Сергей Майдуков - Месть Самурая

— Кажется, я начинаю догадываться, — произнес Самурай.

— Ничего личного, — пробормотал Голобородько.

— Ошибаешься, Вова. Для меня это очень личное.

— Потом будете выяснять отношения, — перебила Валерия. — Если в этом еще будет хоть какой-то смысл. По-моему, все и так предельно ясно. Николай, ты уходишь. Навсегда.

Самурай скосил на нее синий глаз:

— Чтобы сообщить мне об этом, тебе понадобились телохранители?

— Не хотела недоразумений.

— А то, что происходит сейчас, не недоразумение?

— Не придирайся к словам, — нервно произнесла Валерия. — Сейчас важна суть.

— И в чем она состоит, твоя суть? — холодно осведомился Самурай.

— Я уже сказала, Николай. Собирай вещи и убирайся. На тот случай, если тебе вдруг захочется остаться: у меня есть запись нашего вчерашнего разговора. Можешь назвать это своим чистосердечным признанием.

— Зачем?

— Как зачем? Чтобы обезопасить себя.

— Зачем весь этот цирк? — продолжал Самурай ровным тоном. — Зачем было говорить, что мы партнеры? Что мы поженимся? Неужели ты думаешь, что без этого я бы не сделал для тебя того, что сделал?

— Ты не хотел! — сорвалась на крик Валерия. — Я никогда не была в тебе уверена! А у меня дочь! И кто-то должен о ней позаботиться! Можешь считать меня сукой. Пусть. Я сука и есть! И я защищаю свою девочку всеми доступными мне способами! Ясно?

— Ясно. — Самурай перевел взгляд на Голобородько. — И давно вы в сговоре?

— Нет, — был ответ. — Со вчерашнего дня. Ты уходишь, я остаюсь. Такой расклад. Без обид.

Голобородько на всякий случай отступил назад, готовясь к обороне и контратаке, если возникнет такая необходимость. Его парни тоже напружинились. Самурай почувствовал, как его пальцы невольно складываются в кулаки.

— Не смей, Коля! — предупредила Валерия. — Не делай глупостей, о которых потом пожалеешь.

— Я уже совершил все глупости, которые только мог.

— Пока что нет. Если ты соберешь вещи и уйдешь, то последствий не будет.

— А если я откажусь? — поинтересовался Самурай.

Ему и самому не хотелось оставаться с Валерией после того, как она себя проявила. Но обида удерживала его на месте. Он не мог допустить, чтобы его использовали и выбросили, как одноразовый шприц или что-то другое в этом роде.

— Если ты откажешься, то сядешь, — сказал Голобородько.

— Я не к тебе обращаюсь. С тобой разговор будет особый.

— Никаких разговоров не будет, — вмешалась Валерия. — Я предупреждаю, Коля.

— Кто поверит твоей записи? — презрительно произнес Самурай. — Мы были вдвоем, выпивали. Я тебя разыгрывал.

— Ты плохо меня знаешь.

— Это точно, — согласился он.

— Твой пистолет, — продолжала Валерия. — С которым ты ушел и вернулся. Я его спрятала. Как думаешь, что покажет экспертиза, если до нее дойдет дело? Удастся тебе отвертеться? Там твои отпечатки пальцев.

Самурай сделал инстинктивный шаг вперед. Расценив это как сигнал к бою, один из охранников бросился к нему. Самурай так двинул ему в челюсть, что он упал на руки своих товарищей.

— Спокойно! — выкрикнул Голобородько. — Остаемся на местах! Николай, не усугубляй! — Он издал смешок, сообразив, что сказанное получилось в рифму. — Хватит нарываться. Проиграл так проиграл.

— А кто здесь в выигрыше? — зло спросил Самурай. — Ты? — Он перевел пылающий взгляд на Валерию. — Ты? Рано победу празднуете.

Она вытянула указательный палец в сторону двери.

— Уходи! Без тебя разберусь, что мне праздновать, с кем и когда.

Он остался на месте. Его грудь вздымалась. Гнев переполнял его. Как можно было довериться этой лживой и коварной женщине? Он совсем потерял голову и позволил обвести себя вокруг пальца. Осознание этого было невыносимым. Ему здесь было нечего делать. Тем не менее хотелось доказать напоследок, что он не настолько глуп, как думает о нем та, кого он считал своей любимой.

— Скажи, Валерия, — заговорил он, усмехаясь, — ты бралась за пистолет руками?

— Нет, конечно, — ответила Валерия, мимолетно скривившись. — Я не дура.

— В таком случае, — сказал Самурай, — на пистолете вообще нет отпечатков пальцев. Потому что свои я уничтожил. И что дальше? Чем еще будешь шантажировать?

— У нее все козыри на руках, — вмешался Голобородько. — Петля затянута, не рыпайся. Просто свали отсюда. Ты еле на ногах стоишь. Мне ничего не стоит вышвырнуть тебя отсюда.

— Погоди, Владимир. — Валерия торжествующе усмехнулась. — Николай уйдет сам. Ты же умный, Коля, да? Тогда смотри и оценивай свои шансы.

Держась на благоразумном расстоянии, она включила мобильник и подняла перед собой так, чтобы Самураю был хорошо виден экран. Это было видео с участием Симоны, которая, глядя в объектив, затараторила:

— Раньше я никогда не видела этого человека, но узнаю, если потребуется. Он сказал мне, что собирается убить Александра Сергеевича, и пригрозил, что убьет и меня, если я его выдам. Он страшный человек. У него глаза убийцы. Он выстрелил в Александра Сергеевича с таким хладнокровием, словно был на охоте. Кровь течет, а он мне подмигивает. Когда он ушел, я думала, что упаду в обморок. Так тряслась, так тряслась…

Пока Симона излагала все это, за ее спиной пару раз мелькнул один из охранников клуба.

Самурай подал знак Валерии, чтобы остановила показ ролика, и взглянул на Голобородько:

— Твоя работа?

Начальник охраны пожал плечами:

— Мне говорят, я делаю.

— Удобная позиция, — сказал Самурай.

— Можно подумать, ты не такой, — парировал Голобородько.

Объяснять ему, в чем разница, не хотелось. Самурай рывком достал свою сумку из шкафа и принялся собирать вещи. За ним настороженно наблюдали издали. Когда он пошел вниз по лестнице, Валерия догнала его и попросила:

— Не держи на меня зла, Коля. Так надо. Нам все равно пришлось бы расстаться. Не думал же ты, что я подпущу к своей дочке киллера? Что свяжу свою судьбу с убийцей ее отца?

«Но подпустила, — возразил Самурай мысленно. — И связала судьбу. Не надолго, правда. Пока тебе было это выгодно. Тварь».

Вслух он не произнес ни единого слова. Мерно спустился по ступеням в холл, толкнул дверь, пошел по дорожке.

— Коля! — послышался за спиной голос Валерии. — Это самозащита. Я не могу иначе.

— И не надо, — произнес он.

Произнес так тихо, что она его, конечно же, не услышала.

Квартира, в которой проживал Владимир Голобородько, была обставлена таким минимумом мебели, что ему было где развернуться. Из-за сугробов и метелей пробежки стали невозможными, поэтому утренняя разминка проходила дома.

Мелкие снежинки, кружась, залетали в распахнутое настежь окно. Абсолютно голый Голобородько отжимался от скрипучего паркета на больших кулаках. Корпус у него был мощный, почти безволосый, если не считать мохнатых зарослей в паху. Несколько коротконогий, очень белокожий, с выпяченной грудной клеткой и отставленным задом, он был воплощением грубой мужской силы, так ему сказали однажды, он этому поверил и запомнил. Всякий раз, включая свет и открывая окно перед утренней зарядкой, Голобородько непременно вертелся перед зеркальным шкафом, а потом воображал, как зрелые женщины и девочки в доме напротив, затаив дыхание, следят за ним из-за штор и гардин. Это его окрыляло. Придавало ему силы. Хотя имелся у Голобородько и другой источник вдохновения.