возразить:

— Ты же говоришь, что у тебя со зрением неважно?

Парень набычился, как мальчишка, которого старшие братья не хотят брать с собой в поход:

— Я вас подбил, а сам тут отсиживаться буду?! Колчин махнул рукой:

— Толя, да пусть с нами идет. Мало ли — жалобы потом, а он — лицо гражданское, отбрехаться поможет…

— А опознание? — почти сдался Гороховский. — Следователь вопить будет, как обычно…

Но Колчину уже море было по колено, он чувствовал себя боевым командиром на горячем коне, который нетерпеливо бьет копытами и рвется в атаку:

— Да кто им даст возможность вякать, что терпила с нами был? Ежели без шума возьмем…

Его азарт накрыл волной и Гороховского:

— Понеслось! Тем более, что за ними — наверняка серия!

Вадика и Толю закружило и понесло — и донесло ровно до угла 5-й линии и Среднего проспекта. Пока шли, они наперебой рассказывали «Лехе» разные истории — как катались в лужах при задержаниях, как получали сковородками по загривкам на ночных вызовах. Опера были нервны и веселы, а «потерпевший», казалось, разделял их настроение. Вот только взгляд его поймать было трудно… Ну, да он ведь сам же говорил, что с глазами — беда, потому, наверное, и взгляд не фокусируется…

— Мужики, если все получится, я часы продам и… с меня — причитается.

Колчин замотал головой на ходу:

— Лех, ты это брось. Во-первых, купишь матери лекарства, во-вторых… А что, Толя, во-вторых? Гороховский улыбнулся:

— Во-вторых, может, найдем что-нибудь, не подлежащее учету…

Колчин подмигнул «Лехе»:

— Ты ведь «свой» человек?

— Надеюсь…

Вадим рассмеялся заразительно:

— Свой-свой… Он же, Толя, Темку Токарева, Палыча сына знает — рекомендация исчерпывающая… Так что — если лишнее изымем… короче, сами поделимся.

Гороховский кивнул и даже предвкушающе облизнул губы:

— А те шишки нам еще коньяк носить будут, чтобы мы не обнародовали их гостей. А то — зашлем представление в соответствующие инстанции…

— А если шибко партейные — то можем и в соответствующие органы! — поддержал коллегу Колчин, и оба опера снова рассмеялись. О том, что «Леха» даже не успел заявление написать, они не думали. Да и зачем время впустую тратить на «…прошу привлечь к уголовной ответственности двух преступников…». Вадим как решил — мол, возьмем, так сразу и материал создадим, пока следователь едет. Потому что бывает, что и «не возьмем», а заявление уже написано, приходится его не регистрировать, а это уже сокрытие — то есть, уголовное между прочим, преступление.