Сергей Майдуков - Жестокая справедливость

Судя по тому, что армян пристрелили другие бандиты, скрывшиеся в фургоне, в городе началась война между группировками. Вот на этом нужно было и сыграть.

— Я шел домой, — заговорил Лагутин, показывая направление, в котором он якобы двигался. — Вдруг из того окна… видите? Оттуда спускается молодой человек лет двадцати пяти. На него бросаются эти двое. Он, недолго думая: бах-бах! И микроавтобус рядом стоял… Оттуда тоже: бах-бах! Я от страха сомлел.

— Свидетелем пойдешь, — решил румяный парнишка, которому с его мальчишеской наружностью не лейтенантские погоны носить, а к выпускному вечеру в школе готовиться. — Копылов! Опроси свидетеля.

Это была невероятная удача. Ускользнув из кольца полицейских, Лагутин отошел в сторонку с вышеназванным Копыловым, рыхлым сержантом с недовольной физиономией. Нужно было как-то избавиться и от этого персонажа, пока дело не дошло до проверки документов. В наш электронный век одного идентификационного кода достаточно для того, чтобы получить массу сведений об интересующем вас человеке. Для Лагутина с его подпорченной биографией и недавними событиями это было бы катастрофой.

Ответив на несколько дежурных вопросов, он представился вымышленным именем, ответил на уточняющие вопросы, увидел, что Копылов готовится наводить справки, и, понизив голос, спросил:

— И много денег насчитали?

— Каких денег? — оживился Копылов.

Рыхлость его пропала, сменившись охотничьей стойкой. Он даже голову к плечу склонил, чтобы лучше слышать.

— Тот длинный… — Лагутин указал на Шварца, — сбросил рулон долларов в кусты, когда вы подъезжали. Понятное дело, делиться никому не охота.

Копылов состроил проницательный прищур, который обычно отработан у актеров, играющих ментов в сериалах.

— Где эти кусты? Покажи.

Лагутин ткнул пальцем в темный параллелепипед стриженного кустарника:

— Там. Примерно между фонарями.

— Проверим, — деловито произнес Копылов. — Ты точно видел?

— Что я, баксы с чем-то другим спутаю? — притворно обиделся Лагутин. — Такая трубочка, резинкой перетянута. Хотите, принесу?

— Не надо! Я сам!

Сделав два шагу в сторону кустов, Копылов оглянулся и строго приказал:

— Жди меня возле машины с мигалкой. Никуда не уходи. И про деньги не распространяйся.

— Улика, разве я не понимаю, — кивнул Лагутин. — Вещественное доказательство.

— Подкованный, — одобрил Копылов. — Иди к машине. Я сейчас.

По-видимому, он не хотел присваивать деньги на глазах у свидетеля. Собирался перепрятать их, а потом сказать, что ничего не нашел. В общем, сам себя перехитрил. Как только сержант, задрав ногу, перебрался через кусты, Лагутин бочком-бочком выбрался из столпотворения, покрутился среди зевак, отступил еще дальше и был таков.

Он понимал, что поступил опрометчиво, сунувшись к Леониду. Даша была совершенно права. Теперь было ясно, что деньги вытащить не получится. Выходит, придется отступиться? Что ж, Лагутин не идиот, чтобы биться лбом в закрытую дверь. Не судьба так не судьба. Недостающую сумму придется заработать иным способом. Каким?

В размышлениях об этом Лагутин вернулся домой, если такое определение применимо к съемной квартире. Даша не спала. Сидела в кухне и дымила длинной белой сигаретой. Блюдце было полно окурков разной длины и степени обгорелости. На столе стояла пустая бутылка сухого «Мартини».

— Ты же не курила, — сказал Лагутин, остановившийся у входа в кухню.

— Теперь курю, — обронила она, не удостоив его взглядом. — Ты тоже раньше не пропадал до утра. Знаешь, который час?

— Знаю. Ложись спать, Даша.

— Нет смысла, — сказала она, неумело гася сигарету. — Скоро утро. Как только рассветет, я ухожу.

Только теперь он обратил внимание, что она сильно накрашена и одета в сарафан со спадающими бретельками.

— Уже и вещи собрала? — спросил он.

— Там и собирать нечего, — ответила Даша. — Когда устроюсь, заплачу тебе за жилье и покупки. Не волнуйся.

— А я волнуюсь, — сказал он, садясь за стол напротив. — Я очень волнуюсь. Не за паршивые деньги. За тебя.

— Ничего. Справлюсь. Все живут как-то. Я не хуже других.

— Ты лучше.

— Оно и видно. — Даша сунула в губы сигарету и принялась безрезультатно чиркать зажигалкой. — Ты во мне разочаровался, что я, не вижу, по-твоему?

— Дай сигарету. — Лагутин открыл пачку. — И зажигалку. — Он высек искру, из которой разгорелось трепещущее пламя. — Хреновые сигареты. Слабенькие. И как будто духами напрысканы.

Она пожала плечами:

— Не нравится — не кури.

Бретельки, только что возвращенные на место, снова упали. Лифчик Даша не носила, ее плечи сверкали наготой в режущем электрическом свете.

— Пойдем спать, — предложил Лагутин осипшим голосом.

Он давно не курил и почувствовал, как слабнут ноги и слегка кружится голова.

— Лучше бы выпить предложил, — сказала Даша. — На прощанье.

— Тебе хватит.

— Я сама знаю, чего мне хватит, а чего нет.

Он подумал, что лучший способ остановить ее — это напоить и уложить в постель. Утром они поговорят на трезвую голову и, быть может, сумеют растопить лед, возникший между ними. У Лагутина была припасена бутылка хорошего французского бренди, но он не сразу выставил ее, решив попробовать обойтись без посредничества зеленого змея.

— Я больше не стану встречаться с Леонидом, — сказал он. — Как ты хотела.

— Только не надо делать мне одолжений, — заявила она в горделивой манере, присущей подвыпившим женщинам. — Все решено. Нам незачем быть вместе. Я больше не буду тебе обузой.

Лагутин вздохнул и выставил бутылку на стол. Добавил к ней пару чистых стаканов, достал из холодильника кое-какую закуску. Спать не хотелось. Ссориться тоже.

— Даша, — сказал он. — Я не умею ругаться и не умею мириться. Давай сделаем вид, что никаких недоразумений не было. Глупо получается. Сами портим себе жизнь. Стоит ли? Нам ведь было хорошо вместе. Вспомни.

Она посмотрела в свой наполненный стакан, как будто рассчитывая увидеть там какой-то ответ или подсказку.

— Я все помню, — сказала она и стала пить бренди большими глотками.

Лагутин протянул ей очищенный мандарин. Она запихнула его в рот целиком и стала похожа на раздувшуюся лягушку. Чтобы не рассмеяться, Лагутин выпил свой бренди и закурил новую сигарету. Он точно знал, что делать этого не следует. Когда ты продержался без курева почти год, то лучше не начинать снова. Обычно одной сигареты бывает достаточно, чтобы разбудить приглушенную тягу. Но сегодня голос разума звучал как-то не слишком убедительно. Словно ему тоже захотелось покурить.

— Мир? — спросил Лагутин, перебросив сигаретину в угол рта.

Даша пожала плечами. Бретельки не упали, потому что и без того висели вдоль рук.