Виктория Падалица - Палач 2

Дарбеев резко спрятал руку в карман, затем поблагодарил за пробное занятие по борьбе и оставил нас с братом, сообщив, что свяжется со мной, как только договор будет сформирован, что произойдет в скором времени, поскольку действовать нужно без промедления.

– Что за монголы у нас?

– Калмыки. Казбек это. Собственной персоной. Тот самый, который скалу взорвал.

– И ты с ним после этого руки пожимаешь?

– Не всё так просто, Дилияр. Потом расскажу, как и что. Поедешь со мной в Россию? Помощь твоя нужна. С Кобриной.

Дилияр задумался. По виду его было очевидно, что он предпочел бы отказаться.

– Когда?

– В идеале сегодня. Но боюсь, не переживу ещё одного перелета за этот день. Намотался я, Дилияр. Из Эмиратов в Россию, там поездил-покружил, потом в "Мактуб", из "Мактуб" сюда, и после опять надо в Россию мчаться. Там в дороге несколько часов трястись. Подозреваю, силы меня покинут где-нибудь на середине пути, и я стану виновником ДТП.

– Я бы посоветовал не спешить с перелётом. И не светиться паспортом так часто. Но ты же всё равно меня не послушаешь, так что… Новости ты не читал, раз так спокойно мотаешься туда-сюда, правильно понимаю?

Я насторожился.

– Что там в новостях?

Дилияр достал из пачки сигарету и, покручивая ее меж пальцев, отвечал.

– Нас с тобой ловят международники.

Не составило особого труда догадаться, что история с обстрелом кортежа набирала обороты.

– Уже и личности наши установили? Так быстро?

– Быстро, Ферхат. Очень быстро.

Дилияр раньше называл меня так всегда, когда злился или испытывал беспокойство.

– Ты хоть понимаешь, кому мы перешли дорогу?

– До конца не понимаю, но… Видимо, кому-то важному и который вряд ли нас помилует в том случае, если поймает.

– Не то слово. Так что сядь на жопе ровно и сиди, если не хочешь загреметь на пожизненное.

– Не позволю себе такой роскоши – загреметь на пожизненное. Я должен продолжать войну. Никто, кроме меня, этого не сделает. Даже Казбек, к моему удивлению, не настолько всемогущий. Для того он и пришёл сюда, чтобы объединить силы.

– С каких пор ты стал помогать врагам решать их проблемы, Ферхат? – поинтересовался он с сарказмом.

– Можно задать тебе встречный вопрос, Дилияр? С каких пор ты стал таким боязливым?

– С таких пор, как бросил бои. И теперь связей у меня маловато.

– Я твоя связь, брат. Доверься мне и не кипишуй понапрасну. Ты в деле? На тебя можно рассчитывать?

Дилияр немного подумал, неспешно прикурив сигарету.

– Сначала я должен появиться дома. Без Алисы я не поеду.

– Так ты и подкаблучником стал? Тебе не стыдно, брат? Нельзя же настолько измениться в пользу женщины, пусть и любимой…

– Я в отличие от тебя, дорожу своей семьёй, Ферхат. Женщиной своей дорожу. Боюсь её потерять и делаю всё, чтобы она оставалась довольна со мной. Чего и тебе настоятельно советую. Катя не такая тупая, как ты думаешь. Рано или поздно она разведает всё, что ты скрываешь, и тогда не жди, что между вами будет так, как раньше. Ты кстати, объяснишь ей причину своего долгого отсутствия?

– Нет. Мы в ссоре. И вообще… это не твое дело, что у меня с Катей и как… – не в силах сдержать накал ревности, я вспылил.

Всё же, разговор с ним о Кате был для меня тяжеловат. Не доверял я брату, а хотя следовало бы. Ревновал я и ничего не мог поделать с этим.

– Катя сейчас в России. Там, где Кобрина и куда направляюсь я. Возможно, мы встретимся. Но ради её безопасности ей не стоит знать, что я буду там.

– Она не игрушка, Ферхат. И не собака. Она не будет сидеть под дверью вечно и ждать тебя. Она не будет ссаться от радости, когда ты её погладишь. Она просто уйдет от тебя. И так поступила бы любая нормальная женщина.

– Любая нормальная может и уйдёт. А Катя останется и подождет. Ничего с ней не сделается.

– Ты сам всё рушишь, не понимаешь это? Ты сознательно портишь всё. А потом бесишься от того, что она жить стала по-своему, а не так, как ты ей разрешил. Ты сам к этому подводишь её, Ферхат. Она привыкнет, как это жить без тебя и поймет, что с тобой – это не жизнь. Найдет себе нормального мужика, который её полюбит и всегда будет рядом с ней и детьми, а ты так останешься в войне, которая может длиться ни один десяток лет…

– У меня есть долг перед родиной, Дилияр.

– В первую очередь, у тебя есть семья, а потом уже «Иллюзия». Ты сам подписался на это. Ты Катю замуж позвал, вы детей столько нарожали. Ну и? Каков итог всему это? Зачем она тебе сдалась, если в войнушки до сих пор не наигрался? Зачем тебе дети сдались, если они тебя не видят, и тебя, как отца, который должен подавать пример, это не заботит? Ты своей семье нужен больше, чем «Иллюзии». Если для тебя важнее долг перед родиной, как ты выражаешься, тогда оставь Катю в покое и делай, что тебе важнее. Вот просто уйди из её жизни, и всё. Хватит её мучить.

– Не кури при мне, спортсмен. Самому не противно?

Дилияр демонстративно подошел к столу, возле которого я стоял, и струхнул пепел на документы.

– Не понимаю тебя, Ферхат. Тебя случаем не контузило? Пробовал голову проверять хоть раз? Ничего там не барахлит?

– Нормальный я. Нечего в голове моей проверять. Просто я стараюсь успеть всюду. Но не могу разорваться, так как я всего один.

– На тебя смотрят люди, и это обязывает к тому, чтобы не оплошать. Ты не имеешь права лохануться, так как от тебя зависит благополучие клана, раскиданного по планете. Ну окей. Добьешься ты признания, выбьешься в важные люди. Станешь ты императором, власть неограниченную получишь, с «Высшими» за один стол присядешь чаи гонять. А потом что, Ферхат? Дальше что тебя ожидает, догадываешься? Одиноким ты станешь. Не с кем будет радость побед делить. Кате не нужна такая жизнь. Это не её жизнь совсем. Пока ты время теряешь, она, птичка, крылья расправляет. Упорхнет от тебя, в какую бы клетку её не запирал, вырвется на волю, не поймаешь и не удержишь никакими богатствами, а тем более угрозами.

– Поймаю. Катя останется со мной. Только так.

– Ты на ней помешан. Это видно. Можешь не отпираться, я сразу оценил, что она для тебя не просто женщина. – Дилияр, получив мой кивок, продолжал. – Мне видно это, но не ей. Дай Кате знать, что пойдешь на всё ради неё. Объясни, почему вынужден пропадать в разъездах. Правду скажи. Что стараешься ради её будущего и будущего детей. Но для того, чтобы получилось, нужно подождать.

– Катя никогда меня не поймет. Она и слышать об «Иллюзии» не хочет. Если скажу правду, она снова пустится в бега. Как было однажды. Три года от меня пряталась, отыскать не мог. Но отыскал. И снова отыщу. – выдал я, но уже не так уверенно. – Только вот не хотелось бы, чтоб это снова произошло…

– А если не отыщется? Не рассматриваешь такую перспективу, что Катя может не захотеть к тебе возвращаться? Представь себе, такое тоже может быть. Вероятность пятьдесят на пятьдесят. Что делать будешь тогда? Марджаной утешаться? Или Кобринскими шлюхами?