Сергей Майдуков - Жестокая справедливость

Глаза Жореса стали красными, как будто в его глазницах включились две потайные лампочки.

— Это кто здесь маленькая собака? — завопил он фальцетом. — Ты фильтруй базар, женщина! Я таких, как Ахмет, на колу вертел! Они меня еще попомнят! Я коронуюсь и вернусь, чтобы с каждого врага спросить. Маленькая собака, ха! Ахмет ваш щенок в сравнении со мной.

Он еще долго разорялся в таком духе, и Карина терпеливо его слушала, то кивая, то вздыхая, то виновато разводя руками. Когда же Жорес наконец выговорился, она отправилась к Леониду, забрала его из гостевой комнаты и повела к себе наверх. Он признательности не проявил, смотрел хмуро, супил брови.

— Ты что, Леончик, — сладко защебетала Карина. — Обижаешься?

— Это по твоей милости меня взаперти держат, — буркнул Леонид. — Даже свежим воздухом не дают подышать.

— Дыши сколько влезет, — разрешила она. — Только в окно не высовывайся.

— Мы тут как в осажденной крепости!

— Это лучше, чем в гробу.

— Мне надоело! — заявил Леонид. — Я ухожу. Я вам не кавказский пленник!

Его голос дрогнул.

— Скажи об этом Жоресу, — предложила Карина. — Прямо сейчас.

Он отвернулся. Его затылок и спина излучали ненависть. В таком настроении он мог натворить что угодно. Пора было начинать с ним новую игру. На этот раз последнюю.

— Леон, — позвала Карина. — Иди сюда. — Она села на кровать и похлопала рукой по матрасу. — Давай, давай. Не дуйся.

Он дернул плечами, но подчинился. Она положила ладонь ему на колено и тихо сказала:

— Устал, бедненький?

— Не надо меня утешать! — огрызнулся он. — Я не маленький мальчик!

— Успокойся, Леон.

— Успокоиться? Вы мне весь бизнес развалили. Жену мою…

— Тихо, тихо! — Карина зажала ему рот. — Высказался? Теперь слушай меня. Визы скоро будут готовы. Как только это случится, мы поедем за ними. Правда, тебе придется спрятаться в багажнике, но это лишь временные неудобства, потерпишь.

— Нас не отпустят, — возразил Леонид. — Я не слепой. Вижу, что тут у вас происходит. Война. И меня держат в качестве пленника. Я даже догадываюсь зачем. Вы всей толпой собираетесь на мою яхту, вот зачем. Скажешь, не так?

Карина промолчала. Он с горечью усмехнулся:

— Вот видишь. Тот редкий случай, когда даже ты не находишь нужным врать. И зачем я только тебе доверился! Вся жизнь под откос.

— Ошибаешься, — сказала она.

Он недоверчиво взглянул на нее:

— Интересно, в чем?

— Мы поедем за визами и больше не вернемся сюда, — тихо произнесла Карина. — Улетим в Испанию вдвоем. У тебя там яхта, а у меня… — она стрельнула глазами по сторонам и перешла на шепот, — а у меня около двадцати миллионов на счету. Евро, Леон! С этими деньгами мы новый бизнес откроем. Солидный и чистый.

— Двадцать миллионов евро? — переспросил он. — Откуда у тебя?

Карина прижала губы к его ушной раковине:

— Это их деньги. Жореса и Саркиса. Неприкосновенный запас. Счет, как ты сам понимаешь, на меня оформлен.

Само собой, это была откровенная наглая ложь. Никаких миллионов у Мартиросянов припасено не было, и все, что им удавалось собрать посредством грабежей и вымогательств, выбрасывалось на ветер. Однако Карина знала свое дело. Ей нужно было удержать Леонида Маркова рядом и заполучить его яхту. Выдуманный мультимиллионный счет в банке должен был стать той приманкой, которая не позволит Леониду сбежать при первом же удобном случае. На свои первичные и вторичные половые признаки Карина уже не полагалась. Она знала разницу между воспылавшим страстью мужчиной и мужчиной пресытившимся.

Мысли, забегавшие в голове Леонида, были короткие, яркие, радостные. Кажется, он ухватил за хвост удачу. Только бы не оплошать. Двадцать миллионов евро — большие деньги. С ними он такие дела в Испании закрутит, что мама не горюй. Ну а способ избавиться от Карины он придумает потом. Когда получит доступ к деньгам.

— Звучит заманчиво, — сказал он. — Но я пас.

— Леончик! — заканючила Карина. — Ты что, меня бросишь? Я же сама распорядиться миллионами не сумею, для этого твои мозги нужны, на бизнес заточенные.

— Хочу сберечь эти мозги в голове, — сказал Леонид, приставив палец ко лбу, — а голову — на плечах. Я не сумасшедший, чтобы связываться с бандитским общаком.

— Это не общак, милый, — горячо зашептала она. — Это личные деньги моих братьев. Про них, кроме нас троих, никто не знает.

— Они нас не выпустят. Отыщут и убьют. Хорошо еще, если за яйца не подвесят, чтобы подольше подыхали. Хотя тебе это не грозит!

Леонид издал смешок, напоминающий по звучанию кашель при начальной стадии ангины.

— Мне грозит кое-что похуже, — строго произнесла Карина, — но я не боюсь. Я на все готова, чтобы остаться с тобой, чтобы нам больше никто не мешал. Между прочим, я женщина, Леон. Напомнить тебе, кто из нас мужчина?

— Во мне не страх говорит, милая, а рационализм. С чего ты взяла, что Саркис и Жорес оставят нас в покое?

И тут произошел тот редкий случай, когда Карина Мартиросян сказала чистую правду:

— Потому что от них придется избавиться.

Леонид выставил перед собой две большие растопыренные пятерни:

— Нет! На это я не подписываюсь. Ты провоцируешь меня, Карина. Небось, записываешь наш разговор? Или нас подслушивают?

Он бросил подозрительный взгляд по сторонам.

— Не пори чушь! — сердито прикрикнула Карина. — Зачем мне тебя провоцировать? Ты и так в наших руках. И твои документы у нас, забыл? Делай с тобой что угодно, ни одна собака не узнает.

Леонид нахмурился. Ее слова были справедливы, а потому особенно болезненны. Он сам ввязался в эту историю и шаг за шагом влип по самые уши. Теперь Карина предлагала ему выход. Можно ли ей доверять?

Он поднял на нее глаза.

— Я тебя люблю, Леон, — произнесла она с чувством. — Своих братьев я тоже люблю, но тебя гораздо сильнее. Поэтому ими придется пожертвовать. Я сама все устрою. Тебе ничего не придется делать, не переживай.

— И как ты это собираешься сделать? — спросил Леонид.

Она искривила губы в гримасе, которую лишь отчасти можно было считать улыбкой.

— Я все продумала, Леон. Жорес и Саркис собираются удрать отсюда на машине «скорой помощи».

— За ними «скорая» приедет?

— Уже приехала, — саркастически произнесла Карина. — В гараже дожидается. Когда соседние дома подожгут, тут кипеш поднимется, а они под шумок выскользнуть попробуют.

— Попробуют, — повторил Леонид. — А ты им не дашь?

Он испытующе взглянул на Карину. Она улыбчиво скосила рот в другую сторону.

— Я их заложу братве, — тихо произнесла она. — Их в «скорой» и накроют с остальной гоп-компанией. А мы уже будем далеко. Ну? Как тебе мой план?

— Ты серьезно?

— Куда уж серьезнее! Страшно даже представить себе, что со мной сделают, если узнают. Видишь, я тебе доверилась, Леон. Теперь мы двое в одной лодке. — Карина прыснула в кулак. — В «Бените» твоей. Что? Понимаешь теперь, на что я ради тебя готова? Родных братьев под танк бросаю. Это не шутки, Леон.