Валерий Шарапов - Тёмные московские ночи

Это было обычный биографический материал. Сухой, чисто канцелярский, изобилующий датами и событиями. Вряд ли он мог пролить свет на причины трагедии, приключившейся в тёмном переулке. Однако, как говорят, в уголовном розыске - информация лишней не бывает. А вдруг вылезет подозрительный штришок или какая-нибудь зацепочка? Он закрыл личное дело хотел что-то сказать, но скрипнувшая дверь отвлекла его. В кабинет вошли Бойко и Баранец, оба выглядели уставшими.

- Пусто, Иван Харитонович, обошли все переулки и улицы и набережные. Следов в прилегающих дворах много, но все давнишние, - доложил Олесь, - пятен крови тоже нигде нет, если не считать место, где произошло убийство. Подозрительных предметов не найдено. В общем, мы зря потратили три часа.

- Было бы странно, если бы эти паскуды наследили. Уже и так ясно, что мы столкнулись с опытными бандитами, - проворчал Старцев и кивнул на столовку. - Подкрепитесь, там Костя сухари с консервами прикупил.

Срок на расследования убийства начальство определило небольшой, поэтому работа кипела, если можно было так назвать то, чем занимались подчинённые майора Старцева. Трое изучали архивные дела, искали похожее убийство, Егоров вспомнил о нескольких подобных случаях, произошедших в Московской области до войны, и отправился к старому сыщику Петру Платову, ныне находящемуся на пенсии. Те давние преступления так и остались нераскрытыми. Платов принимал участие в расследовании. В разговоре с ним, Василий надеялся выяснить обстоятельства и подробности. Капитан Бойко бегал по коридорам управления, снова отлавливал сотрудников других оперативно-розыскных групп. Среди них имелось немало опытных специалистов, вдруг кто-то из них владеет ценной информацией. Васильков сидел за своим рабочим столом и внимательно рассматривал фотографии, сделанные Горшеней. Он то поворачивался к свету, то вооружался увеличительным стеклом и подолгу нависал над каждым снимком:

- Хреновые картинки, - пробурчал он и наконец-то распрямил. - Не видно человека, ни лица, ни волос, ни одежды не разобрать. Только фигура и общие черты.

Горшеня искоса глянул на Старцева и виновато протянул:

- Да я сколько твержу начальству о том, что фотоаппарат пора менять. Объектив поцарапан, затвор барахлит, барабан плёнку плохо прокручивает.

- А я тебе сколько раз отвечал - напиши на моё имя докладную записку, - парировало начальство, - я её подсунул Урусову, когда он будет в хорошем настроении. Чиркнет комиссар на ней резолюцию и появится у тебя новый аппарат. Ясно?

- Так точно!

Иван подошёл к Васильковую и спросил:

- Совсем ничего не разобрать?

- Вот посмотри, - тот подал снимки, - пара штук неплохо вышло, как раз с перерезанным горлом, а остальные…

- Да уж, на остальных всё как в молоке. А тебя что собственно заинтересовало?

- Хотел повнимательнее рассмотреть тело, - ответил Александр, - мы ночью приехали на место последние и толком ничего не успели разглядеть.

- Дождись Василия, он дольше других его осматривал, либо поезжай в морг, - посоветовал Иван, вдруг встрепенулся и спросил. – Кстати, Костя, одежду и обувь убитого привезли?

- Нет я весь день в кабинете, никто не приезжал.

Старцев тихо выругался и заявил:

- Паразиты, сказал же, доставить в управление.

- Я съезжу, - успокоил товарища Васильков. - Осмотрю тело, заодно прихвачу шмотки.

- Действуй.

Васильков сгрёб со стола папиросы, подхватил свой портфель и направился к выходу. В дверях он неожиданно остановился и спросил:

- Иван, а что ты решил по юным мстителем?

Старцев на секунду замер, шлёпнул себя ладонью по лбу, усмехнулся и сказал:

- Хорошо что напомнил, замотался я и забыл про них. Попроси дежурного чтобы привели всех пятерых в наш кабинет.

- Сделаю!

Пятеро парней, от пятнадцати до семнадцати лет от роду, стояли в самой середине кабинета. Оперативники, за исключением Старцева, занимались своими делами, но изредка пряча, улыбки, поглядвали на мстителей. Вид у тех был довольно жалкий, все помятые, чумазые, с торчащими вихрами.

Иван хмыкнул и поинтересовался:

- Ну и как вам первая ночь на нарах? Удобно было? Клопы и мухи не кусали?

Парни понимали воспитательную подоплёку колких вопросов, поэтому молчали.

- На самом деле, молодые люди, меня интересует один единственный момент, - старший оперативной группы прохаживался перед ними, опираясь на тросточку, - мне хотелось бы знать, как вы сами расцениваете свои поступки.

Старцев и большинство его подчинённых ожидали услышать раскаяние, просьбу простить, обещание ходить по струнке. Ведь показательная ночь в камере в таком юном возрасте не шутка. Но нет, не тут то было.

- Всё равно буду давить гадов, - пробурчал Цетлин, у которого фашисты погубили всю семью.

- И я не отстану, - поддержал его Величко.

- Даже если срок дадите, не передумаю, - сквозь зубы процедил Калугин, - а по мне так мало мы этим подонкам по шеям надавали.

Ивана удивила это юношеское упрямство. Он остановился и хотел было что-то сказать, но его опередил Эдик Хрусталёв:

- А я, когда школу закончу, к вам в милицию подамся, - вдруг заявил тот, - и всех до одного переловлю. Слово даю.

Только что Старцев готов был вскипеть и взорваться, но теперь взгляд его потеплел, он подошёл к Эдуарду, хлопнул его по плечу и заяви:

- Ну вот, хоть один умный среди вас затесался, - майор резко повернулся, схватил со стола фотографии, сунул их в руки Цетлину, - вот, полюбуйтесь. Гляди внимательнее и товарищем покажи.

Цетлинан один за другим просмотрел несколько снимков. На тех, где был отчётливо виден мужчина с запрокинутой головой и перерезанной глоткой он на несколько секунд задержал взгляд, затем парень передал фотографии другу, стоявшему рядом. Просмотр внёс в сплочённые ряды молодых людей некое оживление, граничащее со смятением. Одни не скрывали потрясение от увиденного, другие пытались держать марку.

- Кто это? - наконец-то спросил кто-то из них, - что за человек на снимках?

- Какая разница как его звали при жизни, какую он носил фамилию, кем работал, - задумчиво, глядя в окно ответил Старцев, - это был советский человек, такой же, как и любой из вас. Его убили, несколько часов назад, это сделали матёрые бандиты, за которыми Московский уголовный розыск охотиться несколько лет. Вначале они просто нападали по ночам и грабили людей, теперь, как видите, начали убивать. Мы не спим сутками, ищем, пытаемся вычислить их, предугадать каждый шаг и как можно быстрее обезвредить подонков. Дорога каждая минута, ибо они способны на все. А тут вы, со своей местью. Мы, из-за вас, потеряли несколько суток. Соображаете? - речь Старцева спокойная, проникновенная вначале и эмоциональная, исполненная праведным гневом в финале, подействовала подобно ушату ледяной воды.