Владислав Капитанов - Череда смертельных случайностей

Вечера Генри проводил в своей комнате, изредка выходя на улицу, чтобы проводить время с теми немногими ребятами, которые также, как и он, жили в таком “грязном” районе. Всё, что ему оставалось, это сидеть за столом, напротив окна, и смотреть на идущую вниз улицу. Разглядывать крыши домов, птиц, дымящиеся трубы заводов и редких пешеходов. Что вызывало у него особенный интерес. Отсутствие общения с другим кругом людей – породило к ним любопытство. Его мало интересовали те уроки, которые в свободное от хозяйства время, пыталась дать его мать, зачитывая старые книги. Даже во время слушаний очередных правил языка, он смотрел в окно. Глаза горели неподдельным интересом, но вовсе не к учебе. Жизнь людей вокруг. Сами люди, в особенности их лица, вот что действительно сильно привлекало мальчика. Даже в таком возрасте, инстинктивно, к нему пришло понимание того, что лица людей могут сказать достаточно много, если как следует в них всматриваться.

Глава 3.

1892 год.

Всё началось меняться, когда Тодд перестал возвращаться вечером. Он пропадал на 2-3 дня. Возвращался, почти не разговаривая, запирался в комнате и выходил только за едой. А ещё через пару дней он снова уходил.

Генри, на какое-то время, даже забыл о своем любимом закутке между кроватью и стеной. Мама уделяла больше времени его учебе. Хоть он и продолжал с ярким любопытством смотреть в окно, стараясь не отвлекаться на уроки. И теперь, хоть и ненадолго, но он мог гулять возле дома.

Летняя жара, несмотря на глубокую ночь, продолжала исходить из земли, обдавая дом своим теплом, словно обволакивая его. Открытое окно не помогало и Генри, скинув с себя одеяло, поворачивался с бока на бок, прижимаясь к прохладной стене. Он слушал отдаленные голоса, которые доносились от куда то с улицы и очень медленно, как ему казалось, приближались. Наверное, группа людей поднималась по улице и пройдет прямо возле его дома – думал он, надеясь услышать часть разговора людей. Он подумал подбежать к окну, чтобы посмотреть, но громкий, словно разрывающий тишину, звук мотора автомобиля заставил его замереть в кровати, уставившись на окно. Темно-желтый, тусклый, свет фар прошёлся по крыше соседнего дома и осветил часть улицы. На улице раздались шумные голоса. Генри осознал, что машина остановилась прямо напротив их дома. Желание подняться и подбежать к окну появилось вновь. Но тут раздались тяжелые удары по двери. Он машинально потянулся за одеялом и накрылся с головой. Голоса с улицы превратились в крик.

-Веллия! Открывай!

Услышав имя матери, Генри высунулся из под одеяла и теперь посмотрел на дверь своей комнаты. В темноте он видел лишь её очертания. Черный прямоугольник, который слегка выпирал из темно-серой стены.

Удары в дверь продолжались. А на лестнице, возле комнаты Генри, раздались быстрые шаги, которые по мере спуска, становились всё более приглушенными.

Небольшая пауза, во время которой снова повисла тишина, а после раздались сразу несколько голосов. Ничего невозможно было разобрать. Но Генри понял одно – несколько человек, очень спешно, прошли на его кухню. Он слышал звуки отодвигающихся стульев, которые своими ножками скрипели по старому полу. Голос его матери утонул в этом шуме и бормотанию других людей. Именно это и заставило Генри подняться, подбежать к двери. Он схватил ручку, которая приятной прохладой уколола его маленькую ладонь. Сердце билось с такой силой, что кровь прилила к лицу, словно обжигая кожу изнутри. В висках и ушах стучала кровь, и за этим стуком Генри практически не слышал собственного дыхания. Он громко сглотнул и сжав ручку до такой степени, что его едва заметные костяшки, побелели. Подождав ещё секунду он надавил на неё и дверь, с тихим скрипом, открылась.

Бледное, с выпирающими скулами и большими глазами, лицо мальчика осветилось ярко-желтым светом. Узкая полоса света лилась с кухни, освещая часть лестницы и в итоге попадая на его дверь. Голоса стали яснее, он слышал несколько мужских и едва заметно, словно он тонул в их голосах, слова матери. Прислушиваясь, пытаясь выхватить из этого кома звуков, слова, он вышел за дверь и аккуратно, стал спускаться по лестнице. Теперь он слышал несколько голосов из кухни. И голос его матери, которая видимо стояла у двери. Ему осталось несколько ступенек и он увидит входную дверь. Скрипы его шагов тонули в общем шуме. Он, сам того не заметив, сжал кулаки. Сделав ещё шаг, комнатный свет осветил его полностью. Он стоял на повороте лестницы, лицом к входной двери.

Веллия, придерживая руками халат, опустила голову и что-то говорила очень тихо. Говорила тому, кто стоял в двери и взгляд мальчика пересекся со взглядом этого человека, глаза которого на мгновение появились в маленьком круге ярко-оранжевого света.

Мать вскрикнула и хотела кинуться к Генри, но рука человека, придержала её за плечо и та не стала дальше сопротивляться, а лишь продолжила смотреть на сына заплаканными глазами.

Человека, который ешё не вошел в дом, скрывала ночная темнота. Генри видел лишь очертания крупной и высокой фигуры. А на свету была лишь его рука, которая продолжала лежать на плече его мамы. Крупные пальцы, совсем слегка, сжимали плечо, впившись в ткань халата.

Генри видел крупный огонёк сигары, которая при каждой затяжке, освещала небольшую часть лица. По сути Генри видел только глаза. Глаза, которые неотрывно смотрели на него.

–Я войду, синьора? – грубый голос звучал из темноты. И не ожидая ответа, он сделал шаг, переступив порог их дома. Теперь его полностью освещал свет комнаты. Черные брюки, на бедрах, были испачканы чем-то и из-за этого они прилипали к ногам. А на белой рубашке, воротник которой виднелся из-под пиджака, выделялись мелкие капли темной крови. Он выпустил небольшое облачко дыма, зажал короткую сигару между пальцами и вытащил её изо рта. Убрав руку с плеча Веллии, он прошёлся ладонью по блестящим в свете лампочки, волосам и звучно сплюнул темно-коричневый сгусток слюны за дверь.

–Раз уж вышел, то иди тоже на кухню. Генри, верно? – он улыбнулся, обнажая бледно-желтые зубы, и захлопнул за собой дверь.

Сам того не осознавая, он прошёл оставшиеся ступеньки, голыми ногами ступая на холодные пол. Его мама прошла на кухню, опустив голову, а человек с сигарой остался стоять возле двери, наблюдая.

Генри сделал несколько шагов и теперь видел широкий проход кухни.

Три человека сидели на стульях, отодвинув их от стола. Все были в таких же черных и темно-серых пиджаках. Они окружили кого-то. Четвёртый человек сидел прямо посреди них. И Генри не сразу разглядел его. Как и не сразу увидел лужицу крови, стекающую по одной из ножек стульев. И капли крови, блестящие в свете лампочки, на столе.