Сергей Майдуков - Лютый беспредел

— Двести штук — большая сумма, — произнес Горбатый задумчиво. — Откуда у тебя такие бабки, пацанчик? Клад надыбал?

— Деньги отцовские, — пояснил Алик.

— А он где сам?

— Умер.

— Опа! — обрадовался главарь. — Так это ты его заказал?

— Нет, что вы, — замотал головой Алик. — Родного отца? Никогда в жизни. То был несчастный случай.

— Ты кушай, кушай, — произнес Горбатый ласково. — Мясо сочное, сладкое. Мы свинок человечинкой при случае потчуем. Они лю-у-у-бят.

Алик поперхнулся. Сидящий рядом бандит хлопнул его ладонью по спине. Не ожидавший удара, Алик ткнулся лицом в тарелку. Все засмеялись.

— Кого ж ты тогда заказал, дурик? — спросил Горбатый. — Колись, тут все свои. Ром будешь?

— Нет, спасибо. — Алик вытер губы. — У меня есть враг. Я хотел от него избавиться. Карачай его фамилия.

За столом стало тихо. Все перестали жевать.

— Карачай? — переспросил кто-то. — А погоняло его какое?

— Вот этого не знаю. Карачай Геннадий Ильич.

— Точно? Ничего не путаешь? Не Сашка Резаный?

— Геннадий Ильич, — повторил Алик. — Бывший мент.

— Стоп машина! — воскликнул Горбатый, и глаза его заблестели еще сильнее.

Он выпил рому и дернул щекой.

— Вот у кого Резаный ховается, — пробормотал он. — У брата. Они братья, Резаный и мент этот. Нюх меня не подводит. А ну, Черва, пробей по своим каналам.

Бандит, к которому он обратился, вышел из комнаты с телефоном, вернулся минут через пять и доложил:

— Ты не ошибся, папа. Так и есть, братья они. Родные. В ментовской базе данных так значится. Темнил Резаный.

— Темнил, — медленно произнес Горбатый. — А почему? Да потому что постукивал на нас, вот почему. Не было резона ему сознаваться. Стукачом оказался Сашка. И сейчас он у брательника прячется, зуб даю.

Из оживленного обсуждения, затеявшегося между ворами, Алик усвоил примерно следующее. Брат Геннадия Ильича был известным вором, подавшимся в бега после того, как на воровской сходке ему поручили убрать одного авторитета. Он свое дело сделал, однако убитый был человеком влиятельным, при депутатской неприкосновенности. Менты рыли землю, чтобы отыскать убийцу, поскольку этого требовали на самых высоких этажах власти. Выдавший Резаного мог рассчитывать на особые отношения с ментами, о чем не раз прямым текстом говорилось Горбатому. Такие особые отношения были ему сейчас крайне важны, поскольку из трех бандитских группировок Неверска осталась только возглавляемая им, а он намеревался взять весь город под свой контроль и сменить масть, заделавшись уважаемым бизнесменом. Оттуда и в политику путь короткий.

— Будем выходить на новый уровень, — подытожил Горбатый, постукивая стаканом в такт своим словам. — Карачая-старшего потрясти надобно, нехай братишку нам подгонит. Сдать Резаного мусорским — не западло, поскольку он теперь не честный вор, а сука и стукач. А мы на этом деле хорошо поднимемся.

— Папа, — окликнул его собутыльник, указывая глазами на Алика, — может, не будем при нем?

Глаза Горбатого не просто заблестели, а загорелись почти осязаемым огнем.

— Ты кого учить вздумал, Чума? Ты думаешь, папа без тебя не знает, чего можно, а чего нельзя?

Чумак съежился и втянул голову в плечи, что свидетельствовало о его страхе перед вожаком.

Горбатый сменил голос с гневного на отеческий.

— Алик нам не враг, а кореш теперь, — сказал он. — И яички у него не простые, а золотые. — Он визгливо засмеялся, после чего вновь сделался серьезен. — Ты ведь никому не расскажешь про то, что здесь слышал, правда?

— Конечно, — подтвердил Алик, кивая. Спохватившись, он энергично помотал головой. — Никому. Зачем мне? Я понимаю.

— Вот и я так думаю, что никому ты ничего не скажешь, — подмигнул Горбатый. — Как нам твоего Геннадия Ильича найти? Мы его для тебя бесплатно уберем. Раз ты теперь кент наш, то для тебя скидка. Не двести пятьдесят штук с тебя, а только двести двадцать.

Брови Алика поползли вверх.

— Но я столько и был должен! — воскликнул он. — Если Карачай обойдется мне бесплатно, то получится двести…

— Ты мне арифметику здесь не считай! — угрожающе процедил Горбатый. — К нему с добром, а он резцы кажет. Где Карачай обитает?

— Адреса не знаю, — виновато произнес Алик. — Телефон есть.

— Давай телефон. И ступай отсюда. Пацаны, определите гостя куда-нибудь до обеда. Покемарить надо, а то зенки слипаются.

Его отвели в соседний дом, где не было ни мебели, ни печки, а только декоративные решетки на окнах, и Алик сел на холодный пол, сунул лицо в пальто, чтобы согревать себя дыханием. Ноги в коротеньких хипстерских носочках и брючках мерзли. Заснуть не получалось, но это было даже хорошо. В любом случае Алику требовалось время, чтобы хорошенько подумать. Он вспомнил про охотничье ружье, которым угрожал Карачаю. Оно осталось на галерее второго этажа. Алик не убрал его на стеллаж, а просто поставил за шкафом, прислоненное к стенке. Если схватить ружье неожиданно и действовать хладнокровно, можно будет застрелить двоих.

Что потом?

Алик вызовет полицию и попросит установить круглосуточную охрану в доме и рядом. При наличии денег сделать это будет нетрудно. Как и откупиться за убитых бандитов, списав все на вооруженную самозащиту во время ограбления. Таким образом Алик получит несколько дней передышки. Этого времени хватит, чтобы все родительские деньги окончательно перекочевали в его карманы. После этого прощай, Неверск! Мир велик, богатому человеку всегда есть, куда отправиться.

Уверенность в успехе согрела Алика лучше всякой тибетской мантры. Он встал и принялся расхаживать по пустой комнате, разминаясь. Себе он представлялся сейчас большим, опасным, хитрым зверем. Бандиты думают, что имеют дело с жалким слизняком, не способным постоять за себя. Скоро их ждет большой сюрприз. На этот раз Алик не растеряется, как тогда, с Геннадием Ильичом.

Он схватил воображаемое ружье, вскинул, передернул затвор и выстрелил дважды: «пух-х!.. пух-х!..» Это ему так понравилось, что он еще трижды повторил пантомиму. Бандиты падали как подкошенные. Им некуда было деваться на узкой галерее. Они шли один за другим и даже не успевали потянуться за оружием. Главное — не дать им повода заподозрить опасность. Продолжать разыгрывать из себя трусливого дурачка. Тогда его перевоплощение станет для бандитов полной неожиданностью.

Когда за Аликом пришли, он был голубого цвета и с фиолетовыми губами. Приставленные к нему бандиты отвели его в дом Горбатого, посадили возле обогревателя, дали виски. И было ему сказано, что в сопровождении верных людей поедет он домой, где возьмет требуемую сумму. И не поставили его в известность, что после уплаты долга с него станут сбивать еще деньги, сколько получится. А когда Алик отдаст все, его тихонько прирежут или удавят. И, зная об этом, Горбатый смотрел на юношу с доброй усмешкой, не питая к нему никаких плохих чувств.