Владимир Колычев - Черный лебедь

Всеволод Владимирович был в своем кабинете. Но Настю к нему не пустили. В приемной наблюдалось целое столпотворение. Какие-то незнакомые люди потрепанно-официального вида, мрачный, как туча, Хомутов, еще два человека из его охраны.

– И что это такое? – разволновался Юрий.

Настя надеялась, что он отвяжется от нее или хотя бы отстанет по дороге. Но он неотступно следовал за ней по пятам.

– Не знаю, – пожала она плечами.

Чутье подсказывало, что произошло нечто неординарное.

Чья-то рука опустилась ей на плечо. Настя обернулась и увидела Сергея Гонтова. Он-то что здесь делает?

– Отойдем? – шепнул он.

И увлек ее в небольшой холл на втором этаже. Роскошные, расшитые золотом шторы, картины, канделябры, белоснежный рояль в углу, жесткий кожаный диванчик под старину. Здесь никого не было, и они могли бы спокойно поговорить. Но между ними вдруг встал Юрий.

– Кто это такой? – спросил он, небрежным кивком головы показывая на Сергея.

– Мой начальник.

Сергей кинул на нее быстрый выразительный взгляд. Пришлось ему объяснить.

– Они все знают, – с сочувствием к самой себе сказала она.

– Сама рассказала? – перехватывая у Юрия инициативу, спросил Сергей.

– Раскусили.

– Ну да это уже не важно. Ты свою работу сделала.

– Может, вы мне все-таки скажете, что здесь происходит? – нервно спросил Юрий.

– Ты вообще кто такой?

– Сын Сокольского, – ответила Настя.

– А-а. Тогда тебе, парень, лучше не знать, – озадачился Сергей.

– Я спрашиваю! – начал было разволновавшийся не на шутку Юрий.

Но Сергей приложил к его груди раскрытую ладонь, нажал, и тот замолчал.

– Не мое это дело сообщать тебе такое. Там начальник вашей службы, он, должно быть, уже в курсе. Иди к нему!

– Я никуда не пойду, – мотнул головой Юрий.

– Тогда тебе лучше сесть.

Сергей снова уперся ему ладонью в грудь, но на этот раз приложил гораздо большее усилие, и парень плюхнулся на диван.

Сергей нервно запустил пятерню в свои волосы, взъерошил их.

– Ты свою работу уже сделала, – глядя на Настю, озадаченно сказал он. – Ты нашла дом в Луковке, я его осмотрел.

– Опять этот дом, – поднимаясь, сказал Юрий.

Но Сергей чуть ли не силой вернул его на место:

– Я же сказал: сидеть!

– Тогда говорите, не тяните резину!

Насте показалось, что Юрий близок к истерике.

– Да мне много надо сказать. Не все так просто было. Но если короче... Смотри, парень, ты сам этого захотел. Нашли мы твою мать.

– Где вы ее нашли? – смертельно побледнел Юрий.

По скорбному тону Сергея он понял, что хороших новостей не будет. Да и Настя тоже об этом догадалась.

– Нашли. В лесу. Там земля просела. Плохо старались.

Сергей нарочно заговаривал ему зубы, чтобы он своим умом дошел до страшной истины.

– Она что, в землянке жила?

Похоже, Юрий и сам осознавал бредовость этого предположения.

– В землянке, – кивнул Сергей. – Но не жила. Да и землянка два на два. Э-э, метр на два. Говорю же, плохо старались, видно, спешили. Потому и неглубоко. Было бы глубоко, не нашли бы. А так земля просела.

Настя села рядом с Юрием, взяла в свои ладони его тяжелую, похолодевшую от волнения руку.

– Ты его не слушай, – сказала она. – Возможно, там лежит не твоя мать.

– Э-э, может быть, – поддержал ее Сергей.

Но его взгляд выражал уверенность в собственной версии.

– Где лежит? Что вы несете?

Юрий вскочил на ноги и по гулкому коридору устремился в сторону отцовского кабинета.

– Уфф! – облегченно вздохнул Сергей. – Пусть ему там все объясняют. Тебе-то хоть ясно?

– Захоронение нашел?

– Именно. Два трупа. Мужчина и женщина, как минимум месячной, э-э, свежести. Но, скорее всего, больше.

– И как Майю Дмитриевну опознали? Неужели она так хорошо сохранилась?

– Да я бы не сказал. Картинка, скажу тебе, брр.

– Представляю.

– А опознали ее... Еще не опознали. Сокольского на опознание повезут. Но это чистой воды формальность. Ясное дело, что это его жена.

– Что, документы при ней были?

– Ни документов. Ни драгоценностей. Никаких отличительных признаков на одежде. Ничего. Но это она, Сокольская. Ты же знаешь, интуиция меня редко подводит. Помнишь, я говорил тебе, что интуиция на труп показывает. Пожалуйста, труп. И не один. Мужчина с ней был. Его еще не опознали, но, судя по всему, тот самый Макс, о котором ты говорила.

– Причина смерти?

– Не установлена. Никаких внешних повреждений. Но хозяин дома что-то говорил про газ. Возможно, их газом отравили, а потом закопали.

– Как-то сложно получается.

– Сложно не сложно, но дело можно склонить к самоубийству или даже к несчастному случаю.

– Ну да, сначала руки на себя наложили, а потом самозакопались.

– Да нет, тот, кто закопал, может сказать, что нашел трупы, а чтобы избежать огласки, предал их земле.

– А кто закопал?

– Ну, я думаю, ты сама догадываешься. Да и не наше это дело. Наша задача – пропавшую женщину найти. Мы ее нашли. Живая она или мертвая – это уже детали, никак не отражающиеся на сумме вознаграждения.

В принципе, Сергей сделал все, что мог. Нашел захоронение, подключил к делу своих бывших коллег, закрутил смерч, который вынес оперативно-следственную группу во дворец графа Сокольского. Будет проведено опознание, не обойдется без экспертизы – рано или поздно будут сделаны соответствующие заключения. Если подтвердится, что в земле был найден труп гражданки Сокольской Майи Дмитриевны, то Сергей предъявит счет заказчику. И на этом все закончится.

– И вряд ли ты получишь новое задание, – криво усмехнулась Настя. – Вряд ли Сокольский поручит тебе найти убийцу.

– Ты знаешь, мне тоже так кажется, – в том же тоне сказал Сергей. – Он-то думал, что мы ничего не нароем. А нарыли. В самом прямом смысле этого слова нарыли. Глядишь, еще и убийцу найдем. Что это у тебя в папке?

– Догадки и предположения литературно-художественного плана. Мемуары господина Сокольского, вторая часть. Первая в архиве, третья в голове у графа. А если точней – то на его совести. Сдуру дал мне почитать. Хотел изобразить из себя невинную овцу. Невинная овца с рыльцем в пушку.

– Дашь почитать, – в утвердительной форме сказал Сергей.

– Читай. Только не здесь.

– Домой поеду. В сущности, мне здесь делать уже нечего.

– Мне, пожалуй, тоже.

Настя исполнила свою миссию. Пусть и не в силу своего ума, пусть по счастливой случайности она вышла на дом Чукоткина, передала Сергею информацию к размышлению. Скорее всего, в земле действительно лежали трупы Майи Дмитриевны и Макса.

Человеку свойственно приукрашивать действительность – и в рассказах, а в особенности в своих мемуарах. И граф Сокольский мог добавить красок в их с женой отношения. Дескать, любила его сумасшедшей любовью. Но даже при этом от внимания Насти не могла укрыться определенная вольность в ее поведении. То с Всеволодом, то с Игорьком. В конечном итоге она осталась с законным мужем. Но не факт, что ее больше не тянуло на сторону. Может, и крутила романы с кем-то втайне от мужа. Если так, то и Максу могла уступить. И даже влюбиться в него, а раз так, то и сбежать вместе с ним.