Сергей Майдуков - Возмездие

— Может, сварим? — предложил один из бандитов.

— Не, нельзя, — решили двое других. — Давай лучше тайники по-быстрому пошукаем, пока хату не подпалили.

Дельное предложение было принято единогласно. Перекликаясь, бандиты разбрелись по дому в поисках денег и драгоценностей. Они спешили. На операцию был выделен час, и время истекало.

Крещенские морозы ударили вовремя, как будто кто-то там, на небесах, специально дожидался этой даты, чтобы отжать рубильник на всю катушку. Ртутные столбики термометров разом упали, как по команде опустившись до отметки минус двадцать. В машинах замерзала солярка и барахлила электроника. Бомжи мерли каждую ночь, и по утрам их тела собирали прямо на улицах. Родители рассказывали детям, как в былые времена мороз расписывал узорами окна, и в подтверждение своих слов демонстрировали картинки в Интернете. Современные окна в пластиковом обрамлении не промерзали и ледяными цветами не покрывались. Любители старины вздыхали о славном прошлом, что не мешало им наслаждаться теплом и прозрачными стеклами.

Корчаку нравилось стоять у огромного окна и любоваться заснеженным городом, лежащим у его ног. Дымы стояли в морозном воздухе вертикальными столбами. Когда светило солнце, все искрилось и слепило глаза, а тени становились ярко-синими, и тогда приходилось лишь пожалеть, что ты не стал художником и не в состоянии передать на холсте эту красоту.

В начале одного из таких дней, полюбовавшись панорамой, Корчак достал телефон и позвонил Каренину, чтобы узнать, как у того дела. Однако товарищ, как и вчера, и позавчера тоже, не ответил. Корчак нашел номер Левченко и уже занес палец над значком зеленой трубки, но передумал. Ему не хотелось выглядеть навязчивым, снова и снова тревожа Льва по одному и тому же поводу. Друг пообещал разобраться и уладить. Торопить его или надоедать бесконечными напоминаниями означало бы проявить недоверие к профессионализму и ответственности Левченко. Корчак сам привык исполнять обещанное и полагал, что все мужчины устроены точно таким же образом.

Поколебавшись, он решил, что пора наведаться к Каренину. Вместо того чтобы отправиться на работу, он настроил навигатор и покатил за город в сторону Аленовки. Каренинский особняк, точнее то, что от него осталось, найти удалось сразу. Остановив машину возле обгоревших руин, Корчак попытался убедить себя в том, что на самом деле пожар приключился не у товарища, а у его соседей. Однако интуиция подсказывала прямо противоположный вариант, и она не подвела. Наведавшись в соседний дом, Корчак вскоре убедился в этом.

— Что здесь произошло? — спросил он у женщины средних лет, впустившей его во двор после долгих расспросов по телекому.

Она представилась Лизой Спиваковской и, прежде чем ответить, потребовала у гостя какое-нибудь удостоверение личности, которое могло быть сфотографировано.

— На всякий случай, — пояснила она, возвращая водительские права. — Время неспокойное. Люди всякие бывают.

— Какие люди? — насторожился Корчак. — И что здесь все-таки случилось? Когда и как сгорел дом?

— Недели полторы назад полыхнуло, — ответила Лиза. — Не знаю, что и как. Мы не любопытные.

— Но Каренины ваши соседи…

— Ну и что? Мы почти не общались. Даже здоровались не всегда. Абсолютно чужие нам люди.

Взгляд Лизы Спиваковской повело в сторону. Корчаку это не понравилось. Женщина явно что-то утаивала.

— Сюда приезжали пожарные, полиция, «скорые»… Сирены, переполох, пламя до неба. И вы даже не полюбопытствовали, что происходит?

— Ну, вышли мы, — неохотно призналась Спиваковская. — Со следователем общались, опять же. Насколько я поняла, у Карениных проводка загорелась. Всех четверых и вынесли…

— Так они живы? — обрадовался Корчак.

— В мешках вынесли. В черных. Дело вечером было. Может, выпили и спать легли. Только не проснулись уже. Алкоголь до добра не доводит.

— Это экспертиза установила насчет алкоголя?

— Следователь сказал, что это основная версия, а там кто знает? Вот его и спрашивайте.

— Фамилию подскажете?

— Не помню я фамилии, — сердито отрезала Спиваковская. — Сунул корочку в лицо, вот и все знакомство. Сами справки наводите, если не лень. А нас не беспокойте больше. Каренины нас чуть не сожгли из-за своего пьянства. Ограда уже занялась и деревья на нашем участке. Бог миловал.

Корчак покинул негостеприимный дом, сел в машину и позвонил Левченко.

— Ты знал, что Карениных сожгли? — спросил он в лоб.

— Не телефонный разговор, — был ответ. — Приезжай, потолкуем.

У дежурного в здании управления уже имелся выписанный на Корчака пропуск. Он поднялся на второй этаж и, войдя в приемную, отметил про себя наличие новой секретарши — курносой девушки в очках, которые выглядели так, словно она нацепила их для блезира.

Левченко встал, чтобы поздороваться, и усадил Корчака в кресло, а сам опустился в точно такое же, так что их разделял лишь небольшой журнальный столик с вымпелами и сувенирным гербом на подставке.

— Паникуешь? — строго спросил он.

— Почему ты меня не известил? — ответил вопросом на вопрос Корчак.

— Потому что не положено, — отрезал Левченко.

— Что это значит?

— Это значит, что семья Карениных взята под особый контроль прокуратуры и спецслужб.

Поскольку Левченко понизил голос, Корчак счел необходимым проделать то же самое.

— Хочешь сказать…

Генеральская голова склонилась в утвердительном кивке.

— Именно, Игнат. Они включены в программу защиты свидетелей. Как в Америке, знаешь?

— Разве у нас она тоже существует? — удивился Корчак.

— А как же. И давно уже. Только засекречена выше крыши. — Левченко провел ладонью над седой макушкой. — Даже не пытайся выяснять, где сейчас твой дружок. Официально он погиб и похоронен. Воскреснет не раньше, чем начнется судебное заседание по группировке Вальтера.

— И когда это произойдет?

— Много вопросов, Игнат. Слишком много.

Корчак потер виски, собираясь с мыслями.

— Одного не понимаю, — произнес он, поторапливаемый вопросительным взглядом генерала. — Зачем было такой домину жечь? Каренин не протестовал?

— Насколько мне известно, это была как раз его идея, — пояснил Левченко, незаметно, но при этом выразительно покосившись на часы. — Он сказал, что с домом связаны слишком неприятные воспоминания, чтобы жить там в дальнейшем. Как сам понимаешь, многими вещами пришлось пожертвовать тоже. Жизнь дороже.

— Понимаю, — сказал Корчак, поднимаясь с кресла. — Спасибо, Лев. Не стану больше задерживать.

— Надо бы как-нибудь встретиться, — сказал Левченко, протягивая руку.

Он отметил про себя, что Корчак ответил на рукопожатие не сразу, будто бы преодолевая внутреннее сопротивление. Обратил внимание и на заминку перед ответом.