Сергей Майдуков - Возмездие

— Обязательно. — Губы Корчака раздвинулись в улыбке. — Держи меня в курсе, ладно?

Он не до конца поверил в рассказанную ему историю. Левченко ощущал это всеми порами кожи. Корчак не успокоится. Будет искать способ проверить услышанную только что информацию. Это плохо. Для него же самого плохо.

— Такие программы рассчитаны надолго, — сделал еще одну попытку Левченко. — Забудь, Игнат. Не забивай голову. Ты исполнил свой долг. Остальное от тебя не зависит.

— Конечно, — кивнул Корчак. — Я понимаю, Лев.

Слишком быстро он согласился. Как будто дальнейший разговор уже не имел для него значения.

Их руки, до сих пор соединенные долгим рукопожатием, разъединились. Они стояли очень близко друг к другу, прямо-таки нос к носу. Как в день решающего поединка, который для всех, кроме Левченко, завершился вничью. Только он знал истинную цену той ничьей. На самом деле она была победой. Не его, Левченко. Победой над ним. Тогда верх взял Корчак. Всегда брал, когда дело доходило даже до самого невинного и мирного противостояния. Так устроена любая дружба, любой союз, любой брак. Всегда кто-то верховодит, а другой уступает. Левченко это надоело. Он смотрел на Корчака и, улыбаясь, думал, что лучше бы им не встречаться никогда. И еще думал о том, что с годами необходимость иметь друзей пропадает одновременно с разными иллюзиями, от которых рано или поздно приходится избавляться. Потому что они становятся лишними. Тормозят, вместо того чтобы помогать продвижению вперед.

— Игнат, — остановил он Корчака у порога. — Помнишь тот день?

Корчак повернулся и усмехнулся:

— Конечно.

— Кто бы победил тогда, если бы мы продолжили, как ты думаешь?

— Мы не могли продолжать. Выложились полностью. Сил не осталось.

— И все же. Если бы мы отдохнули и начали снова?

— Не знаю, — ответил Корчак.

«Он знает, — понял Левченко. — И всегда знал, что я предложил перемирие от безысходности. Пожалел меня? И ни разу за всю жизнь не обмолвился об этом. Благородный, мол. А я кто тогда, получается?»

— Зато я знаю, — сказал Левченко. — Победила дружба.

— Точно!

Они засмеялись, еще раз хлопнули ладонью о ладонь и расстались. Когда Корчак ушел, Левченко вызвал секретаршу и, сделав несколько мелких распоряжений, как бы что-то вспомнил.

— Светлана, ты обратила внимание на этого человека, который только что был у меня? Какое у тебя о нем впечатление?

— Не знаю. Я не приглядывалась. — Секретарша пожала плечами. — Но он показался мне сильным.

— Я бы не сказал, — возразил Левченко с улыбкой, которую можно было бы охарактеризовать как ностальгическую. — Мы со школы знакомы. С начальных классов. Однажды он привязался ко мне при своих одноклассниках. Хотел силу показать. Или храбрость. Или и то и другое. А я был на два года старше, кажется. Короче, мог его одной левой сделать. Но пожалел. Повозился с ним немного для виду, а потом предложил мир…

— Зачем? — не поняла Светлана.

— Чтобы спасти этого дурачка от позора, — пояснил Левченко, меняя ностальгическую улыбку на снисходительную. — Он оценил. Мы до сих пор дружим. Ну, ты понимаешь.

— Понимаю…

Отпустив Светлану, генерал посидел над раскрытым еженедельником, куда была внесена фамилия Корчак с пометкой: «Предупредить». Ручка медленно опустилась, чтобы сначала просто зачеркнуть, а потом тщательно вымарать оба слова. Перехотел Левченко прикрывать бывшего друга. Резона не было. Одни неприятности сулило общение с Корчаком. Пошел он куда подальше…

Между тем сам Игнат Корчак тоже думал о Левченко, и мысли эти были безрадостные. Как-то не так все складывалось, неправильно. И отношения с другом стали другими. Он изменился. Сильно изменился, причем не в лучшую сторону.

Когда Корчак вошел в квартиру, его встретила Эльза. Обняв мужа, а потом откинувшись назад, она, не разнимая пальцев, переплетенных на его шее, спросила:

— Что это?

— Что? — не понял он.

— Запах гари, — ответила она. — От тебя костром пахнет. Или пожаром.

— Ну и нюх у тебя! — восхитился Корчак. — Я действительно был сегодня на пожарище. Думал, одежда давно проветрилась.

— Волосы, — пояснила Эльза. — Я знаю запах твоих волос. Сегодня он другой. Обедать будешь?

— Буду.

Он поймал врезавшуюся в него с разбегу Иванну, подбросил под потолок и поставил на пол, потому что настал черед Ивана.

— А мы уже из школы вернулись, папа, — сообщил сын радостно. — Не ходи и ты сегодня на работу. Оставайся.

— Оставайся! — заверещала Иванка. — Будем город из «Лего» строить!

Эльза предложила то же самое, только взглядом. Что-то в ее глазах заставило Корчака согласиться. Вообще-то, он заглянул домой только для того, чтобы пообедать, но внезапно переменил решение. Что может быть важнее любимых? Они так рады тебе, так хотят провести с тобой время, а ты вечно спешишь куда-то, ссылаясь на важные дела. А однажды настанет время пожалеть об этом. Мы всегда недодаем любви и недополучаем ее.

Когда первые восторги детворы закончились, Эльза спровадила Корчака мыть голову и принимать душ.

— Не нравится мне этот запах, — сказала она.

— А я люблю, когда дымом пахнет, — признался он.

— Это другой дым. Не костра. Он тревожный и даже страшный. Кстати, ты не расскажешь, как тебя на пожарище занесло, Игнат?

— Расскажу, — пообещал Корчак, удаляясь в ванную комнату.

Там у него было время придумать правдоподобную легенду. При всем своем отвращении ко лжи он не мог сказать правду, чтобы не усилить тревогу, читавшуюся в глазах жены. Он объяснил, что присматривал здание для нового клуба, а оно сильно пострадало от пожара. Эльза успокоилась, но за ужином ни с того ни с сего пожелала знать, как обстоят дела у Каренина. На сей раз ничего изобретать не пришлось. Корчак просто пересказал жене версию, услышанную от Левченко.

— Разве у нас это возможно? — удивилась Эльза.

— Представь себе, да, — подтвердил Корчак. — Куча правительственных постановлений и актов на эту тему.

— Постановлений у нас хватает. Но многие ли действуют?

— Какие-то действуют же. Иначе зачем бы принимали?

Против столь резонного аргумента нечего было возразить. Эльза сменила тему, и настал черед Корчака тревожиться. Воспользовавшись тем, что дети отвлеклись, жена, деля творожный пудинг, негромко произнесла:

— В последнее время подозрительные типы крутятся вокруг.

Корчак нахмурился:

— Где именно?

— Возле дома, — ответила Эльза. — На стоянке.

— И возле школы! — вставил Иван, который, как выяснилось, все же держал ушки на макушке.

— Что ты имеешь в виду? — строго спросил Корчак. — Расскажи подробно, Иван. Не отвлекайся, пожалуйста.

— Это мой кусок! — обрадовалась Иванна, решившая спор в свою пользу.