Виктория Падалица - Палач 3

– Так ты попросишь у Авроры прощения?

– Где ты её оставила?

Фархад предпочел ответить вопросом на вопрос. Но в его вопросе я узрела согласие.

– У Тани. Я собиралась к твоей матери. Обещала забрать Аврору через три дня. Но получилось, сам видишь, как. Фатима, наверное, места себе не находит. Я же предупредила её, что приеду ещё вчера.

– Как-нибудь оповестим её, что ты со мной. Откуда тебя своровали?

– Под домом Гаяне.

Поскольку у нас с Фархадом стал получаться разговор на спокойных тонах, да и Фархад сам то ли подобрел внезапно, то ли устал от эмоций, я осмелилась спросить.

– Ты правда угрожал Гаяне отдать её в рабство? Ты подложил диск с пытками в её почтовый ящик?

Фархад снова хмыкнул, и это меня опечалило. Но лишь до того момента, пока он не пояснил.

– Это старая страшилка, ходившая по гаремам "Иллюзии" со времен её расцвета. Так уж повелось, пугали мы наложниц, чтобы они сломились и были готовы выполнять любые наши желания. Всего лишь шутка такая, и всё.

– Ну и шуточки у вас. Совсем не смешные. Бедная Гаяне… – я покачала головой, представляя, каково ей было тогда и сейчас. – Она восприняла твои слова всерьёз.

– Мы с ней давно знакомы. Она появилась в гареме задолго до тебя…

– Задолго до меня?

Я сильно удивилась словам Фархада, ведь Гаяне утверждала, что после меня пришла в гарем.

Кому же из них двоих верить? Если ли смысл Фархаду лгать мне? Если нет, то какой смысл Гаяне водить меня за нос?

– При Амирхане многое изменилось, в том числе и отношение к шуткам. Наложницы делали всё и терпели всё, дабы удержаться в нашем гареме, чтобы Амирхан реально не отправил их за бугор. – пояснял Фархад, как антигуманный аппарат "Иллюзии" под руководством кокаинщика Амирхана воздействовал на психику рабынь. – Удавалось это единицам. Конкурс был жёсткий, вакантных мест в главном гареме всего девять. Если взять Гаяне в качестве примера, как делать не надо, чтобы не отправиться за бугор, ей можно было давать первое место.

– Почему так?

– Гаяне много дозволила сделать с собой. Главный ее страх всегда был один и тот же – попасть за бугор, и Амирхан о том страхе был наслышан. Он её пытками изводил, а она всё ко мне пыталась прибиться. Защитника во мне искала. Но этим она ухудшала собственное положение.

Поскольку Гаяне находилась в гареме задолго до меня, да еще и в "любимицах" Амирхана, как я, меня заинтересовало, каким же способом она получила свободу. Но я не стала расспрашивать Фархада, без труда догадалась сама, что Гаяне выкупил никто иной, как Айша, которая приютила её после того и устроила к себе на работу.

Возможно, Гаяне когда-то имела близкую связь и с Фархадом, раз искала в нём защитника и была наложницей "Иллюзии", но мне совсем не хотелось об этом думать.

– Есть наличка с собой? Хочется поблагодарить бабушку, которая меня спасла. Помоги, пожалуйста, если не затруднит. – попросила я несмело.

– Сколько надо?

– Не знаю. Ну, думаю, тысяч пять хватит.

– Пять тысяч? Ну нет, стариков копейками не благодарят.

– У неё внук сильно болеет. И физические проблемы, и умственные… Его родителей лишили прав. Можно ли как-то его помочь?

– Дело хорошее – помочь надо. Пойдем благодарить.

Фархад встал с бревна и грустно побрел в сторону хутора.

Я последовала за ним.

Ожидания, что Фархад начнет рвать и метать, да еще и деревья с корнями повыдергивает, помимо моих волос, так и не оправдались. Фархад на удивление спокойно воспринял то, что у меня, по сути, есть другой мужик.

– Если б я знала, что ты придешь, я бы не стала им всем звонить и впутывать Петю в эту историю, понимаешь? Но ты исчез, мама твоя сказала, что ты в сирийской тюрьме, а Таня решила, что тебя казнили… И что мне было делать?

– Конечно же, срочно искать мне замену. Что еще надо было делать скорбящей вдове? – произнес Фархад с неприязнью и издёвкой.

Создалось впечатление, что ему мерзко даже идти со мной рядом, – не то, что говорить.

– Еб*лись уже? Да что я спрашиваю. Конечно, вы еб*лись.

Демонстративно махнув на меня рукой, Фархад ускорил шаг.

Он так и не повернулся ни разу, с щедрым размахом расплескивая кругом своё, колоссальных масштабов, безразличие ко мне.

Первое, что пришло на ум – догнать Фархада и влепить пощечину за то, что он так легко и беспечно оскорбил меня, завуалированно обозвав шлюхой. Но вовремя одумалась. Отстав от Фархада намеренно, я шла позади и мысленно ругала себя.

Фархад ведь факт констатировал, пусть и обидный. Шлюхой он видит меня отныне, и я, к сожалению, тоже так себя вижу. Полная деморализация – моё второе имя. Я упала в глазах Фархада, и он уже не относится ко мне так трепетно, как раньше.

Как мне с этим жить? И как добиться его прощения, если это вообще возможно?

Стой, где очерчен мелом круг.

Как мне приятен твой испуг…

Ария, "Отшельник".

Переговорив с бабушкой лично, Фархад, хмурый как туча, заглянул в комнату, где находились я, Билли и Петя.

Я с нетерпением дожидалась возвращения Фархада, чтобы спросить, сколько же денег он не пожалел за то, что бабушка меня приютила. Но вид его, неприветливый и дюже колкий, отбил у меня всякое желание узнавать об этом, а тем более спорить или что-то доказывать снова.

По всей вероятности, до Фархада только дошло то, что было озвучено несколько часов назад. Вот почему он не отреагировал ожидаемым образом на мою измену, ещё тогда, в лесу – он в прострации был. А теперь, когда оцепенение разума прошло, и Фархад осознал всё, приготовился рвать и метать.

Возможно, бабушка подогрела его тем, что рассказала, где мы с Петей ночевали. А возможно, шок его попустил. Но теперь никому из нас несдобровать, и это не обсуждается. Именно это читалось во взгляде Фархада, обращённого то на меня, то на Петю.

– Остаемся здесь. Дом в нашем распоряжении. Бабуля пока поживет у соседки.

– И во сколько ты её оценил? – язвительно поинтересовался Петя. – Я за Катю спрашиваю.

– Слышь ты, морда конопатая. Тебя это вообще еб*ть не должно никоим образом. Ты тут никто и звать тебя никак. Не уяснишь с первого раза – будем базарить по-другому.

Мстительно оглядев всех нас поочередно, Фархад скинул возле кресла оружие, патроны, сумку, и разделся догола.

Тут уже я не смогла смолчать и выдала, не думая.

– На тебя сменную одежду вряд ли здесь сыскать…

– Ничего. Голым похожу, пока моя не просохнет. Тебя ведь это не смутит, дорогая?

Очарованная красотой и мощью его мускулистого тела, покрытого новыми шрамами после недавней аварии, я не смогла выдавить чего-то вразумительного, лишь задумчиво промычала в ответ.

– Меня это смутит. – огрызнулся Петя, стараясь задеть Фархада за живое и пристыдить его максимально. – Я категорически против, чтобы ты трусил своими причиндалами при мне. Прикройся, будь любезен. Здесь нет гомосеков.