Виктория Падалица - Палач 2

– Как тебе Ахмед? – не мог не спросить, так как сам испытывал гордость за него и хотел услышать нечто похожее от мамы.

– Очень хороший мальчик. – отвечала мама, положа руку на сердце. – Прям ну очень хороший. Послушный, тихий, добрый. Не жадный. Но немножко на своей волне такой: бывает, сядет и подолгу смотрит в одну точку, размышляет о чём-то. Травмировала его жизнь в приюте… Помогать любит, одно спрашивает, ба что тебе сделать. Я счастлива, что ты нашёл его, и каждый день благодарю за это Аллаха. Но мне кажется, он всё же на Катю похож…

– Тебе просто хочется так думать, мама. – поспешил я возразить. – Лично мне кажется, что Ахмед похож на Марджану, хоть она ему и не родная мать.

– Это тебе хочется так думать, Фархад. – мама строго нахмурилась. – Чтобы не переделывать свои же ошибки из-за невнимательности. Ты никогда не любил что-либо переделывать, сразу всё на чистовик, и никогда не мерил перед тем, как отрезать. Ахмед похож на Катю, и это факт. Только слепой не заметит этого. В глаза ему посмотри повнимательнее. Катины глаза у него, и взгляд одинаковый. И нос у него не твой вообще. Катин нос.

– Ошибки быть не может, мама. – я продолжал стоять на своём. – Тесты делались в разных лабораториях и разными экспертами. Предвзятых среди них не было.

Мама же сомневалась в том, что белое – это белое.

– Присмотрись к Марджане. Могла она подделать результаты тестов? Была ли в том её выгода? – предоставив мне новую пищу для размышлений, мама придумала план действий. – Или… Знаешь, что… Как только праздники пройдут, переделай тест сам. Вот чую, что тут кроется обман.

– Не, мам… – я усмехнулся с её старческих предположений и недоверия к Марджане только потому, что та не нравится ей внешне. – Какой резон Марджане лгать?

– Я ей не верю. Как мать и как человек, проживший почти век, вижу в ней неискренность. Марджана за тебя основательно взялась, мёртвой хваткой вцепилась. Одно у меня выуживает о тебе то то, то это. Всё, что ты любишь, ей интересно, чем интересуешься, что тебе подарить, что приготовить… За Катю узнает у детей. Прощупывает, насколько крепкий ваш брак. Внимательнее будь.

Меня насторожили слова матери, но я сделал вид, что не придал этому особого значения.

Стоит проверить Марджану на искренность…

– Попытайся отлучить Ахмеда от неё. – мама упорно продолжала втемяшивать мне, как поступать. – Почаще забирай его к себе. Или ко мне привози. Но с ней нужно ограничить общение. Разрушит она твою семью. Поспешил ты, сын, змею на груди пригревать.

Теперь я понимал, что поспешил с Марджаной, в особенности, давать ей разрешение на усыновление Ахмеда. Надо было забрать Ахмеда в семью, и всё – не было бы таких забот сейчас.

Но ведь Марджана возится с Ахмедом с рождения, она привыкла к нему, он тоже. Для него она мать, а не кто-то другой. Как я возьму и исключу Марджану из его жизни? Я не настроен прививать Ахмеду ненависть к себе с малых лет. Не хочу, чтобы он думал, будто я разлучил его с матерью и вместо неё подсунул ему в мамы чужую тетку.

Да и Марджана плотно осела в гражданских. Живёт близко, для моего же удобства, чтоб сына мог видеть почаще.

– Заходи же… – предложила мама. – Чего стоишь? Я ленивые вареники сварила. И дети по тебе соскучились…

– Мне ещё надо по делам успеть сегодня. – вежливо отказался я.

– Ты после дел ко мне, или…

– Нет. Не к тебе. Водителя пришлю. Он и отвезет всех в аэропорт.

– Не вздумай бежать к Кате. Не позорься и не стелись перед ней. Пусть посидит и подумает, к чему привели её гулянки.

Не хотел я говорить, куда намеревался смотаться, но мама меня вынудила.

– Да я не к Кате. Хочу удостовериться, что у меня нет других детей. В "Мактуб" хочу попасть.

– Храни тебя все Боги мира…

Мама заметно разволновалась, что было предсказуемо и волнительно для меня. Но я не мог позволить себе лгать ей в глаза, а потому предпочёл сказать, как есть.

– Вернись оттуда поскорее, сынок. Я буду очень сильно переживать за тебя.

– Не переживай, не надо. И минуты лишней там не пробуду. Если бы не обстоятельства, – я кивнул в сторону дома, имея в виду Ахмеда. – я бы предпочел никогда не возвращаться в "Мактуб". Я только проверю списки, и сразу в Шарджи.

– Возьми с собой Дилияра. Мне так будет спокойней за тебя.

– Что ж я за себя постоять не могу? – усмехнулся я по-доброму, пытаясь сгладить напряжение. – Ты меня хлюпиком считаешь?

– Я люблю тебя и очень хочу, чтобы ты не ввязывался во всё это. А тебя так и тянет в этот проклятый криминал… Не одно, так другое… Как замечательно, что эпоха «Иллюзии» закончилась. – говорила мама уверенно. – Сколько жизней невинных она погубила… Сколько горестей нам всем принесла…

Ещё одна правда, которая растроит маму, но о которой я не в состоянии смолчать, слетела с языка.

– Ошибаешься, мама. «Иллюзия» не закончилась. Она возрождается и уже сейчас в разы мощнее, чем была при Джамале. Довольно скоро она достигнет размахов солидной мировой державы, с которой будет непросто потягаться. Только Кате не говори. Она не в курсе про всё это.

– Господи… – мама поглядела на меня в испуге. – Да кто ж этот…

Мама не договорила, потому что я поспешил признаться и уберечь себя же от неловкости момента.

– Я, мам. Не хотелось бы тебя огорчать, но «Иллюзия» будет жить вечно. И в этом моя заслуга.

Попрощавшись с мамой второпях, чтобы успеть купить билеты на рейс и вернуться сегодня же, я сел в джип и отправился в город.

Осталось совсем немного времени ожидания, и я увижу ненавистный мне "Мактуб" с его антирелигиозными учениями и подготовке рекрутов к войне за идею. Надеюсь только на то, что ничего никого своего там не найду.

К сожалению, к сперме моей, как и остальных наёмников и персонала "Иллюзии", имелся открытый доступ. Раз в три месяца каждый из нас проходил медицинское обследование. Чуть что не так с кровью или другими жидкостями – сразу отправляли на лечение. Не допускалось даже простудой болеть на рабочем месте – чуть что, отправляли в больничку.

Правила в "Иллюзии" строгие были, а мы, наёмники, считали, что таким образом Джамал заботится о нас, как о «родных сынах».

Я молод был тогда, глуп и сразу показал, насколько преданным могу быть. Всему верил Джамалу, слепо подчинялся приказам, дабы заслужить место под солнцем и его одобрение. Но потом Амирхан встал во главе и создал новую "Иллюзию" со своей идеологией и четко обозначенной сферой деятельности, но с расплывчатыми границами. Незачем стало биться за идею и становиться лучше, коли идейные лидеры почили, а на смену им пришли умалишённые.

Но времена меняются. Теперь настала моя эпоха править этой империей. Я всё отдам, чтобы "Иллюзия" процветала. Но в моей «Иллюзии» не будет гаремов, рабынь на продажу и ни одной женщины в штате. По той причине и Марджана осталась без работы и, как не просилась в моё подчинение, исключение даже ей не сделал. Воин она замечательный, но… "Иллюзия" отныне – сугубо мужская республика. Никаких баб в подчинении – только тестостерон, адреналин и ярость.