Дмитрий Малиган - Убийства с уведомлением

Он слышит шаги детских ножек, и периферийным зрением замечает движущуюся вниз по лестнице пижаму с рогом на голове. Злиться на себя за то чувство раздражения, что он испытывает при мысли о том, что не сможет прямо сейчас допить заслуженный им виски.

На пороге кухни появляется единорог. Георгий Константинович вспоминает, что когда у Нади только появилась эта пижама, из которой она теперь не выпазит иногда даже днем, то он искренне охреневал когда, посреди ночи видел движущиеся по дому розовое нечто.

– Что Единорожек, тоже не спиться? – сказал ген прокурор пытаясь придать голосу максимальную нежность, которую вообще могла позволить ему его работа.

– Пап, – сказала Надя хныча, и протирая сонные глазки. – Мне приснился очень плохой сон.

Ни слезы ни крики, даже собственных детей, никогда не вызывали у ген прокурора ничего кроме раздражения. Он не верил в слезы, полностью соглашаясь с названием известного советского фильма.

– Садись ко мне на коленки, расскажи мне все, и я уверен вместе мы сможем найти решение.

– Ну а теперь рассказывай, – сказал Георгий Константинович, когда его дочь поудобнее устроилась у него на коленях.

– В моем сне, – начал Единорожек, продолжая при этом хныкать, и вызывая в голове прокурора жалобные образы, забытого на время стакана и бутылки виски, спрятанных под столом. – Там, за Катей гнался кокой-то огромный Зверь.

– Вот видишь, – сказал ободряюще ген прокурор. – Сразу понятно, что это не может быть правдой.

– Почему?

– В Харькове не водятся звери крупнее дворовых собак.

– Значит Катя в Харькове?

– Да, – ответил Георгий Константинович.

– Тогда почему я не могу с ней поговорить?

– Ты же разговаривала с ней всего пару часов назад?

– Не по Skype! – почти закричала Надя. – Я хочу ее видеть!

– К сожалению сейчас это невозможно, – стакан под столом манил все сильнее. – Тем более что ночь на дворе. У Кати был тяжелый день, и она наверняка сейчас крепко спит. Ты же не хочешь ее разбудить?

– Нет, – ответила Надя. – А друг это медведь сбежал из зоопарка?

Прокурор чуть ли не прыснул, прикидывая в ком из них на самом деле сидит три с половиной стакана виски.

– Я сейчас позвоню Людмиле Павловне, и она проверит, не случалось ли ничего подобного в Харькове и окрестностях за последнее время, – Георгий Константинович прикинул в уме, что подумает его секретарша, если он действительно прикажет ей сделать нечто подобнее посреди ночи.

– А она разве сейчас не спит?

– Она никогда не спит, – ответил прокурор, или скорее выпитое им виски. – Работа у нее такая.

– Это неправда! – с обидой в голосе, ответила девочка. – Люди не могут жить без сна.

– И это истинная правда, – сказал Георгий Константинович, – Всем нужно спать, и даже маленьким Единорожкам!

– Ты обещаешь, что с Катей будет все хорошо!?

– Конечно, обещаю, – ответил ген прокурор. – Разве я когда-нибудь нарушал свои обещания!?

– А нальешь мне молока с печеньем!? – девочка вроде как успокоилась.

– Конечно, налью. Маленьким Единорожкам теплое молочко с печеньем перед сном очень даже полезно!

– Только ШОКОЛАДНОГО печенья!

– Почему бы и нет!? – Георгий Константинович достал пакет молока из холодильника, налил его в стакан.

Только засовывая его в микроволновку понял, что это стакан для виски, но переливать его в другой не стал.

«Вот откуда начинается алкоголизм!»

Когда Надя управилась с выданной ей порцией молока и шоколадного печенья, Георгий Константинович заставил ее сходить в туалет, и с горем пополам уложил ее спать, уже второй или третий раз за эту ночь, искренне надеясь, что хоть в этот раз она проспит до утра.

Спускаясь по лестнице, прокурор думал о том, что проломит череп любому, кто посмеет встать сейчас между ним, и виски. Вообще-то он напивался не так уж и часто, но если уж брался за дело, то…., а сейчас единственное чего ему хотелось это просто нажраться!

Георгий Константинович очень не любил когда работа и семья перекликались между собой. А сейчас из-за выходки его старшей дочери, и то и другое повисло в воздухе. Ему уже не раз звонили из Киева, с подобными намеками, что если он не разгребет все это дерьмо то может попрощаться с должностью.

– Пусть попробуют, суки! – злобно приговаривал ген прокурор доливая себе виски в стакан, на два пальца, без льда, как обычно.

И вот когда уже его легкие заполонил такой желанный аромат, раздался телефонный звонок.

– Ёб вашу мать! – Вначале он не хотел отвечать, но потом все-таки посмотрел на экран.

Номер был скрыт, это не вызвало в нем приступ паники, скорее легкую тревогу, но поднося телефон к уху, ген прокурор уже знал, что случилось что-то ужасное.

– Да! Кто это!?

– Можете звать меня Пророк.

– Что!?

– Я звоню Вам чтобы сообщить прискорбнешую весть. Ваша дочь Катя, пару минут назад она выбросилась из окна восьмого этажа, сами понимаете шансов выжить у нее не было.

– Послушай ты, мудила, если ты решил меня так разыграть…, – Георгий Константинович цеплялся за эту последнюю соломинку, но в глубине души он знал, все что говорит этот…, так называемый Пророк – правда.

– Боюсь это не розыгрыш. Но я звоню Вам не для того чтобы выразить свои соболезнования, мне это чувство не знакомо, впрочем как и Вам, и я не думаю что в мире есть кто-то или что-то способное унять вашу ярость. Я звоню вам, чтобы заверить в том, что смерть вашей дочери не будет напрасна. Это была необходимая жертва, которая послужит…

– Когда я тебя найду…

– …великой цели. Вынужден признать, что я косвенно причастен к смерти вашей дочери, но могу заверить вас, что для вашей ненависти…

– …ты будешь умирать очень медленно!

– Не думал я, что вы скатитесь до таких банальных угроз, ну да ладно уж, я просто хотел быть первым, кто вам это скажет. Не буду мешать. Вам звонит ваш начальник службы безопасности.

Георгий Константинович отупело уставился на экран своего смартфона. Там действительно высветился номер его главы СБ. В другой руке он так сильно сжимал бокал виски, что рука побелела от напряжения.

– Да, – с ощущением неотвратимой безысходности ген прокурор поднес телефон к уху.

– Георгий Константинович я…

– Да знаю я уже, что ты хочешь мне сказать, просто скажи адрес, – бокал не выдержал и лопнул. Кровь и виски потекли по его руке. Ген прокурор этого не заметил, и набрал номер своего шофера.

Машину, Мерседес последней модели, подогнали в течении трех минут. Когда Георгий Константинович спустился вниз, водитель, вытянувшись по струнке, уже ждал его придерживая заднюю дверь тачки.

Подходя к Мерседесу ген прокурор заметил, что его водитель смотрит на него с таким взглядом будто стал свидетелем второго пришествия. Первой его реакцией было наорать на этого кретина. Вместо этого Георгий Константинович решил оценить что с ним было не так, помимо того что его дочь была убита, всего несколько минут назад.