Валерий Шарапов - Человек в безлюдной арке

Амбал расхаживал перед строем, только что набранных курсантов, чуть поодаль стоял Протасов, дожидаясь когда курешь закончит наставление и распустит строй.

Мишка только что окончил полный курс обучения в Варшавской разведшколе и будучи старшим команды получил звание фельдфебеля. С минуты на минуту он с подчинёнными должен был отбыть спецлагерь для получения свежих данных по работе в Советском тылу.

Наконец послышалось зычная команда «Разойдись!» и Амбал направился к Протасову:

- Ну что, Миха! Вот ты и обогнал меня по службе - от фельдфебеля до офицерских погон два плевка, - хохотнул и хитро прищурился. - Собрался проведать родину? Не сыкотно туда возвращаться?

- А у меня есть выбор? - усмехнулся тот. - Ты занял последнюю тёплую должность в школе.

- Это точно. Успел вскочить на подножку.

Рядом никого не был,о но Амбал, на всякий случай, огляделся по сторонам и не громко спросил:

- Куда, если не секрет?

- Москва, только это между нами!

- Само собой.

- Сегодня в спецлагерь, через недельку в прифронтовую зону, а там через линию фронта и…

Что последует за этим «И» они не знали. Заброска группы и агентов одиночек в СССР производилось без назначения конкретного срока возвращения. Сколько агентов успешно выполнили задание и вернулась, а сколько погибли или сгинули без вести в застенках НКВД можно было только догадываться.

- Ну, держи кардан, - подал Амбал руку. - Фарта тебе, авось свидимся.

Пожимая крепкую ладонь, Мишка замялся:

- Слушай, такое дело. Помнишь мою спичечницу?

- Бронзовую? Верняк, помню. Я сегодня был у майора Марвеца на итоговом инструктаже и попросил вернуть её мне, а он сучара, с такой ухмылочкой отвечает: - нам стало известно, что вы очень дорожите этой вещицей, она останется здесь до вашего возвращения.

Амбал развёл руками:

- Накой она тебе сдалась? Прикупишь на Московской блошке другую.

Мишка и вправду не очень верил в свое возвращение. Нет, погибать он не собирался, равно как и рисковать жизнью в Москве, ради выполнения полученного в разведшколе задания. Не порывая связи с немецкими шефами вернуться к привычной криминальной жизни - вот о чём мечтал он, затевает долгую игру после того, как загремел в камеру Московской тюряги. Большинство из его команды придерживались того же мнения. За три месяца совместной подготовки он неплохо узнал подчинённых и их мысли, намерения. Все они думали примерно одинаково - обосноваться в Москве и ждать как будут дальше развиваться события на фронте. Если попрут немцы - придётся форсировать работу в Советском тылу и выслуживаться перед новыми хозяевами. Если возьмут верх Советы - группа уничтожит всё, что связано с Абвером и станет обычной Московской бандой. Второй вариант - возвращение в Рейх не предусматривал, а значит ставил жирный крест на Мишкиной спичечнице, на его мечте узнать тайну рода Протасовых и отыскать несметные богатства своего известного предка, сенатора, действительного тайного советника масона Александра Павловича Протасова.

Немного помедлив, Мишка решился и рассказал Амбалу - почему он так дорожил этой бронзовой вещицей.

Москва июль 1945 года

Прогремевший взрыв разворотил переднюю часть автобуса, вынес стёкла и поразил осколками водителя. Никто из сыщиков, благодаря отменной реакцией Василькова, не пострадал, а Павел Гордеевич, что-то шепча посиневшими губами, умер у Егорова на руках. Через пятнадцать минут, после звонка дежурному, к замершему посреди улицы автобусу прикатило несколько машин из МУРа и НКГБ, приехал даже сам комиссар Урусов. Разбирались долго: измеряли, фотографировали, опрашивали свидетелей.

В управление Васильков, Егоров и Ким вернулись только к вечеру. Все были мрачные, уставшие, голодные. Заварив по кружки крепкого чая, устроили короткий разбор полётов. Каждый оперативник, в течение двух - трёх минут, докладывал чем занимался в течение рабочего дня и что сумел накопать.

Сам Старцев до взрыва был на совещании руководства МУРа, но особенно по этому поводу не горевал. Помочь товарищам в оперативном расследовании всё равно было нечем, оно лишь называлась «оперативным», а на деле не сдвигалась ни на йоту, а тут ещё это чёртова граната.

- Забросить её в окно автобуса мог кто угодно, - настаивал Бойко. - И малолетний дурачок из хулиганских побуждений, и взрослые рецидивист в качестве мести за прошлые расследование, а может и кто посерьёзней.

- Посерьёзнее это кто? - не понял Старцев.

- Кто-то из бывших диверсантов-разведчиков. Протасова, как мы выяснили, мертвым никто не видел. Поднялся вместе со всеми в атаку и не вернулся, а когда взяли Одоев, по словам ротного Скрябина, погибших хоронили в братских могилах: кого опознали, от кого только руки ноги остались. Протасова среди опознанных не было.

Иван Харитонович скрасил кислую мину:

- Понимаю к чему ты клонишь. Ну и ты пойми, Олесь, нужны веские доказательства его бегства к немцам. Если мы получим хотя бы один факт его измены, то моментально подключим к расследованию контрразведку, а там глядишь у нас и вовсе забрали бы это гиблое дело с убийствами, только нет у нас на руках таких доказательств.

- А спичечница Протасова, которую Саня нашёл в Польше?

- Олесь, ты первый день в угрозыске? Контрразведка нас на смех поднимет, услышав о Саниной находке в Польском лесу. То могла быть очень похожие вещица или та самая, но изъятая каким-нибудь фрицом у погибшего в Тульской области Протасова. Так что извини, пока одни предположения.

После взрыва гранаты в МУРовском автобусе, комиссар Урусов приказал подчинённым усилить бдительность и быть предельно осторожными. А группе Старцева выделил на ближайшую неделю легковой автомобиль с водителем, чтобы тот развозил сыщиков по домам после рабочего дня.

Василькова высадили из машины возле дома последним. В свою комнату, в большой коммунальной квартире он попал около девяти вечера. Супруга Валя в этот день дежурила и возвращалась со смены только в восемь утра.

«Привет мой дорогой, - прочитал Александр послание на листке календаря, - ухожу на дежурство, в белой кастрюльке тушёная капуста, в сковородке кусочек жареной рыбы. Не скучай. Люблю, целую! Твоя Валя»

Улыбнувшись, он закинул на плечо полотенце и отправился в ванную. Ужиная в одиночестве Васильков продолжал размышлять над ходом расследования, думал он над этим и на общей кухне, споласкивая тарелку с вилкой и дымя папиросой в комнате у открытого настежь окна. Умывшись перед сном, он вернулся в комнату и опять остановился у календаря. Вторично прочитав послание супруги, Александр оторвал листок и устало произнёс, «Ну вот и ещё один день закончился, тяжёлый и бесплодный. Что нас ждёт завтра?»