Илья Риф - Великий комбинатор возвращается!

После восемнадцати часов пути скорый поезд Ереван-Ленинград остановился на узловой станции, где многочисленные представители горного армянского селения высадились на пустынный ночной перрон приземистого вокзала, – это была ближайшая к Старгороду – всего в двенадцати километрах, железнодорожная станция.

После волнений и бестолковой суеты, которые всегда сопутствуют остановкам поездов на станциях, многочисленные родственники Карена Катаняна заполнили привокзальную площадь. Зрелище было необычное: многочисленные кавказские джигиты в черных бородах, мохнатых папахах, широкополых картузах-аэродромах, бурках, овчинных жилетах и высоких узорных сапогах галдели на всю площадь на незнакомом картавом языке; это неординарное событие вызывало живейший интерес у ожидавшего автобус народа и порождало самые невероятные предположения.

– Это беженцы, – рассказывал зевакам тщедушный гражданин в помятой кепке. – Вчера было сообщение, что на Кавказе случился разлом гор, и наводнение, – вот люди и бегут, а этих к нам прислали на поселение.

– Нет! – возразила тщедушному гражданину высокая пышная дама. – Это народные артисты Кавказского балета, в Старгородском Доме культуры сегодня вечером танцуют; все билеты уже проданы!

– Не знаете – не разносите вредной информации! – важно произнес железнодорожный кондуктор в форменной фуражке. – Это призывники: их везут в Мурманск, – на Северном флоте служить будут.

В это время от толпы странных незнакомцев отделился высокий седобородый старик в бурке и папахе и, склонив голову и приложив руку к груди, на хорошем русском языке сказал:

– Здравствуйте, добрые люди! Крепкого здоровья Вам и мир дому Вашему!

– Здравствуйте! Здравствуйте! – смущенно потупились аборигены.

– Не будете ли Вы так добры, чтобы помочь нам, путникам из Армении, добраться до Старгорода, продолжал старик.

– Поможем, поможем! Я Вас провожу! – из толпы выбрался тщедушный человек в помятой кепке, и, подхватив старика под руку, отвел его в сторону.

– И какое у Вас дело в Старгороде? – уважительно спросил старика Виктор Михайлович Полесов, – это был именно он.

– Понимаешь, уважаемый товарищ, – аксакал вознес руки небу, – наш Карен нашелся!

– Какой Карен!

– Наш! Карен Катанян, армянский мальчик, мой внук, которого украли цыгане десять лет назад.

– Где нашелся?

– В Старгороде нашелся!

– Он живет в Старгороде!? Я там всех знаю и могу точно сказать Вам, уважаемый человек, что армянина Карена Катаняна в нашем городе нет.

– Нет, есть, уважаемый, он не живет в городе, а в психиатрической лечебнице на излечении находится. Мы приехали за ним, и теперь лечиться ему незачем, – Кавказские горы и родной дом быстро поставят его на ноги!

Виктор Михайлович в силу своей беспокойной натуры не мог усидеть на месте ни одной минуты, и ему было не выносимо скучно в патриархальной тишине Старгорода, где после таинственного похищения и удивительного спасения маленького Ибрагима, – Полесов принимал в этих событиях самое непосредственное участие, не происходило никаких знаменательных событий. Накануне, последним рейсовым автобусом он прибыл на узловую станцию, где встречал и провожал все поезда, стоял во всех очередях, встревал во все разговоры, и умными советами мешал работать багажным раздатчикам и станционным дежурным. Разговаривая со странным стариком, он и не предполагал, что армянский мальчик Карен и есть тот самый мафиози Карло, который два месяца тому назад был задержан милиционерами на развалинах старого кирпичного завода.

– В психиатрической больнице? Может быть, уважаемый аксакал! Не сомневайтесь – провожу Вас прямо к этому заведению, – заверил слесарь-полковник и принялся оттеснять местное население от подошедшего автобуса, обеспечивая проход кавказцам.

Через несколько минут автобус, битком набитый представителями рода Катанянов, и скрипя всеми своими стальными суставами, отправился в Старгород.

Полесов,вызвавшийся проводить гостей до лечебницы, своего обещания не выполнил: когда автобус прибыл в Старгород и остановился на базарной площади, чтобы высадить единственного местного жителя, Виктор Михайлович увидел, что на входе в рынок рабочие устанавливают новые железные ворота. Допустить, чтобы ворота поставили без него, он не мог, и, вылетев пробкой из автобуса, с головой окунулся в кипучую деятельность опытного советчика. Автобус последовал по маршруту далее и вскоре остановился у ворот психиатрической лечебницы.

Служители медицинского учреждения, прибывшие на службу к восьми часам утра, обнаружили возле своего заведения большое племя диких, одетых в шкуры черноволосых людей, которые громко кричали на непонятном языке. Доктора, медсестры, медбратья, санитары и нянечки испуганно жались к забору, опасаясь пробиваться к проходной через толпу незнакомцев.

Обстановку разрядил видавший виды главный врач Прохор Архипович Нетахата: он насупил брови, подошел к толпе незнакомцев и строго спросил:

– В чем дело, товарищи? Объясните, по какому вы вопросу?

От пришельцев отделился высокий седовласый бородач в черной бурке и, преклонив голову, ответил:

– Доброго Вам здоровья, уважаемый человек! Мир Вашему дому! Я, Ашот Катанян, дедушка многострадального юноши Карена, которого похитили из родного дома много лет назад. Сейчас наш Карен здесь, –аксакал указал на проходную лечебницы; мы приехали за ним.

– Вы все приехали за ним?

– Здесь его отец, братья отца, его братья, мои братья – все близкие родственники здесь!

– Хорошо! – не высказав удивления, ответил главный врач. – Вы пройдите со мной, а остальные родственники пусть подождут здесь.

– Спасибо, добрый человек! Пусть со мной пройдет мой сын Армен, отец Карена, у него бумаги из Ереванской милиции.

– Пусть пройдет! – согласился доктор Нетахата.

В кабинете главврач внимательно прочитал сопроводительные документы, вызвал санитара и приказал привести больного Карена Катаняна.

Юный мафиози Карло, который прочно вжился в роль слабоумного армянчика Карена, в это время рисовал очередной выпуск больничной стенгазеты с интригующим заголовком «Закоулки души», и был очень не доволен, когда санитар отвлек его от этого увлекательного занятия.

То, что произошло в кабинете главврача, привело юного сотрудника больничной стенгазеты в полное недоумение: два совершенно незнакомых человека, высокий худой старик с белой бородой и другой, моложе, тоже с бородой, только черной, вдруг бросились к нему, стали обнимать и лобызать, обдирая его щеки колючими физиономиями.

– Каренчик, дорогой внук! Ты, наконец, нашелся! – обнимал его старик. – Вылитый Армен в молодости!