Сергей Майдуков - Месть Самурая

Карен встретил посетителя радушно, усадил, предложил выпить, завел песню о том, какое у него солидное, какое порядочное заведение. Самурай у него на глазах пристрелил администратора и охранника, после чего представился и потребовал гонорар. Карен заглянул в его глаза и сделался таким суетливым и неловким, что никак не мог попасть ключом в скважину сейфа. Пришлось ему помочь.

— Сколько здесь? — спросил Самурай.

В ответ Карен что-то мямлил, запинаясь на каждом слоге. Он бы так заикался еще долго, но Самураю надоело и он выстрелил. Зачем спрашивать, когда можно пересчитать самому? И стоит ли церемониться с человеком, который натравливал своих головорезов на Валерию?

Самурай ушел беспрепятственно. Никто не решился задержать его или вызвать полицию. В принципе, такая пассивность была оправданной. Самурай убил бы любого, кто встал у него на пути, такое у него было настроение.

Оно с тех пор не улучшилось, несмотря на то, что из «Золотой рыбки» он вернулся с богатым уловом в размере почти тридцати тысяч. Теперь он смотрел на молчащую Валерию и думал: может, снова начать собирать деньги на переселение? Допустим, не в Туманный Альбион, а куда-нибудь к океану, под пальмы, где нравы попроще и не бывает подолгу пасмурной погоды, как здесь.

— Я хочу, чтобы ты остался, — нарушила молчание Валерия. — Я отвезу Вику в школу и вернусь.

— А работа? — спросил Самурай.

Он не знал зачем. Дурацкий вопрос сам сорвался с языка.

— Я вчера уволилась, — ответила Валерия. — И нам надо поговорить.

— О чем?

— Не сейчас, Николай. Просто дождись меня.

— Конечно, — сказал Самурай. — Мне спешить некуда.

Оставшись в доме один, он не находил себе места. Зачем-то поднялся в спальню, где убил Русанова и его любовницу. Там все было вылизано до блеска, но Валерия больше не пользовалась спальней, перебравшись в комнату дочери.

Самурай заглянул и туда. Куклы и мягкие игрушки, рассаженные и расставленные повсюду, уставились на него неодобрительно, переняв манеру смотреть у своей маленькой хозяйки. Не верилось, что Виктория когда-нибудь изменит свое отношение к Самураю. Ему тоже было не по себе в ее присутствии. Между ними стояла непреодолимая стена. Прошибить ее было невозможно.

— Ты где? — спросила Валерия снизу.

— Здесь, — отозвался Самурай. — Мне спуститься, или ты поднимешься?

— Я иду, — сказала она.

Он услышал, как ее каблуки стучат по лестнице. Это был непривычный звук: обычно она не ходила дома обутой. Самурай почувствовал, что у него перехватило горло. Валерия остановилась возле него, взяла за руку и привела в спальню.

— Ты давно этого хочешь, правда? — спросила она.

— Да, — ответил он.

Это было самое короткое из всех возможных слов, поэтому оно прозвучало более или менее отчетливо. Он поднял руки, чтобы обнять Валерию.

— Подожди, — попросила она лихорадочным шепотом. — Не так. Я отправлюсь туда и позову тебя… — Она указала на дверь, за которой пряталась в день убийства. — Тогда ты войдешь и сделаешь со мной, что захочешь.

Самурай не стал переспрашивать, уточнять или возражать. Он понимал, что этим не только спугнет Валерию, но и оттолкнет ее. Женщины очень редко признаются мужчинам в своих сокровенных желаниях и не прощают тех, кому не хватает чуткости в столь деликатный момент.

— Иди, — сказал Самурай.

Она позвала его через несколько минут. Ее голос был искажен от напряжения голосовых связок. Он толкнул дверь. Она стояла у противоположной стены, раздетая догола, но в высоких коричневых сапогах.

— Пол холодный, — сказала она в свое оправдание, подрагивая от озноба.

Ей не было нужды оправдываться. Самурай правильно угадал, чего она ждет от него, и исполнил свою роль безукоризненно, будучи в меру грубым и неразговорчивым. Сгреб Валерию в охапку, усадил холодным задом на свои ладони и довел ее до неистовства в считаные секунды.

Откричав свое, она спрыгнула на пол и прошептала, задыхаясь:

— Теперь можно на кровати. Если хочешь.

Самурай захотел. Они проделали все снова — на этот раз неспешно и в горизонтальном положении, — а когда отдышались, Валерия сообщила, что полностью переписала на себя ночной клуб мужа.

— Ты мне нужен, — сказала она. — Я одна не справлюсь.

«Хоть так, — подумал Самурай. — Все-таки нужен».

— Хорошо, — сказал он. — Я останусь.

— Спасибо, — сказала Валерия. — И еще одна хорошая новость. Вика изъявила желание спать одна. Так что, если захочешь…

— Уже захотел, — заверил ее Самурай.

В ночном клубе «Найт Лайф» сидели три типа, очень сильно отличающиеся от остальной публики. Они пришли не оттянуться, не девочек снять, не потанцевать. У них тут было одно небольшое дельце. Каждый из троих влил в себя по полному стакану бренди, но никто не выглядел пьяным. Они привыкли к большим дозам. Их не тошнило ни от выпитого алкоголя, ни от вида крови. Они были выносливыми, мужественными, сильными и презирали слабых. Еще они презирали боль, страдания и всякие там сопли. Чужие, разумеется. Потому что этим троим давно никто не причинял боли и страданий. Слишком толстая кожа, слишком много мышц и свирепости.

Звали их Шалом, Таран и Корявый.

Они занимались в бойцовской секции Володи Голобородько. Он брал с них не деньгами, а услугами, привлекая, когда требовалось кому-нибудь морду начистить или ребра поломать, в зависимости от обстановки. Своих хлопцев из охраны клуба Голобородько в данном случае использовать не мог. Вот и приглашал бойцов со стороны.

Расположившись на кожаном диване за приземистым столом, они убивали время, ожидая, когда объект покинет зал. Объектом для них был Самурай. По большому счету парням было без разницы, за что его калечить и уродовать, но Голобородько им все-таки объяснил.

— Прежний владелец клуба коньки откинул, — сказал он. — Теперь все дела ведет его жена. Валерия ее зовут. Вдова она, как понимаете. Если на такой вдовушке жениться или просто ее оприходовать, то можно и заведение к рукам прибрать.

— Ты, что ли, прибрать хочешь? — осведомился Таран.

Голобородько врезал ему в лоб открытой ладонью, да так, что с полминуты Таран ничего не слышал, кроме звона в голове. За него тренеру внимали двое других.

— Возле Валерии крутится один красавчик, — продолжал Голобородько. — Он явно на нее глаз положил. И не только глаз. Берет ее под контроль. Мне это не нравится. Хочу ее от Самурая освободить. Для этого он должен получить увечья средней тяжести и отправиться в больницу. Там ему между делом шепнут, что к чему, и он отвалит. Все ясно?

— Как божий день, — пробормотал очухавшийся Таран, пожимая плечами.

Они у него были по-борцовски покатые, мощные. Его уши были плотно прижаты к черепу, а нос и губы казались расплющенными. Цена за приобретенные бойцовские качества.