Илья Риф - Великий комбинатор возвращается!

– Без мистера Сухомлина я в Россию не оправлюсь, – решительно заявил Бендер. – Да и зачем ему гостить у вас?

Дон Винченцо зловеще улыбнулся.

– Пока ваш товарищ находится у нас в гостях, мы будет уверены, что с мистером Кондилаки в России не случиться ничего плохого, а вы приложите все усилия для освобождения Карло из тюрьмы. Тоесть, мистер Сухомлин нужен нам для страховки.

Остап Бендер изобразил на лице решительную гримасу.

– Мое решение, господа, твердо: я поеду в Россию только с мистером Сухомлином. И уверяю вас – мы приложим все усилия для освобождения юного Карло.

Мафиози, не вынимая сигары изо рта, посмотрел на несговорчивого русского и спокойно произнес:

– Воля ваша! Если ваше решение твердо, то через час вы и ваш товарищ с камнями на шеях будете прохлаждаться на океанском дне, а в России будут уничтожены ваши жена и сын. Мы, господа русские, никогда, никому, ничего не прощаем!

Бендер растерянно и вопросительно посмотрел на боцмана, лицо которого было невозмутимо.

Сухомлин Алексей Антонович кивнул Бендеру, потом перевел взгляд на усатого мафиози и уверенно сказал:

– Мы принимаем предложение, дон Винченцо, я остаюсь у вас в гостях, а мистер Бендер отправляется в Россию.

– Отлично, господа! Приятно иметь дело с умными людьми! – дон Винченцо криво улыбнулся и спросил: – Надеюсь, мистер Бендер, вы согласны со своим товарищем?

– У меня есть выбор?

– Нет, конечно!

– Тогда, согласен!

Дон Винченцо встал.

– Нам, господа, пора! А с вами остается мистер Кондилаки, надеюсь, вы вместе весело проведете время, тем более, мистер Бендер, что вам необходимо сдружиться, ибо вам предстоит продолжительное совместное путешествие через Атлантику. Завтра утром за вами заедут. Прощайте, джентльмены!

Заслышав решение старшего мафиози, Константин Константинович внутренне содрогнулся, в его непутевой голове застучала ужасная мысль: "Неизвестно, что еще придумают эти непредсказуемые русские: свяжут или оглушат его, а сами скроются в неизвестном направлении, и тогда придется прохлаждаться на океанском дне с камнем на шее ему".

Но внешне грек остался невозмутимым и покорно склонил голову перед доном Винченцо.

А в далекой России, в Старгороде, тем временем, происходили странные события…

После ареста юного мафиози Карло и освобождения шестилетнего Ибрагима из бандитского плена, следственный отдел Старгородской милиции завел уголовное дело по факту похищения и незаконного лишения свободы несовершеннолетнего гражданина. Но в ходе расследования были установлены неоспоримые факты, которые полностью развалили предварительную версию следствия. Малолетний Ибрагим утверждал, что он играл с дядей Карло в войну и футбол, что его никто не обижал и не удерживал насильно, напротив, ему разрешали вволю есть конфеты, валяться на траве, пить лимонад, стрелять из рогатки и лука, играть в разные игры и не есть противной каши. Еще малолетний Ибрагим поведал следователю, что дяденька Карло и его папа Остап большие друзья, и что именно папа попросил своего друга-армянина поиграть с ним.

Ибрагим просил мать и дяденек из милиции, чтобы его вместе с Карло отпустили на развалины старого заводы играть в войну. Что касается мадам Грицацуевой, то она путалась в показаниях, утверждала, что ее сын два дня не был дома, потому что был похищен, но никаких доказательств этому у нее не было. Подозреваемый Карен (или Карло, как его иногда называл несовершеннолетний Ибрагим) говорил по-русски с явным кавказским акцентом и не смог прочитать и подписать протокол допроса. Исходя из этого факта, следователь сделал вывод, что он не грамотный армянин из горного селения, не получивший должного образования и воспитания (юный мафиози Карло, действительно, на русском языке умел только изъясняться, а читать и писать русская графиня-гувернантка его не научила). Карло признали слабоумным горцем и решили отправить домой, в Армению. Но тут арестованный армянин заупрямился: он наотрез отказался назвать свою фамилию и адрес родственников в Армении, просил оставить его в милиции навсегда, – мол, тут ему очень нравится и он хочет провести в милиции всю жизнь. Поначалу начальник Старгородской милиции, которому доложили о слабоумном армянине, приказал отправить его по этапу в Ереван: – Пусть там разбираются со своим гражданином! – но потом передумал и направил армянина Карена в Старгородскую психиатрическую лечебницу.

В милицейском "воронке" слабоумного армянина Карена перевезли в лечебницу, а уголовное дело по похищению малолетнего гражданина Ибрагима Бендера-Грицацуева закрыли в связи с отсутствием состава преступления.

В больнице нового пациента постригли наголо, искупали в ванной, облачили в полосатую пижаму, выдали тряпочные тапочки и поместили в отделение для тихих пациентов. Для юного мафиози Карло началась спокойная и размеренная жизнь: утром завтрак с молочной манной кашкой и блинчиками, затем измерение температуры, успокоительная хвойная ванна, массаж, тихий час, прогулки, обед с рисовым супчиком и компотом из груш, послеобеденный сон, прогулка по парку, ужин, стакан кефира, клизма на ночь и снова сон. Как что-то совершенно нереальное, вспоминалась бывшему мафиози полная тревог и опасностей его жизнь в "семье" крестного отца дона Базилио; с ужасом чудилось и недавнее страшное прошлое с маленьким монстром Ибрагимом. В психиатрической лечебнице тихий и безотказный армянчик Карен всем пришелся по душе: нянечки его жалели, называли черненьким сиротинушкой и подкармливали домашними пирожками и сливовым вареньем, тихие душевнобольные любили изливать свои души молчаливому горцу и угощали его, некурящего, папиросами и самокрутками, которые он раздавал другим пациентам. Главрач, обнаружив у юного пациента дар художника, поручил ему рисовать стенгазету под названием "Закоулки души". Армянчик очень натурально рисовал врачей, больных, различные медицинские препараты и процедуры, но совсем не умел писать и читать, чем укрепил уверенность врача в его душевной болезни. Такая жизнь очень нравилась бывшему мафиози и лучшей судьбы он себе не желал. Конечно, ехать бы юному Карло по этапу на "родину" в Ереван и не видеть спокойной и сытной жизни в психиатрической лечебнице, если бы не очная ставка с несовершеннолетним Ибрагимом: завидев входящего в кабинет следователя шестилетнего мальчика, "армянчик", дрожа всем телом, залез под стол следователя и громко заплакал, – после этого инцендента его окончательно признали слабоумным и отправили на лечение.

А тем временем в Америке, в Бостонском порту Остап Бендер (он же Степан Кошкин) приступил к исполнению обязанностей матроса на английском сухогрузе , который готовился к отходу в Россию. В агентстве по найму моряков капитан английского судна Уильям Уорд проверил матросские книжки претендентов на должность палубных матросов, а это были матросы Степан Кошкин и Константин Кондилаки, предложил условия по оплате труда, а после их согласия, сразу зачислил в состав своей команды. Надо сказать, что у грека-мафиози матросская книжка была настоящая, в юности он окончил мореходную школу, и лет десять ходил матросом на сухогрузах.