Сергей Мартин - За флажки

Андрей снова вышел на трассу, сделав изрядный крюк от того места, где оставил «девятку». Вынужденная прогулка дала возможность немного поразмыслить над дальнейшими действиями, и он пришел к выводу о том, что ему всё же придётся вернуться в город. В пользу этого противоречивого и рискованного решения говорило многое. Только там он мог раздобыть деньги и документы и найти хоть какое–то временное убежище, где можно было бы отсидеться, собраться с мыслями и попытаться что–то предпринять для собственной реабилитации. Кроме того, совершенный спонтанно, угон автомобиля на какое–то время мог сбить со следа милицию, в которой, должно быть, решат, что он покинул город. И, наконец, что самое важное, только там он мог найти того, кто стоит за тем кошмаром, который разрушил всю его жизнь и в котором он, Андрей Макаров, неповинен. У Андрея не было сомнений в том, что всё случившееся с ним – не простое трагическое стечение обстоятельств, а хорошо спланированный заговор. Он не знал смысла и истинной цели, которую преследовал его невидимый враг, но тот реально существовал и, значит, также способен совершать ошибки, что давало шанс разоблачить его, кем бы тот ни был. Другого выхода Андрей не видел, но ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы преодолеть первобытный страх за собственную жизнь и заставить себя вернуться в город.

Возвращение оказалось довольно проблематичным, ведь у него не было и гроша в кармане. Скривив губы в горькой усмешке, Андрей пересёк шоссе и, встав на обочине, протянул руку с поднятым вверх большим пальцем. Он где–то когда–то слышал о тех любителях приключений, которые путешествовали автостопом и пересекали Европу вдоль и попёрек, так же не имея практически никаких денег и уповая лишь на доброту и сочувствие водителей.

–– Мне в Европу не надо, – утешал себя Андрей. – Мне бы только до города добраться…

Однако, попутные машины пролетали мимо, не обращая внимания на одиноко стоящую у дороги фигуру, не похожую ни на путешественника, ни на бомжа или бедного крестьянина. Быть может, виной тому были вовсе не чёрствость и равнодушие водителей и не их страх перед незнакомцем с дороги, который мог оказаться и грабителем, а его неопределённый социальный статус, вводящий их в замешательство. Андрей окинул свой дорогой костюм придирчивым взглядом и усмехнулся.

–– Да уж, не похож я на автостопщика. В таком прикиде на «бумерах» кататься, а не придорожную пыль глотать.

Хотя костюм был изрядно помят и покрыт пятнами и пылью, издали он всё ещё выглядел вполне прилично и даже шикарно. Андрей решил снять пиджак, в котором всё равно было жарко, а стоять на пекле ему предстояло, судя по всему, ещё довольно долго. Перекинув его через плечо, Андрей, не спеша, побрёл по направлению к городу, оборачиваясь и вытягивая руку лишь на шум приближающихся машин. Идти быстрее он не мог из–за ушибленного колена, да и не было смысла торопиться, ведь преодолеть пешком свыше тридцати километров до города он бы всё равно не смог. Только спустя час безуспешного «голосования» рядом с ним остановилась старенькая «шестёрка», за рулем которой сидел дородный пожилой мужчина. Андрей сразу догадался, что это – дачник.

–– Тебе куда, парень? – Спросил через открытое окно водитель, когда Андрей доковылял до двери машины.

–– В Тольятти, – ответил Макаров и, замявшись, смущенно добавил: – Только у меня нет денег. Возьмёте?

Пенсионер подозрительно взглянул на него, поскрёб подбородок толстыми, как сардельки, пальцами с грязью под ногтями и то ли раздосадовано, то ли презрительно хмыкнул. Похоже, он явно рассчитывал немного подкалымить к пенсии, и теперь в его большой с загорелой лысиной голове боролись противоречивые мысли.

–– Ладно, садись, чего уж… До Жигулёвска подброшу, – наконец, ответил он.

Андрей не заставил себя долго ждать и быстро сел в машину.

–– Спасибо большое.

–– Обычно за «спасибо» не вожу, – хмуро сказал хозяин «шестёрки» и осторожно выехал с обочины на шоссе, – но, похоже, у тебя проблемы?

–– Да, проблемы… Меня ограбили.

–– Ограбили?! Ну и дела! То–то я гляжу, помятый ты какой–то и хромаешь. Что, ещё и отделали?

–– Само собой. Спасибо – не убили.

Легенду об ограблении Андрей выдумал сходу, и она сработала. Добродушный хозяин воспринял сказанное за чистую монету и проникся к Андрею сочувствием.

–– Вот, сволочи! Развелось всякой мрази, как тараканов. И много забрали?

–– Прилично, – уклончиво ответил Макаров. Ему не хотелось развивать эту тему и лгать всё больше и больше. Чтобы увести разговор в другое русло, он сказал: – Извините, мне не хочется вспоминать об этом.

–– Понимаю, приятного в этом ничего нет. Но в милицию уже заявили?

–– Да.

–– И что же они не отвезли вас домой?

–– У них и без меня проблем хватает. Записали в протокол, что произошло, сказали, чтобы завтра пришёл к следователю и подал заявление, с тем и отпустили восвояси.

–– Да, в чуткости органам не откажешь. Могли хотя бы на автобус посадить.

Андрей лишь кивнул и, немного помолчав, спросил:

–– Извините, у вас закурить не найдется?

–– Я не курю.

Оба замолчали. Глядя в окна машины на проплывающие мимо дорожные пейзажи, Андрей вскоре задремал под монотонный шум двигателя и свист ветра, сморённый жарой и усталостью от нервного напряжения. Но едва веки сомкнулись, как память вновь вернула его к недавним событиям…

Андрей был в крайне подавленном состоянии и не желал разговаривать с оперативниками, зажавшими его с двух сторон на заднем сиденье милицейской «Волги». Впрочем, донимали они его расспросами недолго, ведь следственный эксперимент, на скорейшем проведении которого настаивал подследственный, не дал практически никаких новых фактов, способных повлиять на изменение основной версии в расследовании дела. Конечно, ему было от чего впасть в уныние, но угнетало Андрея не только это. Он так и не смог решиться на побег и потерял, быть может, единственный шанс на спасение. Теперь же возвращение в следственный изолятор было для него сродни пути на Голгофу, где его ожидала неминуемая смерть от руки наёмного палача.

–– Макаров, вы, почему не отвечаете? – Донёсся до слуха Андрея настойчивый оклик следователя, сидящего рядом с водителем и обернувшегося к нему.

–– Что? – Глухо переспросил тот.

–– Я вас спросил: когда вы вошли в дом вместе с Эллой, кто из вас отключил сигнализацию?

–– Не помню.

–– Что вы все заладили: «не помню» да «не помню»? Не может быть, чтобы вы забыли это. Вспоминайте, чёрт вас возьми!

–– А смысл? Какая разница, кто из нас сделал это? Всё равно мне не доказать своей невиновности.

–– Если вы считаете, что мне больше нечего делать, как задавать вам бессмысленные вопросы – дело ваше. Только не обессудьте и не грешите на предвзятость следствия, когда на суде вам огласят обвинительное заключение, – Липатов начинал злиться и почти не пытался скрыть это.