Владимир Колычев - Закон жанра

– Не твое дело!

– А вот ошибаешься, мое!.. Как ты думаешь, как я на киче оказался?

– Не думаю, а знаю... Ты Юрика заказал. Да облажался.

– Откуда знаешь? Ксюха писала?

– Она мне не пишет.

– А Юрик?

– Тоже... А откуда узнал, не твое дело!

Адвокат ему сообщил, которого Юрик для него нанял. Хороший мужик, толковый. И всегда в курсе всех событий...

– Сколько тебе отвесили? – спросил Ярослав.

Он бы с удовольствием вломил Артуру промеж глаз. Но кулаки чесались уже не так сильно. Его заинтересовал разговор с этим уродом, и обрывать его не очень-то хотелось.

– Восьмерик.

– Когда это было?

– В девяносто третьем.

– Сейчас девяносто восьмой.

– Так я пять лет на обычном строгаче парился. А меня сюда сунули...

– На перековку?

– Что-то вроде того...

Взгляд Артура по-прежнему дышал злобой, но агрессии в нем поубавилось.

– Я у себя в зоне в авторитете был... И здесь буду... Помяни мое слово!

– Давай без понтов... – поморщился Ярослав. – Говори, зачем пришел?

– Да вот думаю, может, не стоит тебя убивать, а...

– Это я уже слышал.

Вроде бы Артур серьезный человек, а ведет себя как дешевый баклан. Тужится, пыхтит, а разродиться не может... Он явно что-то задумал...

– Узнать хочу, ты жену обратно возвращать думаешь?

– А тебе-то что?

– А может, я у тебя отбить ее хочу?

– У Юрика ее отбивай... Только я не советую. Тронешь Ксению – сам лично башку тебе снесу. Я не шучу!

Артур гневно блеснул взглядом, но обиду проглотил.

– А что, Юрику твою жену трогать можно? – ядовито усмехнулся он.

Ярослав скривился, как будто ему на больную мозоль наступили. Впрочем, так оно и было.

– Не твое дело! – огрызнулся он.

– Значит, можно... – заключил Артур.

– Я этого не говорил! – повелся Ярослав.

– Так что, значит, нельзя?

– Нельзя!

– Так ведь он трогает. Во всех местах трогает... Ты гусю своему шею точишь, а он твою жену трахает!

– Заткнись!

Артур сделал вид, что пропустил этот выпад мимо ушей.

– Злишься?.. Злишься!.. Жену возвращать надо... Ты когда откидываешься?

– Не знаю...

– Если не знаешь, значит, на УДО идешь...

– Может быть.

– А мне УДО не светит. Мне еще три с лихом мотать... А ты скоро на воле будешь. Может, привет Юрику передашь?

– От кого?

– От меня. И от себя тоже... Мне твоя Ксюха не нужна. Это я так, для понта к ней клеился... Ты вот Пахома подписал, он со мной поговорил, и все нормально было, да? И Юрик твой мог бы нормально со мной поговорить. А он меня на словах конкретно опустил. Сказать, как он меня назвал? Не скажу... Обидел он меня. А я обид не прощаю. Бабу простить могу, а слово позорное нет... Короче, с Юриком твоим у меня конкретные счеты. И у тебя тоже...

– Чего ты хочешь?

– С Юрика хочу спросить. Он свою вину кровью должен искупить...

Во взгляде Артура было столько злобы и ненависти, что Ярославу стало немного не по себе... Да, этот урод не остановится, пока не прикончит Юрика...

– И чего ты от меня хочешь?

Он уже догадывался, куда клонит Артур.

– Того же, чего и ты... Ксюху только через труп Юрика можно вернуть, неужели не ясно?

– И что?

– Ну так сделай из него труп!

Ярослав метнул в Артура взгляд, который должен был его испепелить. Но тот как будто бы этого не заметил.

– А ты сам подумай, пацан! – разошелся он. – Ты валишь Юрика, а я списываю с тебя все твои долги...

– Какие долги?

Внутри у Ярослава все клокотало, но Артур снова ничего не замечал.

– Я из-за тебя шесть лет в зоне отмотал, не забывай. А я за это должен с тебя спросить. Но долги можно списать. И со Стасом я могу поговорить...

– А Стас при чем? – нахмурился Ярослав.

– Да при том... Ты думаешь, он простил тебе «общак»? Ни фига! Сам он мараться не хотел, так меня подписать хотел. Типа, разрешил мне порвать тебя на части... Только Стас мне не указ. Чхать я на него хотел... Я тебя трогать не буду. И со Стасом поговорю, чтобы он оставил тебя в покое...

Артур вправлял натуральное фуфло, и Ярослав прекрасно это понимал. Стас – давно пройденный этап. Возможно, его и в живых-то нет...

– А потом ты сам прикинь, какая тебе маза светит, – продолжал буровить Артур. – Юрик сейчас конкретно жирует, магазины по всей Москве, бабок море. А Ксюха – его жена. И если Юрика грохнуть, все бабло ей достанется. А она сама тебе достанется...

– Интересный вариант, – криво усмехнулся Ярослав.

– Ну а я о чем! – взбодрился Артур.

Он явно не заметил злой иронии в словах Ярослава. И продолжал:

– Сразу двух зайцев убьешь. И Ксюху обратно получишь, и разбогатеешь...

– Однажды я уже пытался убить двух зайцев! – оборвал его Ярослав. – Друг у меня был. Хороший друг. Очень заботливый. Он мне тоже сразу двух зайцев на убой предложил. Один заяц – это ты, а второй – миллион долларов на кино...

Да, Пахом развел его конкретно. Ярославу этого никогда не забыть... Теперь вот Артур пытается его развести. И делает это нагло, нахраписто, как будто Ярослав лох по жизни... Нельзя с ним так поступать. Нельзя!..

Ярослав чувствовал, что страсти накалились до предела. Но останавливаться он не хотел. Да и тормоза отказали...

– Так вот, я тебя не завалил! И обещанные бабки не срубил... Гнался за двумя зайцами, а поймал шесть лет строгого режима... Развел меня Пахом. На твоей шкуре развел... Знаешь, я тебя все-таки урою, чтобы не так обидно было за бесцельно прожитые годы...

– Чо ты сказал? – взвился Артур.

Он вскочил с табурета, но Ярослав был на ногах еще раньше. Мощный крюк в челюсть посадил Артура на задницу. Глаза – синус на косинус, рот – эллипс на гипотенузе. Плывет ублюдок, на волнах качается. Ему бы лечь, но нет, он поднимается. А Ярослав уже не в силах контролировать себя. Ударом ноги он уложил Артура на спину, прыгнул на него и кулаком в челюсть пригвоздил голову к земле. На этом бы остановиться, но безумная ярость требует выхода... Он бил Артура, как будто мстил всем бандитам на земле. Мстил за свою сломанную жизнь...

Артур уже не подавал признаков жизни. Лицо – кровавое месиво, а Ярослав не унимался. Но вот в помещение врываются люди, хватают его за руки, куда-то тащат. Откуда-то из тумана выплывает искаженное лицо «замполита», вдруг откуда-то появляется «кум»... Пятнадцать суток ареста с заключением в штрафной изолятор.

Камеры в ШИЗО забиты отрицаловом. Ярослав хоть и формально, но числится активистом, ему в эти камеры нельзя – съедят. Его бросают в одиночку. Это почти карцер. Площадь два на два, шконка без матраца, «чаша Ганна» в углу...

А после ШИЗО его вызвал к себе сам начальник колонии. Широкоплечий пузан с вечно красным лицом. Взгляд строгий, сосредоточенный. Но не злой. И манера общения располагающая. Он протянул Ярославу пачку «Мальборо» – его любимые сигареты...