Сергей Майдуков - Месть Самурая

— Был бы я голубем, я бы давно улетел на хрен.

Следователь заорал, чтобы подследственного увели, и Самурай отправился в осточертевшую камеру. Там, после случая в карцере, к нему относились с полным уважением, подлянок не строили, на неосторожных словах не ловили, даже харчами делились, хотя сам он пока в общий котел ничего кинуть не мог. Родители об аресте не знали, а больше передачи было носить некому. Не Валерия же на свидание явится?

Поймав себя на мысли о ней, Самурай спросил себя: в чем причина ее нежелания указать на него во время опознания. Она ведь определенно его узнала, в этом можно было не сомневаться. Тогда в чем дело? Не за красивые же глаза Валерия его выгородила? Должна быть какая-то причина.

В таких раздумьях он провел время до следующего утра, но так ничего и не надумал. А после завтрака его позвал в свой угол Каракум, предложил чайку и спросил:

— Чего нос повесил? Следак прижал?

— Все к тому идет, — признался Самурай, нарушив тем самым обещание, данное самому себе и заключавшееся в том, чтобы с блатными и вообще с сокамерниками никогда ни о чем не откровенничать.

— Есть способ отмазаться, — сказал Каракум. — Не бесплатно. За башли, если водятся.

Это походило на подставу. Самурай пожал плечами и не стал задавать уточняющих вопросов, давая понять, что тема его не заинтересовала.

Уголовник уставился на него оловянными глазами:

— Ты от меня подляны ждешь? После того, как мы вместе в трюме парились? За кого ты меня держишь? Я сроду корешей не кидал.

Не следовало ему верить. Воры мастера говорить красивые слова. Но лучик надежды забрезжил в темноте отчаяния, охватившего Самурая, и он не смог остановиться.

— Что за способ? — спросил он и предупредил: — Только денег при мне нет. Они на банковской карте, а ее у меня отобрали.

— Не вопрос, — отмахнулся Каракум. — Слушай сюда. Сегодня в соседнюю хату зашел с воли свежий человек. У него тройное убийство с отягощающими. Взяли с поличным, не отбрешется. Если ему подробно разъяснить, что и как, он все твои грехи на себя возьмет и подпишется. Ему один черт, сколько ему пожизненных сроков навинтят. Просекаешь?

— И сколько он возьмет за свои услуги?

— Давай вместе посчитаем. Ему сейчас сорок. В крытке при лучшем раскладе еще столько же протянет. По штуке баксов за каждый год отсидки — это по-божески, как считаешь?

— А твой интерес какой? — спросил Самурай напрямик. — Только про большую дружбу заливать не надо. У нас деловой разговор. Давай по существу.

— Давай, — легко согласился Каракум. — Мне столько же отстегнешь. Всего восемьдесят кусков получается. Я все организую: твой мобильник, карту, ноутбук. Понажимаешь кнопки десять минут, и, считай, ты на воле. Проинструктируешь человека, он на допрос попросится и нужные показания даст. Не отступится, не сцы. И я тебя не кину. Все будет чики-пики.

Нельзя сказать, что Самурай до конца или хотя бы наполовину поверил Каракуму. Однако он рассудил так: если суждено сесть, то деньги на банковском счету все равно пропадут. Лучше рискнуть, поставив на кон почти все свои сбережения и мечту обосноваться в Англии. Можно, конечно, потерять все… но и приобрести можно многое, очень многое.

Одним словом, ударили по рукам. Три ночи Самурай не спал, коря себя за доверчивость. Не то чтобы жаба сильно давила из-за потраченных денег. Не хотелось переходить в разряд терпил и лохов, а именно это грозило Самураю в том случае, если его развели и кинули. Однако Каракум не подвел. На четвертое утро конвоир явился за Самураем, а через каких-нибудь пятнадцать минут ему прочитали постановление суда о реабилитации и освобождении из-под стражи.

Это походило на чудо. Это и было чудом. Чудеса случаются. Особенно с теми, кто готов за них платить.

Это был именно такой случай.

Выпал первый снег. Проснувшись утром и выглянув в окно, Самурай понял, что что-то изменилось. Мир стал другим. Самурай тоже изменился. Словно он шел-шел в горку и уже совсем выбился из сил, но неожиданно высота была взята, и дальше пошло легче. Конечно, впереди на пути поджидали новые препятствия, но это было преодолено, и душа наполнилась радостью, легкой и светлой, как снег, устилающий землю за окном.

«Сегодня поеду к Валерии», — сказал себе Самурай, пока чистил зубы.

У внутреннего голоса аргументов для возражений не нашлось. Как-никак Валерия спасла Самурая, а это требовало от него как минимум благодарности.

Попивая кофе, он размышлял, стоит ли купить цветы или это будет пошло. Решил отправиться на встречу с пустыми руками. Не всякой женщине захочется принять букет из рук убийцы ее мужа.

Решимость Самурая пошла на убыль, когда он подъехал к знакомому дому, в котором не так давно лишил жизни двух человек. Снег лежал все такой же чистый и белый, но уже не радовал взор. Не выбираясь из машины, Самурай дождался, пока Валерия отвезет дочь в школу, а потом проследил за ее машиной до работы, но не вошел туда за ней, а остался снаружи.

«Шкода», в которой сидел Самурай, была не угнанной, а купленной за собственные деньги. Их осталось не так уж много, но он не знал, возьмется ли снова за привычную работу. Все зависело от того, как пройдет встреча с Валерией. Чего Самурай от нее ждал? Он и сам не смог бы объяснить. Даже себе. Ничего не ждал и одновременно с этим возлагал на встречу множество смутных надежд. Если бы кто-то взялся сформулировать их и свести в одно целое, то получилось бы, что Самурай мечтает начать новую жизнь.

Это оказалось труднее, чем он ожидал. Прошло часа три, прежде чем (до тошноты напившись кофе во всех окрестных кафе) Самурай переступил порог больницы, навел справки в регистратуре и поднялся на второй этаж. Там он провел еще около сорока минут в очереди и только после этого вошел в кабинет.

Увидев его, Валерия опустила ресницы и обратилась к сидящей за соседним столом медсестре:

— Людочка, вы можете идти. Прием закончен.

С любопытством поглядывая на Самурая, девушка собрала вещи, набросила куртку и удалилась.

— Ну? — спросила Валерия, не поднимая глаз. — Что вам?

— Я не лечиться пришел, — начал Самурай, покашливая при этом чаще, чем это делает здоровый человек. — Я хочу… хочу…

Слово «извиниться» было слишком нелепым, чтобы произносить его вслух.

— Поблагодарить вас, — нашелся он наконец.

Валерия посмотрела на него и ответила:

— Это я должна вас благодарить.

Самурай закашлялся по-настоящему, прикрывая рот кулаком.

— Надеюсь, не инфекция? — спросила Валерия. — А то могу осмотреть. В порядке взаимовыручки.

В кабинет заглянул пенсионер в заснеженной шапке. Она сказала ему, чтобы приходил завтра, и заперла дверь изнутри. Пояснила Самураю: