Владимир Колычев - Закон жанра

И сразу же стал активистом. Он же не вор, не бандит, чтобы записываться в отрицаловку. И законы так называемого воровского братства его не волновали.

Активисты тоже бывают разные. Одни «рвут задницу» в администрации колонии, другие в советах отряда, третьи в секциях правопорядка. А Ярослав входил в число активистов из культмассовой организации. Он никого не преследовал, ни на кого не стучал. Можно сказать, жил сам по себе.

Начальство колонии отнеслось к нему с пониманием. Герой-одиночка, борец за справедливость. Видимо, они всерьез отнеслись к газетной шумихе, поднятой в свое время вокруг него. К тому же в зачет пошел его звездный статус. И образование сыграло большую роль. Ему поручили создать при колонии нечто вроде народного театра, назначили художественным руководителем. Отказываться он не стал. Потому что подобное назначение сулило ему значительное послабление в режиме.

А режим содержания на зоне соответствовал ее названию. Строгий режим. Колония была разбита на блокированные локальные участки, на свободное передвижение был наложен строгий запрет, доступ в карантинную зону закрыт, в общем, все делалось для того, чтобы предельно ограничить общение заключенных из разных отрядов. Строгий распорядок дня, обязательные работы, организованный просмотр телепередач, бесконечные лекции, самодеятельность. Активисты на каждом шагу – вечно что-то выискивают, вынюхивают, записывают в свои блокнотики. За малейшее нарушение – штрафной изолятор. Представителей местной отрицаловки так и называли – голуби шизокрылые, потому что из ШИЗО практически не вылезали.

Внутри колонии своя градация – разные режимы содержания: облегченный, обычный и строгий. Ярослав был переведен на облегченный режим. И ему положены были долговременные свидания... Но, увы, у него не было жены, которая бы к нему приезжала.

Он понимал, что ему воздалось по заслугам. Убил Кешу – получил срок. Согрешил с Викой – потерял жену и лучшего друга. Ксения не пыталась свидеться с ним в Лефортово и в Мордву ехать не желала. После того как его осудили, она имела право развестись с ним без его участия. И он все ждал, когда она этим правом воспользуется. Так и вышло, она развелась с ним и вышла замуж за Юрика. А до этого она родила ему ребенка... С тех пор Ксения чужая жена и мать чужого ребенка. Ярослава в ее жизни больше нет... Он понимал, что сам во всем виноват. И все равно было обидно до боли...

Ему всыпали шесть с половиной лет. В колонии он уже пятый год. Ксения родила второго ребенка. Видимо, она счастлива в новом браке. И Ярослав просто не имел права лезть в ее новую жизнь. Но все же ему очень хотелось встретиться с ней, поговорить... А он должен скоро освободиться. За примерное поведение и активное участие в жизни колонии ему светит условно-досрочное освобождение. Скоро уйдут документы в Москву. А через какое-то время он и сам сможет отправиться по этому пути... Ксения его не ждет. Юрик тем более. Но у него есть бабушка. И еще родители, которые до сих пор пропадают в Восточной Сибири.

Вернее, они уже не пропадают, потому как давно ползают по тайге как неприкаянные в поисках нефтяных месторождений. Отец – главный геолог крупной нефтяной компании, мать у него в подчинении. Живут в Якутске, зарабатывают хорошие деньги... Может, плюнуть на все да махнуть к ним в Сибирь? Начать новую жизнь вдали от Ксении... Но если бы это помогло ее забыть. А это невозможно. Сколько лет он в неволе, а как будто вчера все было...

В клубе у Ярослава было свое отдельное помещение. Здесь доморощенные актеры готовились к выходу на сцену, здесь же хранились декорации и реквизит. Здесь же в свободное от репетиций время он отдыхал за кружкой крепкого чифиря. Иногда в компании, иногда один. В компании было лучше, потому что в одиночестве в голову начинали лезть мысли о погубленной судьбе. Он еще молод, ему всего тридцать лет. Он мог начать новую жизнь, мог добиться новых успехов в кино. Но без Ксении что за жизнь?.. Разве что попытаться вернуть ее обратно...

Сейчас Ярослав был один в своей кондейке. Снова в голову лезут горькие мысли. От них могла отвлечь только работа. Надо бы решить, какую пьесу выбрать для новой постановки. Может, на Вильяма Шекспира замахнуться? «Ромео и Джульетта» – классная вещь, зона воспримет ее на «ура». Особенно хохотать будут над Джульеттой. Не позавидуешь тому зэку, который согласится играть эту роль. Сначала просто смеяться будут, а затем еще опетушат ненароком... Особенности зоны диктуют свои условия, и нужно осторожно подходить к выбору репертуара...

Кто-то ударил в дверь кулаком.

– Да! – насторожился Ярослав.

Запираться в комнате нельзя – нарушение режима, а за это здесь спрашивают строго. Начальство входит без стука, разного рода просители стучатся тихонько. Хотелось бы знать, кто так требовательно стучится в дверь.

Ответ последовал незамедлительно. Дверь распахнулась, и на пороге нарисовалась до жути знакомая физиономия.

– Узнаешь? – хищно осклабился Артур.

Артур Качуров, собственной персоной. Как же эта тварь здесь оказалась?.. Ярослав уже привык ничему не удивляться. Но все равно был удивлен.

– Узнаю, и что? – Ярослав легко выдержал его злобный взгляд. – Может, ко мне в театр хочешь? Я как раз собираюсь пьесу ставить, собственного сочинения. «Гоблин» называется. Как раз под тебя писал. Будешь играть главную роль...

– Смотри, как бы сам не сыграл, в ящик...

Артур подошел к Ярославу, не отрывая от него взгляда, ногой пододвинул себе табурет, сел.

Ярослав даже не шелохнулся. Один на один Артур не страшен. Пусть только дернется, он ему голыми руками башку скрутит. Сила есть, а злости хоть отбавляй.

– Чего приперся?

– Ну ты и хам... – осклабился Артур. – Думаешь, если «красная» масть, то все можно?.. Смотри, скоро ваша власть закончится, кровью умоешься...

– Я ведь и в морду могу дать... – пренебрежительно усмехнулся Ярослав. – Шел бы ты отсюда, а?

– Не знаю, счас тебя грохнуть или потом... А может, вообще не трогать... – изобразил глубокую задумчивость Артур. – Если прикинуть, я свой первый срок по делу отмотал. На пику тебя насадил, за это и чалился. А махалово тогда вроде бы честное была, без западла... Западло потом было. Когда ты на Ксюхе женился...

– Вот уж не думал, что у тебя разрешение нужно спрашивать... – ухмыльнулся Ярослав.

Он уже прикинул, с какой руки зарядить этому типу в морду. Уж больно настойчиво его рожа кирпича просит...

– А у тебя разрешение спросили? – язвительно скривился Артур. – С кем сейчас наша Ксюха, а?

– Она твоей никогда не была, понял?! – взвился Ярослав.

Он с трудом удержался, чтобы не наброситься на него с кулаками.

– Много ты знаешь, фраер... Да и какая разница, чья она, твоя или моя... С кем она сейчас любовь крутит? С твоим корефаном?