Сергей Майдуков - Месть Самурая

По дороге Голобородько распорядился, чтобы через полчасика «налет» повторили, а потом драпали без оглядки, якобы напуганные его присутствием. Получилось более чем убедительно. И Валерия, и Вика, и Моника Карловна преисполнились такой благодарностью к спасителю, что накрыли для него стол, несмотря на позднее время.

— Ты ведь не успел поужинать из-за меня, — виновато произнесла Валерия.

— Не только поужинать, Валерия Викторовна, — подмигнул Голобородько. — Но это дело поправимое.

— У тебя, наверное, отбою нет от поклонниц, — льстиво сказала Моника Карловна.

— Все это суета сует и всяческая суета. Время собирать камни, и время кидаться ими. Мне жениться пора. Дети, семья, то да се. Отгулял свое. Годы берут свое.

— Это так, — согласилась Валерия. — Желаю тебе поскорее найти свою половину.

Она подняла бокал с красным вином. Голобородько чокнулся с нею стаканом апельсинового сока. Они плотно поели и осоловели. Моника Карловна повела Вику наверх, укладывать спать.

— Детская психика очень ранимая, — заботливо сказал Голобородько. — Если ее опять напугать, то девочка может заикой стать. Или — фьють! — он повернул пальцем у виска.

— Прекрати! — нахмурилась Валерия.

Еще пять минут назад она намеревалась предложить ему переночевать на диване в гостиной, но вдруг напряглась и захотела, чтобы он поскорее покинул ее дом. Голобородько почувствовал перемену ее настроения.

— Пожалуй, поеду, — сказал он, вставая. — Проводите меня, Валерия Викторовна.

— Конечно.

Они вышли в холл. Голобородько, шедший вторым, плотно затворил за собой дверь, обхватил Валерию вокруг талии и запечатал ей рот своими усами и губами. Она пискнула, вся извиваясь.

— Только кричать не надо, — предупредил Голобородько, запуская руку ей под юбку. — Шок будет для девочки и мамы.

— Да как ты!..

Он стянул с нее трусы до колен, приподнял и стал раскачивать из стороны в сторону, чтобы трусы соскользнули с ног. Как только это произошло, Голобородько повалил Валерию на ворох верхней одежды на кушетке и воткнулся в нее так быстро и легко, как будто проткнул пальцем брусок подтаявшего масла. Валерия даже опомниться не успела, как они оба закачались вперед-назад, слушая скрип кушетки под собой.

— Прекрати! — пропыхтела Валерия.

— Поздно, — пропыхтел он в ответ. — Не могу.

Хмельной мозг подсказал ей расхожую поговорку о том, что, если изнасилование неизбежно, то нужно расслабиться и получать удовольствие. Так она и поступила.

Новый год Самурай встретил у родителей. Ему была противна сама мысль о том, чтобы провести эту ночь в одиночестве. Тупо сидеть перед телевизором со стаканом в руке и слушать, как за окном гремят салюты? Или ворочаться в постели без сна, тщетно убеждая себя, что ничего особенного в новогодней ночи нет? Или, быть может, шляться по пустынным улицам в надежде на счастливую встречу, которая перевернет всю дальнейшую жизнь? Но такая встреча уже состоялась, и ничего хорошего она Самураю не принесла. Вернее, хорошее, конечно, присутствовало, но лучше бы его совсем не было, чтобы не сожалеть теперь, не мучиться и не терзаться от приступов обиды и ревности.

То, как обошлась Валерия с Самураем, не оставляло сомнений в том, что она готовилась к этому шагу заранее. Целовала его, принимала ласки, а сама лишь использовала его в своих целях, зная, что избавится от него, как только он сделает все, что от него требуется. И он сделал. А теперь прозябал в тесной убогой конуре, снимаемой посуточно.

Самурай еще не решил, как поступит. Он не был уверен, что не отомстит Валерии, как не был уверен, что не махнет на нее рукой и не покинет Юзовск, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Что он забыл в этом городе? Родителей? Но им, похоже, все равно, где их единственный сын и что с ним. Сидят перед своим телевизором, впитывая все новую и новую информацию, от которой назавтра в голове следа не останется.

Обычно подобные мысли не вызывали у Самурая ничего, кроме глухого раздражения, смешанного с жалостью, но на этот раз он неожиданно для себя испытал нечто вроде зависти. Ему вдруг тоже захотелось не заморачиваться обстоятельствами личной жизни, а переключиться на что-нибудь другое. Наминать оливье за праздничным столом, чокаться с отцом, провозглашать тосты, слушать новогодние поздравления и наблюдать, как веселятся в телевизоре ряженые, синхронно открывающие рты под фонограмму.

Родители восприняли его предложение отпраздновать вместе с неожиданным энтузиазмом. Они так обрадовались его звонку, что ему даже стыдно стало. Он, обвиняющий их в равнодушии, так ли часто хотя бы думает о них, не говоря уже о том, чтобы проявлять заботу и ласку? Эгоист. Холодный и расчетливый одиночка, не способный на нормальные человеческие чувства. А чего еще ожидать от профессионального убийцы?

Отец встретил его в прихожей объятиями и похлопыванием по спине. Потом подоспела с поцелуями мама, вся пропахшая своими яствами и приправами. Пока она заканчивала стряпню, Самурай с отцом под шумок опрокинули по паре рюмок и размякли в своих креслах в ожидании продолжения.

— Рад, что у тебя закончились неприятности, — сказал отец. — Надеюсь, теперь ты возьмешься за ум. Устроился уже на работу?

— Да, — соврал Самурай. — Свое дело начал. Пока раскручиваюсь.

— Не знаю, не знаю. На твоем месте я бы выбрал что-нибудь более надежное. Стабильность, вот что нас поддерживает. Постоянная работа, профессиональный рост, уверенность в завтрашнем дне.

— Я уверен, — опять соврал Самурай.

— И о семье пора подумать, — не унимался взбодренный коньяком отец. — Без жены и детей мужчина все равно что перекати-поле. Ни кола, ни двора…

— Так я же и есть Николай-Нидворай…

— Глупая шутка. Я серьезно, Коля. Семья нужна. Ну ничего, мама на этот счет что-то придумала.

— Что? — насторожился Самурай.

— Ничего, — замкнулся отец, сообразивший, что сболтнул лишнее.

Допытываться было некогда, потому что пришлось бегать по квартире с блюдами и расставлять их на столе. Время Нового года неумолимо приближалось. Ощущение чего-то неизведанного наполняло души. Телеведущие улыбались все шире, смотрели все загадочнее, как будто им было известно нечто такое, от чего все скоро придут в полный восторг. Люди по всей планете сделались необыкновенно радушными, щедрыми и доброжелательными. Каждый давал себе обещание, что с нового года что-нибудь начнет или же бросит. Все отныне будет по-другому. Новая жизнь, новые планы и перспективы. Да, да, непременно! Наливайте же скорее шампанское, заветные желания уже задуманы и ждут своего воплощения.

Исключением были лишь немногие. Изгои и отщепенцы вроде Самурая. То желание, что сформировалось у него в мозгу, не требовало никаких мистических обрядов и суеверных подходов. Он собирался всего-навсего отомстить Валерии. Он бы понял и простил ее, если бы не все эти обещания партнерства и признания в вечной любви. Зачем она с ним так? За что? Это ведь не была месть за убитого супруга. Плевать на него было Валерии. Она даже обрадовалась, что избавилась от него, заодно с его карточными долгами. Благодаря его смерти она заполучила весьма доходный бизнес. А потом Самурай стал не нужен. И Валерия преспокойно избавилась от него. Разве можно прощать такое?