Татьяна Полякова - Держи меня крепче

– Ах, вот как… У вас есть предположение, как наркотики оказались в столе господина Вешнякова?

– Кто-нибудь подсунул, – радостно кивнул Дергачев.

– Виктор Юрьевич, так не пойдет. «Кто-нибудь» совершенно не годится. Я вам больше скажу: реально сотворить такое могли всего несколько человек, и вы, к сожалению, первый в этом списке.

– Я так и знал, – трагически произнес он. – Меня отдадут на растерзание.

– Господин Молчанов сам наркоту подсунуть не мог, выходит, к кому-то обратился. Вы, случайно, не знаете, к кому именно?

– Конечно, нет. Вы же понимаете, он бы мне не доверился, потому что как честный человек я…

– Витя, – позвала я.

– А? – откликнулся он и насторожился.

– Ты мозги-то мне не пудри. Выкладывай начистоту. Молчанов тебя и вправду в окно выкинет, потому что уверен: это ты его подставил. Хотелось бы знать, почему он так решил?

– Им был неверно истолкован разговор, который он подслушал, – с душевной мукой пролепетал Виктор Юрьевич.

– Какой разговор?

– Мне позвонил клиент, Молчанов в тот момент находился рядом. В разговоре не было ничего особенного, но Молчанов вдруг решил…

– Ясно, – сказала я, поднимаясь.

– Куда вы? – удивился Дергачев.

– Восвояси. Тратить на тебя время жаль. Пусть с тобой Молчанов разбирается, он из тебя всю дурь выбьет вместе с внутренностями. Конечно, их к делу не пришьешь, но моральное удовлетворение он получит.

– Сволочи, – вдруг заявил Дергачев. – Какие сволочи… – Закрыл лицо руками и заплакал.

– Ух, ты, господи, – пробормотала я и вернулась на стул, вид рыдающего мужика вызвал в душе смятение.

– Вторая попытка, Витя. Третьей не будет, – предупредила я. – Хоть залейся слезами.

– Мне конец, – кивнул он со смирением.

– Может, и нет. Ты мне поможешь, а я помогу тебе.

Он достал бумажные салфетки, вытер лицо и взглянул на меня с надеждой.

– Что за разговор по телефону, с кем?

– Его фамилия Грузнев.

Я присвистнула. То, что опять всплыла фамилия этого типа, показалось мне занятным.

– Он твой знакомый?

– Когда нас знакомили, я думал, что вижу его в первый и последний раз. Скотина такая…

– Знакомил кто?

– Корзухин.

Можно было свистнуть во второй раз или вообще свистеть не переставая.

– Вы с Корзухиным приятели?

– У его жены были проблемы, она не могла избавиться от одной училки, баба такая упертая, вот он и обратился ко мне, чтобы я помог. До этого мы не то чтобы приятельствовали, скорее были знакомы. Жена у него погибла, впрочем, об этом весь город болтает. Клиентки я лишился, он меня пригласил поужинать, чтоб все вопросы закрыть, и в кафе, где ужинали, этот к нам и подсел. Перекинулись двумя словами. И вдруг он звонит, передает привет от Корзухина и уверяет, что очень нуждается в моей профессиональной помощи. Клиентура у меня обширная, но Корзухину мне отказывать не хотелось, мужик он хороший, и слух идет, что высоко метит.

– Чего Грузнев от тебя хотел?

Витя вздохнул и посмотрел с маетой.

– Ольга Сергеевна, вы ж понимаете, если я… дело даже не в карьере, с их легкой руки чего доброго еще и в тюрьме окажешься.

– Ну, до тюрьмы еще дожить надо, – порадовала его я.

– Понятно. Вас чужие проблемы не интересуют.

– На конверте нашли пальчики, случайно, не твои?

– Нет. Хоть сейчас отпечатки берите.

– Как же ты конверт в ящик сунул, неужто в перчатках был?

Он дернулся, шмыгнул носом, уставился в пол и наконец пробормотал:

– Салфеткой запасся. Я же юрист, не идиот какой-то…

– Грузнев не объяснил, зачем ему надо Вешнякова подставить?

– Конечно, нет.

– На чем он тебя поймал? Ты ж не идиот какой-то, понимал, чем рискуешь.

Витя отвернулся, вновь шмыгнул носом и затих.

– Ладно, меня это не касается. Да, влип ты крепко.

Он хмыкнул и головой покачал.

– Еще как. Здесь Молчанов, там… – Он опять покачал головой, очень себя жалея. – Неизвестно, что хуже. Под протокол ничего не скажу и не запугивайте. Мне ж тогда крышка… Прощай карьера и все такое. А у меня родители между прочим пожилые люди.

– Ага, мама сыном гордится. Номер мобильного телефона Молчанова знаешь?

– Конечно.

– Диктуй. – Я достала телефон и набрала номер.

– Да, – резко ответили мне.

– Имя, отчество? – шепнула я Дергачеву.

– Анатолий Васильевич.

– Анатолий Васильевич, это Ольга Тагаева. Мы незнакомы, но я много хорошего слышала о вас от своего мужа.

– Очень рад, Ольга Сергеевна, – с легкой заминкой сказал Молчанов. Чему он там рад, судить не берусь, но голос его подобрел, без сомнения.

– Я сейчас в больнице у нашего общего друга. Виктор Юрьевич привет вам передает. Чувствует он себя не очень хорошо, сделайте милость, пока его не беспокойте.

– Понял, Ольга Сергеевна. Все понял, – с готовностью произнес Молчанов, и я с ним простилась.

Дергачев посмотрел на меня, вздохнул и поинтересовался:

– И что дальше?

– Посмотрим, – пожала я плечами.

– Я все равно… – взвился Виктор Юрьевич, но тут же сник. – Связался с этими сволочами…

– Витя, ты не умеешь радоваться жизни. У тебя была серьезная проблема: Молчанов. Сейчас ее нет, но ты все равно жизнью недоволен. Надо работать над собой, концентрироваться на позитиве…

– Издеваетесь, – вздохнул он. – Ничего подписывать не буду, хоть убейте.

– А тебя просят? – в ответ вздохнула я и поспешила его покинуть. Видеть его жалкую физиономию больше не было сил.

Через полчаса мы встретились в «Бочке меда» с Вешняковым и Лялиным. Артем выглядел спокойным, пришел в норму, по меткому выражению Лялина. После ритуальных объятий я коротко изложила историю своего визита в больницу.

– Ну что ж, – пожал Олег плечами. – В принципе все ясно. Грузнев сейчас примерно в той должности, что некогда занимал незабвенный Александр Васильевич Лукьянов. Так что выходы на местную шпану у него, безусловно, есть.

– Ага, – хмыкнул Артем. – Только наш незабвенный один являлся, особо нигде не светясь, скромный был мужик, царство ему небесное, а Грузнев с целой сворой, но вот умом его господь обделил.

– Почему? – нахмурилась я, не понимая, куда клонит Вешняков.

– Ну, может, не умом, а провидческим даром. Мог бы предположить, что ты обратишься к мужу, а он, в свою очередь…

– Тут ты не прав, – перебил Лялин. Мы, конечно, заткнулись и стали слушать старшего товарища, распахнув глаза и уши. – Допустим, Грузневу надо на время устранить надоедливого мента. Подбросить наркоту – самый простой способ. И самый надежный. Вот только почему бы не сунуть конверт в машину? Не в пример проще, чем в ящик стола в кабинете. Как я уже сказал, выходы на местную шпану у Грузнева есть, следовательно, все легче легкого: конверт в тачку подбросили, Туманову заяву накатали, и тот с большим рвением бросился ловить злодея, то есть тебя, Артем. Но… Прояви Тагаев интерес к делу, ему бы не составило труда выйти на исполнителей, а вслед за ними и на Грузнева. Оттого ребята пошли путем непростым и извилистым. Грузнев отправляет с наркотой адвоката, а Леня Еремеев продажного мента Туманова. Леня с предложением Грузнева согласился, потому как был уверен, что в случае чего Тимур решит: подстава – дело рук Молчанова, раз с его сыном вышла скверная история, и теоретически у папаши был повод гневаться на Артема. Только по этой причине Грузневу адвокат и понадобился. Так что вовсе он не глуп. Хоть и не шибко умен, раз его уже вычислили, – подмигнул Лялин, но тут же посуровел: – Хвалиться, конечно, нечем. Если бы Молчанов случайно разговор не подслушал и за адвоката не взялся… Лишний раз убеждаешься, что все предусмотреть невозможно.