Илья Риф - Великий комбинатор возвращается!

– Если вы не вернете вещь моих друзей, то сына не получите никогда. Надеюсь, это вы это понимаете?

– Я верну эту вещь, ибо я точно знаю, кто ее украл и где находятся похитители, – тихо ответил Бендер, – отпустите мальчика, берите меня в заложники, и очень скоро я верну вам имущество ваших приятелей.

– Я верю вам, – грек печально посмотрел на убитого горем отца. – Но условия остаются неизменными: вы получите сына только тогда, когда вернете то, что лежало в сидении машины – у вас ровно одна неделя; встретимся здесь через неделю в полночь. Помните! – у вас одна неделя. – Грек повернулся к Остапу спиной и исчез в темноте ночного парка.

Он быстро шел по темным аллеям и не замечал, что за ним бесшумно, как кот, прижимаясь к кустам, крадется, одетый во все черное слесарь-полковник Полесов Виктор Михайлович.

– Гангтеры своих условий не изменят, – срочно еду в Черноморск, пока есть надежда, что Киса еще не покинул этот благодатный город, – решил Бендер. – Необходимо дождаться утра и поговорить с Полесовым, – возможно, ему что-то удалось узнать.

Всю ночь Остап не спал, курил сигарету за сигаретой и мерял шагами двор. В восемь часов утра калитка отворилась и вошел Виктор Михайлович.

– Что вы узнали? – бросился к нему Бендер. – Ваше Превосходительство, – прошептал Полесов, – я проследил за этим ужасным человеком, и все про него узнал, тайно!

– Докладывайте подробно, полковник! – грозно приказал адъютант Диктатора.

– Слу-уу-шаюсь, Ва-аа-ше Прево-во-восходиттельст-вооо… – с перепуга слесарь начал заикаться, – значится, я шел за ним до самого постоялого двора "Колхозник", что на рынке; там номера сдают очень дешево. Бандит зашел туда и больше не выходил; утром я узнал у знакомого сторожа, что живет злоумышленник в номерах уже неделю, приехал он из Черноморска, и зовут его Кондилаки Константин Константинович. Все! – выдохнул Полесов.

– Значит так! – Остап уже принял решение. – Я срочно уезжаю по делам, а вы, полковник, продолжайте следить за этим Кондилаки. Не отпускайте его ни на шаг, пока не узнаете, где похитители прячут Ибрагима. И, как только узнаете, сразу дадите мне срочную телеграмму на Черноморский Главпочтамп, "До востребования". Вам все понятно, господин полковник?

От сознания своей значительности и от груза ответственности на него свалившейся, лицо Виктора Михайловича как-то вдруг опухло и стало совершенно пунцовым.

– Так точно! – неожиданно закричал он. – Рад стараться, Ваше Превосходительство!

Остап подозрительно посмотрел на ретивого "полковника": – Уж не рехнулся ли умом, бедняга?

Но выбора не было…

– Вот вам на расходы, полковник, – Бендер вручил Полесову сторублевую бумажку.

Слесарь ошалело смотрел на сторублевку – таких «бешенных», денег он никогда в руках не держал.

– Кругом! – скомандовал Остап. – Шагом марш!

Сделав несколько строевых движений, слесарь-полковник вдруг сорвался на бег и скрылся за поворотом.

Бендер, проводив взглядом неожиданного помощника, открыл ворота, сел в свой злополучный автомобиль и выехал со двора.

Отправляясь в Черноморск на поиски беглого предводителя дворянства, он и не предполагал, как надолго покидает свое жилище, и что ждут его дальние дороги и опасные приключения.

В гостинице Ипполита Матвеевича ждал встревоженный Федор Востриков. Бывший батюшка решил, что Воробьянинов сбежал и бросил его без средств существования на произвол судьбы.

– Что он будет делать один в чужом городе? – отец Федор горько заплакал, вспоминая уютную больничную палату в Старгородской психиатрической лечебнице, щи с мясом, которые давали на обед, и матушкины воскресные пирожки с яблоками. А теперь он пропал! Зачем он снова пустился в погоню за сокровищами; зачем поверил Воробьянинову? Но ведь они нашли бриллиант! Вернее, нашел его он , Федор Востриков , а этот сумасшедший старик, бывший предводитель дворянства, подло завладел сокровищем и скрылся в неизвестном направлении.

Но тут дверь отворилась и в комнату вошел Ипполит Матвеевич; лицо предводителя заметно осунулось и было землистого цвета, под глазами четко выделялись темные круги. Воробьянинов тяжело опустился на койку и застонал.

Отец Федор бросился к компаньону и запричитал:

– Что с вами, Ипполит Матвеевич? Что случилось?

Предводитель болезненно вздрогнул и глухим голосом произнес:

– Печень что-то прихватила, – и подозрительно посмотрел на Вострикова.

И тут святой отец учуял запах пива, который явственно распостранялся по комнате от стонущего Воробьянинова, но виду не подал и продолжал суетиться возле лежащего на койке партнера.

– Сейчас я чайку принесу гаряченького, с сахарком! От чая всякая болезнь проходит, чай первое средство от печени, – и Востриков побежал в буфет за чаем. – Напился, старый идиот, и мучается, – злорадствовал он. – Так ему и надо! Но сейчас Воробьянинов ему нужен здоровым, чтобы он, Федор Востриков, смог вырваться за границу; там он найдет способ, как завладеть сокровищем и избавиться от дурака предводителя!

Отец Федор купил в буфете стакан чая и побежал отпаивать Ипполита Матвеевича. Воробьянинов покорно выпил чай и ему, действительно, стало легче. Печень успокоилась, в голове затуманилось и предводитель дворянства забылся тяжелым сном. Святой отец внимательно рассматривал спящего Воробьянинова и страшные мысли наполняли его безумную седую голову:

– Спит предводитель, ничего не слышит и не видит. Грохнуть его по голове тяжелой табуреткой, забрать бриллиант и бежать подальше; или достать из чемодана кухонный нож, чикнуть предводителя по горлышку, и поминай, как звали. И тогда сокровище будет принадлежать только ему, и заживет бывший святой отец Федор Востриков, как граф какой-нибудь, в Монте-Карло или в Лондоне, а может быть, все-таки, в Самаре, возле своего свечного заводика. Нет, таки в Монте-Карло, – еще из семинарских лет отец Федор помнил книжку с красочными иллюстрациями о сказочном княжестве Монако, и праздничном городе Монте-Карло, с раскошными виллами на приморских, покрытых пальмами и кипарисами, скалах, белоснежными яхтами и многопалубными океанскими лайнерами в порту. От сказочных мечтаний у Вострикова закружилась голова, он живо представил себе будущую раскошную и беззаботную жизнь в теплом, свободном, благодатном краю. Но, опомнившись, святой отец понял, что никогда не решится на такой отчаянный поступок: во-первых, – это большой грех перед богом, а во-вторых, – у него, никогда не убившего даже мухи, духу на такое злодеяние не хватит.

– А потому, – решил Востриков. – Надо притворяться и всячески угождать Воробьянинову, следить, чтобы предводитель не скрылся сам, вместе с ним бежать в свободный мир. Даже если сейчас, допустим, и завладеть сокровищем и сбежать от Ипполита Матвеевича, то превратить бриллиант в деньги он не сможет. А значит, у него есть один путь к багатству: уходить вместе с бывшим предводителем.