Борис Ярне - Свобода

За небольшую плату Андрею с Оксаной позволили провести две ночи в каморке одного из ночных клубов, в которых как-то бывала Оксана.

Через два дня на автомобиле с новыми номерами и с новыми документами Андрей с Оксаной выехали из Москвы.

– Ох, дуреха, ты дуреха! И когда ты образумишься? Тридцать лет уж за спиной, а она ни при муже! – сетовала мать на Марию. – На тебя обращать внимание уж скоро перестанут. Ну, что, что ты так смотришь на меня? Забудь о нем! Чудес не бывает. Пятнадцать лет в три года не превратятся. А он уже три года, как сидит.

– Мама! – воскликнула Мария. – Довольно меня мучить!

Мария хлопнув дверью, вышла из дома.

Случилось это четыре с половиной года назад в Волгодонске, в самом центре. Она прогуливалась после работы, как услышала за спиной твердый мужской голос:

– Прошу прощения, девушка, разрешите вручить вам этот замечательный букет. Он настолько красив, что подойдет только самой красивой девушке.

Это был Слава, Вячеслав Кортнев, майор в отставке, всю жизнь отслуживший на Дальнем востоке, а после отставки устроившийся на работу в Ростовскую АЭС. Ему было под пятьдесят, ей не было тридцати. Она мгновенно в него влюбилась. Когда мать узнала о разнице в возрасте, чуть с ума не сошла. Но отставной майор произвел на нее такое приятное впечатление, что она сдалась при первой же встрече с ним.

Через год они начали планировать свадьбу. Но тут произошел случай, перевернувший всю их жизнь. Маша работала официанткой в одном из ресторанов Волгодонска. О работе они со Славой договорились заранее. Сразу после свадьбы она увольняется и превращается в домохозяйку. А если уж очень не терпится, то идет работать на станцию, к нему. «Официантка это не та профессия, которой можно гордиться и работать всю жизнь». А Маша выросла в деревне, всю жизнь в огороде, ни образования, ни связей. Отца она не знала. Всю жизнь с матерью, всю жизнь на земле. Лишь позже, когда ей минуло двадцать пять лет, они сумели продать свой деревенский дом и переехать на окраину Волгодонска, также в отдельный дом.

А случай был такой. Маша заканчивала смену, а Слава ждал ее в том же ресторане, где они и собирались поужинать. К слову сказать, именно в этот день отставной майор намеревался сделать Маше предложение руки и сердца. До окончания смены оставалось пятнадцать минут, нарядное платье Маша приготовила.

За одним из столов гуляла компания, судя по всему относительно высокопоставленных чинов города. Все они были в изрядном подпитии. И один из них стал приставать к Маше. Причем приставания он сопровождал грязными шутками, да намеками, вызывавшими дружный смех компании. Ни прошло и двадцати секунд, как возле их столика возник Вячеслав и попросил извиниться перед девушкой. Он был послан в той же грязной форме и под тот же громкий хохот. Недолго думая, Вячеслав схватил обидчика за шиворот и вытащил из-за стола. Все тут же поднялись со своих мест, а через минуту завязалась драка. А итогом драки стал труп того самого обидчика Маши. Слава не рассчитал силы. И был это труп заместителя начальника РОВД. Несмотря на то, что убийство было непредумышленным и предполагало максимум четыре года лишения свободы, дело обыграли так, что Вячеслав получил пятнадцать лет колонии строгого режима и был отправлен отбывать срок в Пермский край.

А Мария писала обращения во все возможные органы власти, ждала и надеялась на чудо. Она ждала своего любимого Славу, и ни о ком другом думать не хотела.

Странная вещь – жизнь.

Мартовский снег не хотел таять. Он не то, что не таял, он продолжал плавно оседать на землю, готовую к весне. Морозило.

– Слышь, Могила, и долго мы в этой берлоге торчать будем? – спросил Кортнев.

– Ты, Корт, меня слушай, это моя третья ходка. Рано еще. К тому же снег пошел. Следы, как на ладони. Скажу, когда по округе лазать перестанут. Тут, если что, подземный ход есть. Укроемся, не выдернут.

– И ты уверен, что об этом месте никто не знает?

– Что ты по десять раз одно и то же гоняешь? Знают, кому надо. Для добрых воров ничего не жалко.

– Я не вор.

– Ты свой, брат. Один бы я не слинял. Ты так подсобил, что я все тебе выложил. Ты наш, нашей братии.

– Наконец, хочу спросить тебя, вы всю страну тайниками законопатили?

– А как же. Как узнать, в какой зоне окажешься? Эта карта бесценна. Кое-где и деньгами разжиться можно. Оружием! На Кавказе его море. Как после войны раскидали, так и осталось. Кому без надобности, возвращает.

– И не один тайник не открыли?

– Все может быть, Корт, я не все знаю.

– Тут все, и паспорта новые сделать можно?

– Вот ты докопался. Память короткая? Это, как энциклопедия, как путеводитель по воровской земле. Только я не хочу так быстро разбегаться. Понял?

– Да понял я, понял. Давай спать.

Уже неделю, как Кортнев сбежал из колонии вместе с вором по кличке Могила. Так называемый справочник, которым Могила обещал поделиться с Вячеславом, был довольно объемным, и не всегда понятно написанным. Но одно, где-то в самом конце, Кортнев отметил сразу. Было это написано как бы между строк, но смысл он понял. И состоял он в том, что если путеводитель этот попадет в руки чужого, не входящего в братву, к которой принадлежал Могила, человеку, его надлежит немедленно кончить. При Могиле Кортнев редко брал справочник в руки, лишь так, полистать, да картинки посмотреть, поэтому он был уверен в том, что Могила не знает о том, что Вячеслав ждет от того удара в спину. Хоть он и помог Могиле сбежать. Хоть и достиг на зоне уважения, чем он поначалу не гордился, но после привык, и к концу второго года был в авторитете, о чем узнали не только в его колонии. И случилось это не потому, что все знали, за что он сидел, конкретно, за кого, а просто был он сам по себе таким. И сейчас он ясно осознавал, что он уже далеко не майор Российской армии, он Корт, блатной, авторитет.

Когда съестные запасы начали подходить к концу, на удачу, снег прекратил падать, а наоборот, начал таять, они вышли из укрытия и двинулись на запад. Начиналась весна.

«Маша, я иду к тебе, – с содроганием сердца, думал Вячеслав. – Скоро мы снова будем вместе!»

Могила с Кортневым искали брод через реку. Было это уже километрах в ста от колонии. До первого тайника оставалось совсем немного.

– Умыться бы, – сказал Могила. – Давно такой воды не было. – Он присел на корточки на берегу и зачерпнул воду руками.

– Согласен, – сказал Кортнев, в тоже время, заметив незнакомые нотки в интонации Могилы. Он присел на корточки, но просто смотрел на воду.

Могила закончил умываться и поднялся, отходя от берега. Вячеслав продолжал сидеть, не теребя речную гладь. Он еле расслышал шаги за спиной и тут же в отражении реки увидел, как Могила замахивается ножом. Кортнев в мгновение ока отскочил, перехватил руку Могилы, выбил нож, и оттолкнул нападавшего ногой. Нож лежал возле ног Вячеслава.